Похоже было, что в Сидене можно отлично обойтись без автомобиля. Да и между городами княжества, если верить путеводителям, курсировали автобусы, поезда и катера. С машиной или нет, ни в одном из княжеств ты не будешь прикован к месту.
— Пойдем хоть посмотрим, — печально предложил Гард.
Анжелика обернулась на автосалон, на сверкание машин за бегущей по стеклу водной завесой, и поставила свой рюкзак на заднее сиденье.
— Ладно, пойдем, — она локтем прижала висящую на плече сумочку и вскинула голову, — если мы выполним его условия, он может от нас отвязаться.
— Ну, да. Программа завершится.
Гард понятия не имел, почему он сравнил побуждения сумасшедшего с компьютерной программой, но он ничего не знал о психах, кроме того, что среди вампиров они встречаются. Зато он много читал про маньяков, детективы, конечно, а не научную литературу, и запомнил, что, вроде бы, маньякам нужно, чтобы все обстоятельства соответствовали каким-то воображаемым условиям. Пока это правило соблюдается, маньяки спокойны, но если что-то идет не так — начинают психовать и могут наброситься.
Пятьдесят тысяч саолов на совести Вольфа — веский повод усомниться в своей способности противостоять ему без оружия, полагаясь только на клыки, когти и сверхъестественную силу. А ведь бывают маньяки, которые психуют, но не набрасываются. Они очень хитрые и, что еще хуже, очень умные…
Прохладные, мелодично журчащие водные струи раздвинулись перед Анжеликой и Гардом, как десять минут назад — перед Вольфом. К запаху прохлады и тени примешивались ароматы цветов и свежей зелени из сада на крыше. Люди их не почувствовали бы, Гард не обратил бы внимания, но Анжелика с удовольствием принюхалась и улыбнулась.
Потом заметила, как смотрит на нее вышедший навстречу консультант, и улыбнулась иначе. Так, будто этот мужчина — первый, кого она видит в своей жизни, и будто его реакция на нее — очень приятная неожиданность. Гарда эта ее улыбочка неизменно раздражала, она была приманкой на очень остром крючке, фонариком хищной рыбы-удильщика, сыром в мышеловке, и безотказно действовала на большинство мужчин.
Необъяснимо! Сколько самомнения нужно иметь, чтоб вообразить, что ты с первого взгляда заинтересовал такую красавицу?
Над левым плечом консультанта замерцал голографический бейдж с именем: «Таджара Леймай». Общепринятый способ назваться, не дав над собой власти. В Эсимене не было музыки, но демонов здесь боялись так же, как в остальных княжествах.
Салон — достаточно дорогой, а его сотрудники — достаточно профессиональны, чтобы Леймай не позволил себе ни намека на сомнения относительно платежеспособности посетителей. И все же им было совсем не место здесь, среди роскошных машин, так же, как Карлу на полупустой стоянке. И то, что Карл им уже не принадлежал, ничего особо не меняло. Поэтому Гард, который так и держал в руке подаренную карту, протянул ее консультанту:
— Нам нужна «Кауса»…
— Для госпожи, — парень взял карту, поклонился, сложив руки на груди (Гард предположил, что манжеты дорогого сауба[26] украшены смарт-вышивкой и позволяют считать данные с ничем не защищенной карты), — изволите выбрать из каталога или посмотреть модели в зале?
— Покажите, что есть в зале, — решила Анжелика.
Она знала о машинах даже меньше, чем Гард. Он-то хотя бы смутно представлял «Дьюма-Каусы», видел их в юоре и в журналах, а Анжелика считала, что все автомобили выглядят либо как танки из Оорога, либо как монстры из мастерских на Трассе. Здесь, в зале, заставленном поразительной красоты машинами, и у Гарда-то глаза разбегались, а дух захватывало от мысли, что они могут купить любую из них, и не одну, а Анжелика, кажется, просто решила вообще ни на что не смотреть, пока ее не подведут к искомой «Каусе».
Сколько бы ни зарабатывал Таджара Леймай, а судя по его костюму — саубу и куфии из тончайшего хлопка, и украшенным драгоценными камнями сандалиям, услуги его ценились дорого, — он стоил своих денег. Потому что привел их к машине, цвет которой полностью совпал с уникальной мастью анжеликиных волос. Такого цвета бывают листья на березах ранней осенью. В прозрачных рощах белые стволы сливаются с белым небом, а листва светится как… как волосы Анжелики. Вот так сияла «Кауса». Стремительная, но не хищная, яркая, но благородная, небольшая, но заполняющая все пространство вокруг себя просто потому, что от нее было глаз не отвести.
