А святые — это, кстати… мысль. Что там перевертыш сказал о христианстве? Справочники на любой заправке и полно информации в сети?
Откуда здесь взялось христианство? Откуда, мать его, если само существование Ифэренн противоречит христианскому мировоззрению?
На кафедре знали, что в Ифэренн есть настоящая жизнь — люди, города, цивилизация. Но здешним смертным уделялось объяснимо мало внимания: некрософов интересуют те из умерших, чьи души не отправились в Ифэренн, судьбы же упокоившихся, волнуют разве что родственников и друзей, оставшихся среди живых. Ну, а инфернологам, к каковым относились и Даргус, и Наац, и сам Зверь, даже неупокоенные мертвецы были интересны лишь постольку, поскольку требовали упокоения. Даргус, если и знал о существовании в Ифэренн христианской церкви, никогда не считал ее достойной упоминания. А Иньо Наац здесь не бывал, он все-таки смертный и живой. Да даже если б и бывал, ему тоже в первую очередь, интересны инферналы. А для них Ифэренн выглядит иначе, чем для смертных.
Христиане совершенно точно не заинтересованы в появлении Черного Властелина. Это противоречит программе, написанной Белым Богом, а значит, этого не должно произойти. Стало быть, христианская церковь может стать убежищем. Тут, правда, возникает вопрос, достаточно ли она сильна, чтобы противостоять демонам? Ответ, вроде, очевиден — раз уж она тут есть, значит, у нее есть для этого силы и возможности. Но демоны хитры и коварны, с их попустительства происходит многое, кажущееся неприемлемым на первый взгляд, однако сулящее выгоду в отдаленной перспективе. А если дело чисто, и христиане действительно силой вырвали себе место в адских княжествах, то возникает другой вопрос, уже обычного, практического свойства: как получить защиту церкви, не имея возможности даже войти в храм?
Зверь, только оказавшись на Этеру понял, как резали взгляд кресты, повсеместно встречавшиеся в Саэти. Иногда надо лишиться раздражителя, чтоб понять, что он, вообще, был. Что интересно, мечети, которых в Саэти тоже хватало, жить нисколько не мешали. Наверное, оттого, что купола их символизировали небо, просто небо, без всякой связи с божественным, а полумесяц, даже на Земле бывший символом власти, а не религии, в Саэти не прижился вообще, за отсутствием в истории мусульманских государств хоть сколько-нибудь значимых побед и завоеваний.
Еще бы! У них там, куда ни сунься, если не море, то Степь. В море шефанго, в Степи… Эльрик. Какие там завоевания, свое бы уберечь!
Эльрику сюда хода нет. Он обещал вытащить откуда угодно, и он вытащит. Так вот, чтобы он этого не сделал, нужно озаботиться спасением самому. Иначе от Ифэренн ничего не останется.
Может, оно и к лучшему?
По обе стороны широченного двенадцатиполосного шоссе лежала пустыня. Пустыня как пустыня — барханы, скалы, солончаки. Бескрайняя как небо, коричневая, серая, золотая. Опаловая вдали, на горизонте, где снийв сливался с землей. Карл мчался вперед, благодарный за толику посмертного дара, которой хватило, чтобы привести его механику в согласие с великолепным двигателем. Мера временная, но малышу и этого хватило, чтобы почувствовать себя таким, каким он должен быть.
Здесь есть Карл. Живой. Зверь не будил его, он проснулся еще в мастерской, где его собрали и продали этой паре перевертышей. Карл такой не один, не может быть, чтоб он был один-единственный и попался на пути сразу, стоило только оказаться в Ифэренн. Скорее всего, проснувшихся машин тут достаточно много, чтобы списать эту встречу на случайность. А мир, где машины просыпаются сами, лучше поберечь от Эльрика.
И от себя.
Итак, каков план действий? Задача-максимум: найти выход отсюда. В идеале — портал прямо домой. Раз уж из дома сюда утащили порталом, значит, в обратную сторону это тоже должно работать. В крайнем случае можно попытаться выйти на Дорогу, но там-то сцапают, мявкнуть не успеешь. И прикончат раньше, чем Эльрик успеет спасти. Именно потому, что знают — времени в обрез.
Прикончат даже раньше, чем сцапают, блин.
