— И как ты попадешь в эти архивы? — спросил Разумовский.

— Я изучил устройство дверей. Они распознают людей по отпечаткам пальцев, но кроме людей здесь есть и роботы. Их довольно много.

— Трое, — сказал Ро.

— Нет, Ро, — улыбнулся Левченко. — Здесь и без нас их полно. Просто ты их не видишь. Я имею в виду роботов на искусственных нейрокристаллах. Уборщиков, курьеров, грузчиков. Даже медсестер. Знаете ли вы, что больница закупила экспериментальную модель медсестры на искусственном нейрокристалле? Вот она, полюбуйтесь!

Ро заглянул через плечо Левченко и ахнул. На мониторе — трехмерная фотография, анфас и профиль — стояла симпатичная девушка в белом халате.

— Полный пакет медсестры, — заявил Левченко таким довольным тоном, словно медсестру изобрел он сам. — Умеет брать кровь, ставить клизму, менять судно, кладет на вязки особо буйных больных, причем, полагаю, это она делает лучше любого санитара… Вызывает доктора, если не может справиться сама. Абсолютно творческий подход, как у человека — в рамках одной-единственной сферы деятельности. Впрочем, ничего тут удивительного нет, домашние роботы подчас обладают куда большим спектром самостоятельно принимаемых решений, все же с естественных кристаллов копируется. Но главное…

— Ой! — раздался вопль Илюхи из лаборатории. — Черепашка!

Ро, сидевший ближе всего к двери в лабораторию, выглянул в проем. Илюха сидел на корточках и с любопытством трехлетнего ребенка изучал робота-уборщика, и впрямь похожего на круглый черепаший панцирь.

— Не трогай! — крикнул Левченко, когда Илюха уже протянул руку, чтобы схватить робота. — Он вполне может обладать защитным механизмом и запищать, или дать сигнал на пункт охраны. Зачем нам это?

Четыре пары глаз смотрели, как робот неспешно прополз мимо Илюхи и двинулся в долгий обход комнаты. Ро вспомнилось, как, еще ребенком, он поймал ежа и посадил в коробку у себя в комнате. Еж удрал в угол, попыхтел там, побежал в другой угол, по пути наткнувшись на кусочек сыра, брошенный юным наблюдателем. Кусочек сыра исчез мгновенно, почти не замедлив движение ежика.

Ро следил за уборщиком, так же быстро подбирающим мелкий мусор с пола, пока не понял, что остальные уже вернулись в кабинет.

— … японцы не знали, куда девать остатки со складов, — закончил мысль Левченко. — И принялись переделывать их с учетом нового времени. Робот адаптирован под человеческий мозг. У нее даже под память несколько слотов, хотя для работы ей хватает и одного. И кстати, в ее памяти наверняка есть список тех, кто умер и чьи истории болезни нам нужно посмотреть.

— Что ты предлагаешь? Чтобы кто-то из нас влез в тело этой чертовой медсестры?! — возмутился Разумовский.

— Я сам это сделаю, — спокойно откликнулся Левченко.

— Как именно?

— Мы пойдем вдвоем с Ро. Найдем нужную ординаторскую, вырубим сестру. Ро переставит кристалл и блоки памяти, я быстро сбегаю за нужными нам документами и вернусь.

— А я?

— А ты, Андрей, будешь ждать здесь.

— Опять ждать?!

Левченко схватил Разумовского за плечи и слегка тряхнул:

— Недолго, Андрей! Потерпи еще немного.

Разумовский нехорошо посмотрел на Левченко, затем расхохотался.

— Недолго, говоришь? Да черт с вами! Когда вы пойдете?!

— Завтра ночью.

— Почему не сегодня?

— Потому что сегодня пятница. Завтра, соответственно, суббота, и в больнице будет гораздо меньше народу.

Из темноты лаборатории выполз уборщик. Подполз к двери, подмигнул ей лампочкой — и дверь распахнулась. Робот прополз в образовавшийся проем. С минуту подождав, дверь снова закрылась.

— Ладно! — повторил Разумовский уже спокойнее. — Действуй. Только не тяни!

Сердце Ро бешено колотилось. Даже несмотря на знание того, что никакого сердца у него нет, оно все равно билось, эхом отдаваясь в голове. Левченко шел впереди, сосредоточенный и хмурый.

Больница выглядела неприветливо. В коридоре горели тусклые лампы, двери палат были закрыты, а номера на дверях уменьшались по мере их продвижения вперед, и это выглядело зловеще — будто кто-то запустил обратный отсчет перед наступлением неизвестности.

