На ее счастье дверь отворилась, вошли трое парней и мальчишка с ними. Поздоровались, встали у стены.
- Разве я вас вызывала?- спросила Люда,
- Тома вызвала.
Тома даже вздрогнула от неожиданности. Она их вызвала? Ах, да…
- Пойдем в рейд,- объяснил Мальчишка.
- И ты, Витя?-поинтересовалась Люда, и Тома подумала, что она, все-таки, порядочная ехидна.
- Тома обещала меня взять, правда, Тома?- заторопился мальчишка.- Вы только разрешите, Людмила Георгиевна, вы увидите!..
Люда усмехнулась.
- То-ома обещала,- протянула она,- Ну, если То-ома обещала, она свое слово сдержит.
- Пошли!
Тома кивнула парням, направилась к двери, но обернулась, спросила товарищей: - А вы?
- Мы по твоей милости достаточно сегодня набегались,- ответил Валентин.
Не двинулся с места и Алеша. Костя, помедлив, ни на кого не глядя, присоединился к парням.
- Ты сегодня можешь не являться больше,- ледяным тоном проговорила Люда, не называя Тому по имени.- И завтра тоже.- Посмотрела на нее темными, непрощающими глазами, съязвила: - Отдыхай.
Тома строптиво вскинула голову.
- Не в гости хожу! Не к вам лично.
До парка дошли молча. Только у самого входа Костя спросил осторожно:
- Далёко ездили?
- Далеко…- выдохнула Тома и дотронулась пальцами до его руки, словно прощения просила.
У летнего кинотеатра Тому окликнули. Она оглянулась, всмотрелась. Стояла, пока высокий юноша подходил к ней. Думала: ну и денек сегодня! Она ждала возгласов - три года не виделись. А он подошел с улыбкой и заговорил спокойно, пространно, и Тома после бурных событий сегодняшнего дня утратила ощущение реальности этой встречи, точно во сне было. Ребята, с которыми она пришла в парк, сначала стояли рядом, но заметив, что встреча необычна, отошли в сторону и, поглядывая на молодых людей время от времени, терпеливо ожидали.
- Я не сразу тебя узнал,- говорил Женя ровным голосом, заглядывая ей в глаза и улыбаясь.- Мы теперь почти одного роста. Ты стала красивая, Тома. Увидел тебя и прежде, чем узнать, успел подумать: какая яркая девушка, так и просится на холст.
Женя тоже изменился. Широкоплечий, ладный, нет прежней скованности, держится свободно, говорит непринужденно, голос у него приятный, бархатный. Разве что слишком ровный, до стертости, и фразы округлые, полные, словно заранее выверенные. Волосы у Жени длинные, шелковистые, а глаза, словно раскрашенные стекляшки, ничего не выражают. Тома таких людей безглазыми называет. Неужели у него всегда были такие глаза?..
Тома молчала, и Женя, словно желая разбудить ее, вывести из оцепенения, взял ее за руки. Рука у Жени, холодная и влажная. Тома отняла свою.
- До сих пор не простила?-спросил Женя. - Мальчишество, дурь… Но я готов сто раз прощения просить.
И это было сказано заученно-ровно.
Она молчала.
- Или дело не в этом? Уж не думаешь ли ты, что я и сейчас связан с преступным миром и угоняю машины?-Он усмехнулся краешками губ.
- Вот этого я как раз и не думаю,- ответила, наконец, Тома. Она хотела еще сказать, что уверена: к бандитам он попал случайно и после той истории боится, наверное, как огня, подобных людей. Он вполне добропорядочный человек, и пощечины никогда никому больше не даст, конечно, и если совершит подлость, то тихую, незаметную, да так, что и обвинить его потом будет трудно. Недоказуемую, что ли, и наверняка ненаказуемую… Но она этого не сказала.
- Я в кино собрался,- Женя кивнул на здание кинотеатра.- Пойдешь?
- Ты видел, я не одна.
- Да, что это за шпана?
- Мои друзья.
- Друзья?-Женя недоуменно повел глазами в сторону парней.- Не в кино ли собрались?
- Мы патрулируем в парке. От детской комнаты милиции.
Женя тихонько присвистнул.
- И кто же они, если не тайна?
- «Трудные», так их называют. Могу добавить - бывшие трудные…
- А этот донкихот?
