День подходил к концу, а Куща все не было. За мной зашел Игорь, и я тут же рассказала ему о претензии.

— Вот что, Галя, приходи завтра утром в район. Мы как раз будем подводить итоги за месяц. Народ соберется, на месте все и выясним. Честное слово, никак поверить не могу!..

Я спала плохо. Всю ночь снились конфеты, вскрытые ящики… В красный уголок района я пришла, чувствуя головную боль и какую-то свинцовую усталость.

Открывая собрание, Игорь прочел претензию. Слушали все напряженно, а потом зашумели:

— А может, кража произошла на железной дороге или на судне? Ведь путь от Риги до Камчатки далек!

— Почему именно мы должны отвечать?

Ребята все как один на дыбы. Тогда попросила слово я. И снова воцарилась тишина. А я, глядя в упор на прораба Слуцкого, выписавшего наряд, что оказался в ящике с конфетами, спросила:

— Товарищ Слуцкий, вы присутствовали при выгрузке кондитерских изделий с теплохода «Сергей Тюленин»?

— Не помню. Когда это было, подскажите…

Я взяла у Игоря претензию и взглянула на передаточную ведомость.

— В конце августа. Не пропадал ли тогда у вас наряд?

— Этого я тоже не помню.

И вдруг бригадир Скворцов крикнул:

— Это у меня тогда наряд пропал!..

И снова — шум, выкрики. Игорь покраснел. Я знала, что это не к добру: значит, сейчас вспыхнет. Поэтому я тихо прошептала:

— Спокойно! Не забудь, что ты начальник района и к тому же ведешь собрание.

Но Игорь, словно не обратив внимания на мои слова, ядовито спросил у Скворцова:

— А вместо наряда в ваших карманах ничего другого не появилось?

Скворцов молчал, презрительно отвернув голову.

Тогда Игорь взял у меня претензию, нашел среди бумаг наряд и показал его всем собравшимся.

— Вот эта штука, товарищи, вместе с кирпичами и бумагой оказалась в ящиках с конфетами! Что же будем делать, а? Значит, среди нас притаились воры?

Последние слова его утонули в громе негодующих выкриков. Складские работники, механизаторы, грузчики кричали наперебой:

— Сколько не хватает конфет?

— Неужто семьдесят два килограмма?

— Это столько сожрали? Быть того не может!

— Сколько бы ни съели, все равно на нас легло грязное пятно! — перекрывая шум, отрезал Игорь.

В заднем ряду поднялся пожилой дядька в засаленной телогрейке.

— В трудные дни, во время войны, и то грузчики такими делами не занимались, — хрипло сказал он, и землистое лицо его приняло злое выражение. — А сейчас, когда в магазинах все есть, что заставило подлецов пойти на это?

Я мельком взглянула на Кириллова. Он молчал, стиснув кулаки и сжав губы. Казалось, он вот-вот бросится на Скворцова. Я понимала его. Но тут же вспомнила, как лихорадочно вчера искала в наряде фамилию бригадира!.. А ведь не так уж давно попала я с грузчиками в шторм под Новый год. Несколько суток мы пробыли в бушующем океане… Тогда я тоже кое в ком сомневалась. А полгода спустя дала рекомендацию Степанову…

Игорь, подойдя ко мне и протягивая бумаги, сказал:

— Вот, Галя, возьми претензию. А протокол и документ на удержание с бригады стоимости похищенного груза мы отпечатаем после обеда.

— А как вы решили поступить с бригадой? Ты извини, я немного отвлеклась и чувствую себя неважно.

Тепло улыбнувшись, Игорь прошептал:

— Сначала хотели рассортировать ребят по другим бригадам, но Скворцов упросил не делать этого… Какой-то подлец ловко, конечно, сработал, но я уверен, что бригада Скворцова тут ни при чем. Не могли его ребята пойти на это! Но наряд-то в ящике обнаружен. Вот и доказывай их невиновность. Да они как-то и не пытались по-настоящему отстаивать свою честь. Придется взыскать стоимость груза. А как ты смотришь на это?

— Не знаю… — Я пожала плечами. — Но в общем-то жаль ребят. Не могу поверить, что они покрывают воров. А с другой стороны — не воюют за себя. Странно как-то…

После собрания я поспешила в коммерческий отдел. Войдя к Кущу, положила перед ним на стол претензию райпотребсоюза.

