— Игорь, ты не обижайся, но я хочу побыть одна. Мне сейчас очень тяжело.

— А ну-ка, поверни голову ко мне! — сказал вдруг он с полупечальной улыбкой, окидывая меня взглядом. — Зачем ты так?.. Разве я не могу тебе помочь?

— Нет. Прошу, оставь меня…

Игорь круто повернулся и вышел.

Я услышала, как он поздоровался в коридоре с Баклановым. Тот спросил:

— Ну, идет работа?

Игорь ответил:

— Какая там работа, если вы мне еще поручения никакого не дали!

— Заходи вечерком в партбюро, что-нибудь придумаем.

«Молодец! — подумала я. — В Панине ни одно мероприятие не обходилось без Толи, Игоря и Сашки. И вот они опять вместе. Жизнь начинается здесь для них, по сути говоря, заново. А для меня?..» Кто-то постучал. Я открыла — передо мной опять стоял Игорь, чуть сутулясь, будто стесняясь своего роста.

— Ну, заходи, — улыбнулась я.

— Галина, я должен тебе многое сказать. Пока не сделаю этого — не уйду! Пусть все слышат, пусть знают!.. Я ведь шел за тобой через весь белый свет. И, кажется, опять теряю… Неужели ты снова сойдешься с ним?..

Я все поняла! Дура, дуреха, чуть не выгнала его, не объяснив как следует, почему мне нужно остаться одной.

— Что ты, Игорек, этого никогда не будет! Просто он меня очень расстроил… своей низостью. Никогда не думала, что он так жаден! Боже мой! Деньги для него — все! Ради них он готов забыть честь, совесть, все-все!

— Значит, ты не собираешься мириться с ним? — робко спросил Игорь.

— Как ты мог подумать об этом! Жить с таким человеком?..

Игорь опустил голову.

— Почему ты молчишь?

— Знаешь, я все время думаю: какого же человека смогла бы ты полюбить?

— Смешной ты, Игорь! Зачем думать — ты просто по-дружески спроси у меня. Я теперь хорошо знаю, кого смогла бы полюбить! Того, кем я могла бы гордиться. Неважно, будет ли он красив или нет. Он должен быть честным, очень честным человеком. Другого мне не надо… Хочешь знать, думала ли я о тебе как о своем муже? Да, думала — и не раз! И особенно в ту страшную новогоднюю ночь, в штормующем океане… Муж должен быть прежде всего другом, хорошим другом… И хотя ты был далеко, все равно я считала тебя лучшим своим другом. Видишь, я откровенна с тобой.

— Почему же ты после первой размолвки помирилась с Валентином?

— Я не смогу ответить на это, Игорь. Знаю только, что больше не хочу ошибаться. Ошибка слишком дорого обошлась мне. Я… в положении…

До сих пор не могу понять, как сорвались с моего языка эти слова. Я с ужасом смотрела на Игоря. А он спокойно поднял на меня глаза и вдруг сказал:

— Я знаю, Галя…

— И ты… ты пришел ко мне?..

— Да. Я хочу быть с тобой сегодня, завтра, послезавтра, всегда, всю жизнь… Мне хватит того, что ты будешь рядом со мной. А ребенок… Что ж, пусть ребенок будет. Ведь это твой…

Он порывисто обнял меня и поцеловал. Комната вдруг опрокинулась. У меня закружилась голова. Я отстранила Игоря, но потом тут же прильнула к нему, обхватив его шею руками. Губы мои коснулись его губ. И вдруг я почувствовала толчок под сердцем, сначала даже не поняв, что это. Да это же он, это он, мой будущий ребенок!.. Мозг словно просверлила мысль — еще одной ошибки мне не перенести! А вдруг?.. Стоя рядом с Игорем, опустив руки, я мысленно молила его: «Игорек, милый, ну, подскажи, что мне делать!..» Я стиснула голову и тихо прошептала:

— Не могу… Нет, не могу… Не сердись, Игорь. Я больше ничего не стану скрывать от тебя. Я знаю, ты мог бы стать отцом моего ребенка… Но так я не могу… Я порвала отношения с Пересядько. Сначала мне надо забыть обо всем, а там…

— Галина, подумай!..

— Игорь, я слишком много думала. Ты сильный, ты подождешь. Пройдет время, все уляжется, и тогда… Тогда мы будем вместе…

Я в изнеможении села на тахту. И вновь мне стало жаль себя, жаль Игоря, но поступить иначе я не могла.

