Януш кивнул.
— Именно это и произошло. Нейрокристалл способен меняться, находясь в теле. Понимаете, Жанна, нейрокристалл, при всех его достоинствах, ограничивает. Случается, что воля носителя противоречит заложенной в кристалле программе. Если она достаточно сильна, то мощностей кристалла не хватит ей противостоять. Ваш друг просто перегорел.
— Что?!
— Вы представляете себе лампочку?
— Лампочку? Причем здесь лампочка?!
Януш вскинул руки в примиряющем жесте:
— Я подобрал неправильное слово. Простите меня, — он бережно взял кристалл и вложил его в руки Жанны. — Я хотел сказать, что нейрокристаллизация не создает личность. Она лишь фиксирует ее. Личность создается сложнейшими нейронными сетями в нашем мозгу. Нейрокристаллизация только закрепляет эти связи. Вы понимаете меня?
Жанна кивнула.
— Мозг устроен очень сложно. Передача информации в нем — это физико-химический процесс. В кристалле же нет химии. Только физика. Электричество. Поэтому сравнение с лампочкой, показавшееся вам оскорбительным, на самом деле очень верно, если речь идет о нейрокристалле. Если подать слишком большое напряжение, лампочка перегорит. То же самое происходит с нейрокристаллом, если воля носителя попытается направить ток по слишком слабому контуру. Успокойтесь, милая моя, поверьте, раз он изменился, значит, это было нужно. В первую очередь ему самому.
Бладхаунд видел, что Жанна мало что поняла из объяснения. Но спокойный и уверенный голос Януша успокоил ее, к тому же Януш уже наливал ей вина из своих запасов.
— Нужно уничтожить его, — сказала Жанна тихо. — Я думаю, он хотел бы… Я хочу сказать, он вряд ли захотел бы вернуться… сломанным.
Януш налил вина себе и замер с поднятым бокалом, задумавшись.
— Я как раз размышлял об этом, — признался он. — Левченко тоже нехорошо оставлять так. Недостойный финал для великого человека. Пойдемте.
Януш осушил бокал, поставил его на стол, подхватил нейрокристалл Левченко и открыл неприметную дверцу в дальнем конце комнаты. Жанна нерешительно оглянулась на Бладхаунда, севшего и собиравшегося встать.
— Вам бы полежать…
— Нет, — сказал он и поднялся. Голова слегка кружилась, но, опираясь на руку Жанны, он вполне мог идти.
Януш включил свет по периметру огромной лаборатории. Жанна прищурилась от отблесков на хромированных поверхностях. Януш прошел вдоль автоклавов и протянутых вдоль стен толстых труб, остановился напротив небольшого устройства, похожего на печь. Открыл дверцу, положил нейрокристалл Левченко внутрь. Жанна, поколебавшись минуту, положила рядом кристалл Ро.
— Давление и температура, — сказал он, задавая условия. — Эта установка достаточно мощная, чтобы справиться и с кристаллом, и с оболочкой. Пойдемте.
— А когда… — начала Жанна.
— Мы услышим, — сказал Януш, протягивая ей руку. — А Бладу стоило бы лечь.
Бладхаунд чувствовал, что и правда стоило бы. Жанна села за стол, поднесла к губам бокал, но не пила, чутко прислушиваясь. Януш уложил Бладхаунда и налил себе вина.
Бладхаунд закрыл глаза. Где-то — казалось, очень далеко — звонил телефон. Бладхаунд подумал, что это Яворский, посмотревший вечерние новости, или отчаявшийся Молодцов. С ними он разберется завтра. Яворский получит задаток назад, а Молодцов… у Молодцова впереди вечность. Он или доживет до ответов на свои вопросы, или разделит участь Ро.
Телефон замолчал.