— Выписывайте документ о признании.

Кущ, прочитав претензию, недоумевающе посмотрел на меня.

— Чудеса в решете! Мы же сдали груз в полном порядке!

— В том-то и дело, что вас часто вводит в заблуждение цельность контрольных лент…

Кущ снова принялся читать документ. Подняв наконец голову, он посмотрел на меня, потом опять на претензию и снова на меня.

— Ну, знаешь ли, это слишком! Надо немедленно идти в район.

— Я только что оттуда. Грузчиков из бригады Скворцова прижали к стенке. После обеда будет готов протокол и документ на удержание суммы, указанной в претензии.

— Какой там еще протокол?

— Протокол собрания района по поводу этого случая.

— Ты провела?

— Нет, Игорь. Ну, а насчет второго дела, с Пышной, не знаю, как быть… Может быть, вы сами проведете? Я как-то скована… не могу вести расследование объективно. Мне жаль Раю…

Кущ пытливо посмотрел на меня.

— Уверена, что Пышная совершенно ни в чем не виновата, — твердо сказала я.

— Вот ты и докажи. Я же займусь этим, — Кущ хлопнул ладонью по бумагам, которые я принесла ему. — Да, чуть не забыл: подмоченные конфеты уничтожили?

— Уничтожили. Врач санэпидстанции при этом присутствовал. А что?

— Утром мы с Булатовым прошлись по общежитиям. В одной комнате наткнулись на четырех грузчиков: лежат, схватившись за животы, и стонут. Спрашиваем, в чем дело. Оказывается, наелись соленых конфет.

Я рассмеялась. Опять эти конфеты!

— Напрасно смеешься, Певчая. Булатов зол на тебя. Сознайся — не проследила!

— Подождите, при чем тут я?

— Так ты же отвечала за это дело! Расскажи, как вы уничтожили испорченный груз?

— Очень просто: водолаз достал ящики, а мы с врачом вскрывали их, осматривали и тут же давали команду выбрасывать подмоченные конфеты в яму. Врач их чем-то посыпал… По-моему, все делалось как положено. Между прочим, — вспомнила вдруг я, — грузчики что-то жевали, но мы как-то не обратили на это внимание…

— Ну хорошо, ты не расстраивайся.

Легко сказать «не расстраивайся». Сколько бед наделали эти чертовы сладости!

ГЛАВА XIV

У Игоря в районе произошел несчастный случай с Покровским-Дубровским. Ему оторвало ногу ниже колена.

Эту весть я услышала, как только вошла в управление порта, и тут же, не заходя в отдел, помчалась к Игорю. Ветер сшибал меня с ног, высекал слезу, но я уже привыкла к студеным камчатским ветрам. Ночью поднялся ураган, сорвал крышу с одного из складов, погнал лютые валы на берег. Я думала, что к утру утихнет, а тут… Ах, Виктор, Виктор! И надо ж такому случиться, не успел Игорь спокойно поработать, как стряслось… Теперь Булатов отыграется!

Игоря я не застала, он уехал в больницу, зато встретила Кириллова, только что вернувшегося от Виктора. Кириллов осунулся, побледнел, выглядел точно так же, как после нашего зимнего пятидневного болтания в океане, даже похуже.

— Как Виктор?

Кириллов опустил голову, и я заметила, что по его шершавой, огрубевшей щеке скатилась слеза, очевидно не первая, — бороздка от слез засохла.

— Что рассказывать-то, оторвало парню ногу, да какому парню. Ведь вы его никто не знаете по-настоящему. А теперь… Эх, из-за меня ведь это…

— Не ной, расскажи толком.

— С вечера дали штормовое предупреждение. Начальник района не хотел было посылать баржи, а Булатов возьми да и скажи, что такие предупреждения осенью не редкость — каждый день идут. Ну, мы тоже заорали: чем на берегу киснуть, жеманем лучше на рейд работать, чай, к болтанкам народ мы уже привычный. Вышли на двух баржах с лесом. Одну выгрузили засветло, а вторую так начало бить о судно, что капитан приказал до утра погрузку прекратить. Ненастье, стужа, лють. Бригада промокла. Надо бы с порожней баржей уйти, а тут хлопцы заартачились: мол, обсохнем на груженой барже, заночуем, а то утром часа два теряешь, пока снова дошлепаешь сюда, и решили, значит, остаться. — Кириллов умолк.