— Я тебя не осуждаю, Галка, — очень тихо сказал Игорь. — Оставайся такой, какая ты есть. Другой я бы не смог полюбить. Знаешь, — оживился он, — ты должна сейчас пойти со мной — мы покатаемся на лодке. Я буду молчать, я не помешаю тебе. Я не имею права оставить тебя одну сейчас. Пойдем?..

Моросил противный мелкий дождь. В лицо дунул какой-то скользкий ветер. Я остановилась, чтобы вытереть лицо. Игорь улыбнулся. А ветер вдруг забушевал вовсю, осыпая нас тучами брызг. Мы шли молча. Стало как-то легко — ведь никогда еще Игорь не был так близок мне! Когда мы свернули на тропинку, что вела к реке, Игорь взял меня за руку…

ГЛАВА VII

На «Богатыре» сегодня развернулся большой разговор о будущем Усть-Гремучего. В нем принимают участие все от мала до велика — весь инженерно-технический персонал порта, актив, строители, и приехавшие из Москвы проектировщики под водительством главного инженера Арктикстроя.

Наша братия уселась рядом: справа от меня Игорь, слева — Шура, а сзади щекочет шею своим дыханием Сашка Бес. То и дело я поворачиваюсь, твержу ему, чтобы он не дышал на меня. Сашка в ответ смеется:

— Так уж и дышать нельзя на вашу милость!..

Шура поминутно шипит на нас: ей хочется слышать все, а мы мешаем. Разговор и в самом деле идет интересный.

Впрочем, меня больше всего занимают парни, сидящие в президиуме. Я спросила о них у Сашки. На вопрос он ответил вопросом:

— Те, что в брючках дудочкой?

— Да.

— Инженеры-проектировщики.

— Совсем и не похожи на инженеров!

— Как будто ты похожа! — зашипела Шура. — Вы замолчите или нет? А то я уйду от вас!

Я прислушалась. Обсуждался проект строительства в порту жилого комплекса. Днем я видела в кабинете Булатова чертежи: красивые здания, газоны, даже три фонтана возвышаются среди зелени, и — теннисная площадка! Мне хотелось послушать, что скажут строители. Один из них поднялся, не забыв откашляться для солидности:

— Проектировщики до сих пор не сдали чертежи на водопровод и канализацию, а имеющиеся типовые проекты для камчатских условий непригодны. По этим проектам мы строить не можем: тряхнет разок-другой — и все к черту развалится. А раз так, мы предлагаем временно сделать выгребные ямы и поставить водоразборные колонки на улицах.

«Здорово! — подумала я. — Да ведь это те же неудобства, какие мы терпим и сейчас. В чем же тут разница?» А строитель спокойно продолжал:

— Проект котельной тоже надо пересмотреть. Пока не выстроили ТЭЦ, можно обойтись и обычным печным отоплением…

Шура, наклонившись, шепнула:

— Картину нарисовали заманчивую, а на деле получается черт знает что!

Сашка по-своему прокомментировал ее слова:

— По усам текло, а в рот не попало…

Строитель же с воодушевлением гудел на сцене:

— И для чего ванны нужны, если не будет водопровода? Уверяю, ничего страшного нет. Вон рыбокомбинат строит такие дома, и живут в них люди расчудесно.

— А мы не хотим! — крикнул Сашка. — Нам давай первоклассные дома!

Слушая строителя, я посматривала на Булатова: интересно, что скажет «хозяин». Я вспомнила, с каким увлечением рисовал он нам, как только мы приехали в Усть-Гремучий, будущее порта. И вот теперь наша мечта рушится… А ведь Булатову должно быть еще больнее, чем нам!

По его хмурому лицу, задубевшему на морском ветру, нелегко понять, как относится он к словам строителя. Но вот, медленно поднявшись, Батя ухает:

— Ванды не уступаю, ванны будем ставить!

Приезжие проектировщики перемигивались, улыбаясь. Реплика Семена Антоновича озадачила и меня: у человека буквально отхватили полноги, а он льет слезы о потерявшемся ботинке! И чего это вдруг Булатову так ванны понадобились? Я смотрела на него с удивлением. А он принялся гневно упрекать мальчишек инженеров:

— А знаете ли вы, милейшие, сколько пожирает дров обыкновенная печка? Ведь у нас не Крым и не Сочи, тепло в квартирах почти весь год надо поддерживать. Попробуйте-ка потаскать поленья на верхние этажи. И таскать их придется не кому-нибудь, а женщинам, потому что мужчины чаще всего в плавании…