На то, чтоб найти способ открыть портал, нужно время. На это время необходимо обеспечить себе убежище. Почитать о здешних христианах, сообразить, как к ним подступиться, и спрятаться среди них. Будучи вампиром? Отличный план!
С другой стороны, если рискнуть нарушением конспирации и стать человеком, в храмы входить все равно не получится, а вопросов по этому поводу возникнет куда больше, чем к вампиру. Значит, лучше не рисковать. И, вообще, не забывать про пункт: «почитать о здешних христианах». Потому что есть еще и Ойхе. По-здешнему — Ночь. На иврите — Лилит. Странное создание, которое Зверь, далекий от знания канонов и христианства, и иудаизма, всегда считал инферналом. Мог бы догадаться, что она человек, если б, вообще, вспоминал об ее существовании. Но на черта она сдалась? Других злыдней мало, что ли?
Если его знания об устройстве Ифэренн верны, а они верны, то Ойхе не просто человек, каким-то чудом ставший правителем одного из княжеств. Тут у всех князей есть работа, все приносят пользу всем — или вред, это как посмотреть — и Ойхе включена в круг властей предержащих. Она — ночь.
И однако она не демон. Перевертыш думает, будто на ее землях нет музыки. Тут он ошибся, музыка есть, но — человеческая, созвучие множества душ. Эсимена — это не сама Ойхе, не только Ойхе, это земля, которую создают и меняют населяющие ее люди. Земля для людей. Демонам тут не место. А сама Ойхе поддерживает христиан. Потому что?
Потому что она — человек, первое создание Белого Бога и часть того замысла, исполнению которого хочет помешать Змей. Значит ли это, что Ойхе может стать союзником?
Или же она, как гласят легенды, создала вампиров и покровительствует им, а значит вовсе не жаждет реализации божественной программы развития мира? Вампиров создавала не она, это доподлинно известно, а ошибка в исходном пункте обычно указывает на ошибки в выводах. Ойхе поддерживает христиан, вот что имеет значение. Почитают ли ее христиане, пока неизвестно — что б там ни говорил перевертыш, он не знаток канонов — но, если Ойхе на их стороне, она может оказаться сторонницей доведения дела до конца. В смысле, до Конца Света. И тогда она точно не выдаст злым демонам потенциального спасителя. В ее интересах дождаться Спасителя реального, того, что с большой буквы.
До заправки, куда Гард предлагал Анжелике добежать на своих четырех, долетели за час. Триста километров. Вампиры могли и так, но даже они обычно настолько не рисковали. Не на швейных машинках с колесами.
Честно-то говоря, Гард не знал ни одного вампира, который не побрезговал бы сесть за руль Карла или чего-то похожего на Карла. Хотя, в основном, машины, собранные в мастерских на Трассе и в тийрах ценились среди тех, кто разбирался. Среди тех, у кого от автомобиля зависел бизнес или даже существование. Гард был очень далек от этого, но знался с вампирами, потому что хороший даттар[21] всем нужен, и мертвым, и живым, а на границе с Немотой даже нехорошего найти — постараться надо. В общем, из разговоров с вампирами, для которых автомобили были темой номер один, Гард знал, что самыми лучшими мастерскими считаются те, что ближе всего к Немоте. Идеально, если Немота подступает вплотную, один лишний шаг и можешь забыть о любой технике: все сдохнет, аккумуляторы безнадежно разрядятся, а синтетика и пластик рассыплются в пыль.
Но в таких мастерских и цены были заснийвовые — в салонах покупать дешевле. Гард Карла покупал в Ховрамтире, на автосвалке, довольно далеко от Немоты. Когда они с Анжеликой ездили из Ховрамтира домой, в смысле, на родину, путь до границы занимал три часа на автобусе внутренних линий тийра. Потом еще нужно было добраться до города, но это уже в Немоте, это не считается. Фейри во время не верили, и на их землях его не было.
Прогулка от границ Немоты до городских ворот — метров сто по грунтовой дороге, бегущей через живописный лесок, занимала минут пять, однако для людей за границей или в городе эти пять минут могли длиться и час, и целый день. Гарду перед каждой поездкой к родителям на пару дней, приходилось предупреждать клиентов, что он может исчезнуть на неделю. Анжелике попроще было: во-первых, их театр только на ней и держался, во-вторых, ей платили не те деньги, чтоб чувствовать себя кому-то обязанной.