А через некоторое время пришли принарядившиеся Лешка и Лена Крыловы.

— Братцы, что ж это вы без нас!.. — возопил Лешка.

— Мы еще не начинали, — успокоил его Игорь. — Возьми свою половину, и усаживайтесь за стол.

Лена подошла ко мне со свертком в руках и торжественно вручила его, сказав:

— Держи, Галка, пусть и у тебя будет сын!

Я развернула пакет — в нем оказалась… кукла. Должно быть, вид у меня был в этот момент преглупый, потому что Лешка расхохотался:

— Эту куклу нам преподнесли для дочки, а на свет-то сынок появился. Вот кукла и лежала в чемодане. А теперь мы тебе ее дарим, но с дальним прицелом — чтобы она вам тоже не понадобилась. Я б хотел вас с сыном поздравлять. А куклу можно будет попозже Алле или Рае преподнести. Камчатке мальчишки нужны.

— А я хочу дочь, — тихо сказал Игорь.

— А разве не все равно? — вмешалась я. — Буду любить и сына и дочку.

— Вот за это я и выпью, — сказал вдруг молчавший до сих пор Александр Егорович и поднял рюмку. — За счастье молодых!

Я вспомнила богатую, но невеселую свадьбу в доме Пересядько. Там было все, стол ломился от яств. Гости без конца кричали «горько». И мне действительно было тогда очень и очень горько — рядом со мной не было друзей. А сейчас на столе только три банки крабов да разведенный спирт. Зато как ласково смотрит на меня бабушка, как рада за меня Лена, как подобрели строгие серые глаза Александра Егоровича! Старик долго ворчал, но он прав, он тревожится за то, чтобы я сгоряча не натворила новых ошибок…

В это время Игорь говорил Бакланову:

— Не беспокойтесь, Александр Егорович, сюда жить я не перейду. Этого не хочет и Галя. Мне нужно подумать, куда я возьму Галю с ребенком. Но здесь мы жить не будем.

ГЛАВА XIII

Я где-то читала, что графологи могут определить характер человека по почерку. И вот сейчас я пыталась представить себе характер автора — передо мной лежит объяснительная записка Раи Пышной, жены Толи. Я еще не знаю ее. Перечитываю записку по нескольку раз, пытаясь за скупыми ее словами разглядеть, что Рая за человек.

Случилась большая неприятность. Грузчики зацепили на судне ящики с кондитерскими изделиями. Рая подняла груз и уже на берегу стала подводить его к борту автомашины. И вдруг гак, на котором держалась с грузом площадка, лопнул, и груз полетел в реку. Срочно вызвали водолаза, ящики из реки были подняты, но конфеты оказались испорченными. Порт понес немалый убыток.

Булатов наложил резолюцию: «Взыскать с виновного». А кто виновен в случившемся, поручено расследовать мне.

И вот Рая у нас, в коммерческом отделе.

Передо мной — раньше я видела Раю лишь мельком — сидела сильная, черноглазая девушка, лучшая крановщица в порту. От меня во многом зависит, быть или не быть Рае крановщицей. Мне она очень нравится: темные глаза в тени густых ресниц, красивое лицо с округлым, нежным подбородком, черные, коротко подстриженные волосы, откинутые назад. Одета Рая просто — черная юбка и светлая спортивная куртка. Почему-то мысленно представила Раю в белом свадебном платье… Да, очень уж не вязалась обстановка коммерческого отдела с тем, что нарисовала мне моя неуемная фантазия. Я чувствовала, что Рая тоже внимательно рассматривает меня. Очевидно, Толя рассказывал ей обо мне, о Панине, о нашей дружбе.

— Галина Ивановна, скажите откровенно: что мне теперь будет? — спросила Рая после длительной паузы.

Честно говоря, я и сама еще толком не знала, с чего начинать расследование. Может быть, все-таки просить, чтобы его вел Кущ? Мне было жаль и Раю и Толю. Булатов дал указание: удержать стоимость испорченных кондитерских изделий с виновного и перевести в разнорабочие. Но даже если Рая и виновата в чем-то, разве можно переводить ее, лучшую крановщицу, в разнорабочие?

— Вы не хотите ответить мне? — снова спросила Рая.

— Нет, почему же, — смутилась я, — просто думаю.

— Галина Ивановна, я готова нести любую ответственность, но разве я виновата в том, что лопнул гак?

— А вы перед сменой осматривали его?

— Конечно! Все было в порядке. Между прочим, Толя советует обследовать гак.