Остановился Левченко напротив двери, из-под которой веером разбегались лучи света. Ро по знаку Левченко замер, прислушиваясь.

Левченко отошел назад и, поманив за собой Ро, скрылся в дверном проеме по соседству. Ро вошел следом.

Это был туалет. Три кабинки без дверей, раковина, на стенах — творчество местных больных, но главное — здесь была кнопка вызова медсестры. Левченко нажал на нее и спрятался за перегородкой. Ро вжался в стену рядом с ним. Сердце колотилось, заглушая гудение в голове.

Через минуту дверь открылась и вошла медсестра. Та самая, с сайта, только теперь Ро засомневался в том, что она — робот. Приятно пухленькая, с широким лицом и черными волосами, убранными под шапочку, она осмотрела кабинки и начала разворачиваться с выражением удивления на лице. С тем же выражением она упала на руки Левченко, переключившему рычажок у нее на затылке.

Левченко осторожно усадил ее на пол и поднял глаза на Ро.

— Ну, давай, Ро, — сказал он, подставляя черноволосую голову. — Действуй.

Ро смотрел на девушку. Казалось, она спит. Глаза прикрыты, волосы чуть растрепались — вот сейчас она встанет, поправит прическу, одернет халат и пойдет к больным…

Но время шло, а девушка не вставала. В ее лице проступило что-то такое, что всегда пугало Ро: безликость — первый признак смерти.

Он хотел уже протянуть руки к затылку под шапочкой, но в голове снова загудело, и память подбросила недавнюю картинку — тело на кушетке, руки в перчатках, кровь, ошметки плоти и кости в пластиковой миске. К горлу подступила тошнота. В глазах стоял туман.

— Ро! — резкий оклик донесся будто издалека и погиб в тумане. — Ро! Действуй, Ро! Чего ты ждешь?

— Я… не могу, — сказал Ро. Он сам, кажется, упал — по крайней мере спина его касалась теперь чего-то твердого и холодного. — Я не могу. Не могу…

— Тогда иди сам, — твердо приказал голос откуда-то сверху.

— Хорошо, — согласился Ро, плохо соображая, что происходит. — Хорошо, я пойду.

И стало темно.

Ее звали Тамарой. Ро понял это сразу же, как вынырнул из водоворота воспоминаний.

В шесть утра ему нужно на обход, а до шести полагалось спать. Раз его разбудили, значит, кому-то нужна помощь…

Ро огляделся и увидел самого себя. Двух. Один — полулежал в углу, прислоненный к грязной стене, второй сидел перед ним на корточках и озабоченно разглядывал его — третьего.

— Ро! Ты в порядке?

— Кажется, да, — сказал Ро и замолчал в изумлении. Его голос стал женским. В глазах опять помутнело — уверенность в том, что этот голос — его, натыкался на не менее твердое знание, что это не так. Через некоторое время из глубин памяти всплыло понимание: так надо. Это ненадолго.

Ро потряс головой.

— Сколько времени? — спросил он.

— Четыре ночи.

— Уф… — выдохнул Ро. — Два часа еще!

— Лучше побыстрее, — покачал головой Бунтарь. Нет, Левченко. Или Бунтарь.

Несколько секунд ушло на согласование имени.

— Встать можешь? — спросил Левченко.

— Могу.

Ро поглядел на свои — Тамарины — ноги. Память электронной медсестры подсказала, что и ноги эти принадлежат Ро.

— Эй, — окликнул Левченко. — Все хорошо?

— Угу.

Ро встал. Покачнулся. Левченко поддержал его. Тело Тамары оказалось почти такого же роста как и его родное, модели Adam3f. Но все равно мозг отметил несоответствие.

— Ты должен спуститься в архив. Это двумя этажами ниже и…

— Я знаю, — перебил Ро. Он действительно знал. Он не раз и не два спускался в архив. Правда, ни разу еще ничего оттуда не брал — только относил папки.

Левченко поглядел на него с любопытством.

— Я поставил блок памяти сестры вместо одного твоего, Ро. Так что не пугайся, если обнаружишь провалы в памяти. Я вытащил самый старый блок, не думаю, что тебе понадобится эта информация в ближайшее время. Интересный опыт… Впрочем, — оборвал он сам себя, — сейчас у нас с тобой, Ро, другая задача. Система допуска должна реагировать на тело, а не на мозг, так что с тем, чтобы туда проникнуть, проблем у тебя не будет.