Тома посмотрела на Женю, резкие слова навернулись на язык, но она сдержалась, заговорила ровно, пространно - совсем по-жениному:
- Костя, как я, приходит в детскую комнату работать.- Она заметила гримасу на лице Жени и продолжала еще медленней: - Возится с вшивыми ребятишками, которые убегают из дома, воруют, в баню за ручку водит.- Внимательно посмотрела на Женю - гримаса осталась на его лице - и подчеркнула: - И я занимаюсь тем же.
Было заметно, Женя не знает, что сказать, как вести себя дальше. Тома решила помочь ему.
- В кино опоздаешь.
Он оглянулся на распахнутую дверь кинотеатра.
- Когда я смогу тебя увидеть, Тома? Без этого эскорта.
- Без - никогда. Я работаю в детской комнате. С ними.
- Это что же - за деньги или, так сказать, общественная нагрузка?
- Да, так сказать,- Тома усмехнулась.- Пошли, ребята.- Она повернулась к нему спиной, стройная, длинноногая, в коротенькой юбочке. Женя испугался -потеряет ее сейчас и не встретит больше. Торопливо шагнул за ней, взял за локоть.
- Подожди.
Достал билет из кармана светлого, в крупную клетку, пиджака и разорвал его. Синие лоскутки закружились и легли у Томиных ног.
- Подними, Женя.
- Я не пойду в кино. Да их уже и не склеить.
- Мусор подними. Вот урна.
Женю передернуло.
- Хочешь меня унизить? При всех?
Тома легко нагнулась, подняла бумажки, отнесла к урне, выбросила. Женя не успел и не сообразил остановить ее. Когда она направилась к своим парням, преградил ей дорогу.
- За урок благодарю. Но не наказывай. Не уходи.
- Считай, я на работе.
- Мы еще ни о чем не поговорили. Я хотел тебе рассказать…
- Пойдем с нами, расскажешь.
- При них?
- Я тебя познакомлю.
- О нет, сделай одолжение!
Тома пожала плечами - как хочешь, мол,- и все они двинулись по дорожке в глубь парка. Женя, поколебавшись, нерешительно зашагал за странной компанией. Тома шла в середине шеренги, он не смог пристроиться рядом и брел чуть на отшибе, искоса поглядывая на эту знакомую и незнакомую ему девушку. Она ему нравилась. Очень нравилась. Рыжая, зеленоглазая, длинноногая. Они прошли под фонарем, и Женя пристально посмотрел на нее: черт возьми, она же любила его, кажется, на все ради него была готова…
- Тома,- отважился он наконец.- Если ты не против, я пойду с вами.
Она еще ничего не ответила, а ребята уже расступились, и он оказался с ней рядом. Но «шпана» не ушла вперед и не отстала - продолжали идти шеренгой. Женя подумал, что не хватает только встретить сейчас кого-нибудь из знакомых, и от этой мысли его передернуло как тогда, когда Тома велела ему поднять с земли бумажки.
Асфальт кончился, дорожка сузилась, круто повела вниз, к озеру. Парни устремились вперед, Костя как будто замешкался, взглянул на Тому, в темноте не разглядел, что там у нее на лице написано, и поспешил за парнями.
- Я все это время в Алма-Ате жил,- сразу же заговорил Женя, боясь, как бы Тома не ушла со всеми.- Сошел с поезда - лазам не поверил: горы. Синие. Близко. Четкий контур на бледном небе. Наверху снег, будто облако за края зацепилось.- Он перевел дыхание. Тома не собиралась от него убегать, и он заговорил спокойнее: - Отец яблок… Там, действительно, яблоки большие, круглые, крепкие, красивые. Твое лицо похоже на такое яблоко.
Он умолк. Тропинка кончилась, или они потеряли ее в темноте. Спускались по крутому склону, и деревья цепляли их со всех сторон колючими ветками.
- Может, вернемся?-спросил Женя.
- Зачем?
Он взял ее под руку.
- Ты разрешишь?.. Не спеши, пожалуйста, такая темень… Ты согласишься мне позировать, Тома?
- Это как - неподвижно сидеть? Нет, такое не по мне.- Тома засмеялась.
- Будешь книгу читать, и время пролетит незаметно.
- Я книги на работе читаю, пока ребятишки спят.
- Какие ребятишки?-удивился Женя.- Где ты работаешь?
- В яслях. Воспитательницей.
Женя остановился и ее придержал.
- А в институт не пыталась?
- Учусь. В педе. Заочно.
- Неужели хочешь стать школьной учительницей?