Традиции Эсимены требовали не признавать качество товара, выдумывать или находить недостатки, сбивать цену еще до того, как она названа. Гард не нашел в себе сил на это. Он с трудом удержался от того, чтоб похвалить машину, но охаять ее точно бы не смог. Даже зная, что цвет она сменила вот только что, пока они шли через зал — у Леймая был дистанционный доступ к единой системе управления всеми выставленными автомобилями.
А Анжелика тихонько пффыкнула через верхнюю губу, покачивая бедрами, обошла «Каусу» по кругу, побарабанила пальчиками по золотому капоту.
— Ну, я не зна-аю…
Гард иногда не понимал, почему влюбился в эту не слишком умную, слишком злую и невыносимо красивую женщину. Но в моменты, когда Анжелика выходила на сцену, реальную или воображаемую, он влюблялся в нее заново. Начиная игру, она превращалась в идеал. В идеальное воплощение любого выбранного образа. Сейчас перед благодарной не ведающей об обмане публикой предстала недалекая, но очень богатая и очень капризная девчонка из тийров, понятия не имеющая о жизни в княжествах, но твердо решившей заполучить себе все самое лучшее.
Леймаю придется в лепешку разбиться, чтоб доказать, что золотая «Кауса» достойна внимания золотой клиентки. Гард улыбнулся краешком губ и отправился бродить по бескрайнему залу, предоставил Анжелике самой разбираться с жертвой. Он не умел ни играть, ни притворяться, так что стал бы лишь помехой в начавшемся торге.
Оказалось, что смотреть на машины, зная, что можешь выбрать любую из них, куда увлекательнее, чем просто смотреть на машины. В автосалоне Гард оказался впервые, но за три года жизни в Ховрамтире он насмотрелся рекламы, наслушался рассказов знакомых вампиров, которые все как один были автоманьяками, и ни то, ни другое никогда его не интересовало. А сейчас он переходил от модели к модели, активировал голограммы с видеозаписями тест-драйвов, таблицами ТТХ, менял цвета кузовов, дизайн салонов и приборных досок, изучал дополнительные модификации… мало что понимал, но увлекся настолько, что и не заметил, сколько прошло времени. Очнулся только когда ближайший терминал мягким голосом попросил его пройти в клиентский кабинет для завершения сделки.
Странно было, что Анжелика с чем-то не справилась сама. Деньги у нее, машина и консультант — тоже, муж ей там зачем?
Спрашивать Гард не стал. Раз зовут, лучше пойти. Мало ли. К тому же Вольфа, который совершенно точно должен быть где-то здесь, в зале, он так и не увидел, и кто знает, не столкнулась ли Анжелика с ним, и не нужна ли ей помощь?
Шелест водяных струй, шелковое сияние полированного камня, мерцание голограмм и десятки дремлющих машин. Дорогих, красивых, не осознающих своей красоты. Зверь не ставил целью стать невидимым для Гарда и его женщины-кошки, не собирался исчезать из поля зрения видеокамер или из-под наблюдения вездесущих служащих салона, это получилось как-то само собой, и когда он понял, что его не видно и не слышно, решил, что пусть так и будет. Бродил по залу между автомобилями, удивлялся их предназначению ездить, а не летать, оценивал, кто, что может. Краем глаза просматривал христианские ресурсы в сети, запоминал все, что видел, чтобы потом обдумать.
А думалось совсем о другом.
О саолах, которых у него было больше, чем нужно, больше, чем может быть у вампира или даже демона. О том, что для здешних обитателей — и для него, значит, тоже, саолы — это неброская роскошь оазисов Эсимены, ослепляющий кич небоскребов Киусату, тяжеловесная помпезность дворцов Оорога, курорты Мару, самоцветы Рэваха, бескрайние сады Уэлана. Саолы — жизнь, о которой большинство может только мечтать. Эти машины — тоже саолы…
Но при всем при том, каждый здесь понимает, что такое пятьдесят тысяч саолов, на самом деле.