— А где сейчас этот несчастный гак?

— Вместе с актом отдали начальству.

Да, дело оказывается довольно сложным. Казалось бы, надо просто взыскать с виновного за причиненный порту ущерб и на этом покончить. Но с кого все-таки взыскать деньги? С Раи? А виновата ли она в случившемся? Я, очевидно, поторопилась вызвать ее. Нужно было сначала как следует все продумать, посмотреть на этот злосчастный гак… И это не мелочь — двенадцать ящиков кондитерских изделий! Кто же все-таки виноват? Но кто бы он ни был, если из-за халатности причинен государству убыток — должен отвечать!

Я взглянула на Раю. Она сидела, опустив голову. Недавно была ее свадьба. Молодожены не успели еще и опомниться, как вдруг свалилась такая беда. Но вот Рая подняла голову: лицо ее выражало решимость. Она готова постоять за себя, за свое честное имя.

— Вот что, Рая, зайди ко мне послезавтра. Я кое с кем посоветуюсь, посмотрю гак со специалистами.

— Галина Ивановна, я день и ночь буду работать, только не снимайте с крана!

— А я и не могу снять тебя с работы. Мне только поручено расследовать обстоятельства этой аварии.

— А проект приказа вы будете готовить?

— Ну, это не так скоро. Надо сначала разобраться во всем… Ты не волнуйся, Рая. Я уверена, что все будет хорошо.

Рая ушла. А я думала: «И почему не поручили расследование Кущу или Дудакову? Дело сложное, опыта у меня никакого. Вот и разбирайся как хочешь. Но действовать надо! Очень хочется помочь Рае. И потом, косвенно страдает и Толя. А панинцы никогда не оставляли друг друга в беде».

Навигация подходит к концу, скоро Гремучую скует льдом, и опять месяца на четыре в порту воцарится тишина, не будет слышно шума машин, грохота кранов, гудков кораблей. А у нас, в коммерческом отделе, как раз только начнется самая горячая пора. Если сейчас я сижу и ломаю голову, с кого взыскивать за испорченный груз, когда налицо свидетели случившегося несчастья, то что же будет со всякими претензиями и исками? Кому-то из нас, работников коммерческого отдела, непременно придется вылетать в Петропавловск, в суд, в арбитраж, защищать интересы порта. Впрочем, вряд ли я буду заниматься этим делом: я жду ребенка.

Вошла секретарша. Она принесла почту. Да что же это такое: опять злосчастные кондитерские изделия! На сей раз претензии от райпотребсоюза: выявилась недостача семидесяти трех килограммов конфет! «Рижская кондитерская фабрика, — говорилось в претензии, — отправила в адрес Усть-Гремучинского райпотребсоюза 1244 места кондитерских изделий…» Слава богу — мы сдали полностью все 1244 места с целыми контрольными лентами. Значит, согласно Тарифному руководству 4-М, мы должны отклонить эту претензию, как необоснованную, поскольку на недостачу груза должен быть представлен коммерческий акт. А этого документа нет. Да, но почему же к претензии приложен наряд, по которому работала бригада грузчиков нашего порта? Что это значит? Вчитываюсь в акт вскрытия ящиков с кондитерскими изделиями. «В ящиках, в которых была обнаружена недостача веса, имелись посторонние предметы, как-то: бумага, кирпичи, бланк наряда грузчикам порта Усть-Гремучий…» Этого еще не хватало! Значит, среди грузчиков есть вор, умеющий, не разрывая контрольной ленты, вскрывать ящики! Ловко! Что же делать? Надо срочно найти Куща. Кажется, он и Дудаков пошли в рыбокомбинат. Подожду их и попытаюсь не волноваться. Впрочем, не волноваться не могу. Ужасные дела творятся у нас! Такого случая в моей практике еще не было. В грузе рылись чьи-то грязные руки! А вдруг это бригада Кириллова? А что, если в этой истории замешаны Покровский-Дубровский и Матвей?.. Но какое я имею право пускаться в такие предположения? Я ведь еще не дочитала этот страшный документ. Ага, вот она — фамилия бригадира: «…Скворцов». Скворцов!.. Так это же бригада грузчиков, прибывшая к нам с техбазы!.. Наряд выписывал прораб Слуцкий. Фу-у, словно гора с плеч! Но все равно плохо, если и демобилизованные моряки замешаны в эту историю. Кто бы ни совершил преступление — какой это позор для портовиков! А все-таки в глубине души я довольна тем, что это случилось не с бригадой Кириллова!..