— Да.

— Ладно, Бладхаунд. В конце концов, вы — лучший.

— Они удрали! Мы следили за ними, но потеряли… Какие будут распоряжения?

— Отправляйтесь к «Brain Quality» Бражникова. Смысла торчать под окнами нет. Договоритесь с кем-нибудь, кто имеет доступ к лаборатории Кривцова. Пусть сообщает новости.

17. Кривцов

Кривцов был напуган. Он уже было совсем решил взять паузу в отношениях с психоактивными веществами, но оказалось, что три Андрея — это не вытащенный из бэд-трипа кошмар, а самая что ни на есть объективная реальность. Кривцов убеждал себя, что реальность такова, какой создает ее мозг, но его мозг то ли был недостаточно натренирован, то ли создавал реальность без учета интересов Кривцова — игнорировать двух лишних Андреев никак не получалось.

До этого дня он собирался перевезти «своего» Андрея в лабораторию, а там разобрать. Мозг можно было бы использовать для опытов — лаборатория Бражникова была оснащена по последнему слову техники, и Кривцов надеялся получить там достойные результаты, — да и тело там куда проще спрятать, чем в квартире.

Появление других роботов парализовало его. Они все время ходили вместе, сон был им не нужен, и Кривцов понял, что разобрать Андрея не получится.

Кривцов, хоть и видел разницу между Андреями, никак не мог определить среди них «своего». Слишком часто и долго он накачивал нейрокристалл Андрея реактивами, и видел его всяким — и резким и решительным, как Первый Андрей, и убедительным и мудрым, как Второй, и деликатным и робким, как Андрей Третий. Кривцов знал, что сейчас, без его, Кривцова, влияния, Разумовский должен стать Разумовским — тем, кем был шесть лет назад. Но вот беда — слишком мало его волновали тогда политические события, он был чересчур увлечен спором с Левченко и Разумовского видел только один раз.

Кривцов тогда только выходил из мастерской, усталый, в растрепанных чувствах, как ввалились трое. Память Кривцова сохранила их нечеловечески огромными, в масках, с ножами и револьверами. Мелькнула мысль о побеге, но нежданные гости выглядели скорее растерянно, чем грозно. Увидев Кривцова, в халате и перчатках, один из них кинулся к нему:

— Мастер! Мастер, прошу вас! Мастер, это очень срочно и важно!

Детина говорил, задыхаясь, но Кривцов уже понял, что им нужно, и чуть не застонал. На руках эти ребята держали тело. Уже неживое тело, с которого на пол мастерской текла свежая кровь.

— Это Андрей Разумовский, — пояснили ему. — Лидер сопротивления. Пожалуйста, мастер!

Кривцов вздохнул и махнул рукой в сторону мастерской. Указал на кушетку.

Человек был высок и достаточно крепок, хоть и казался маленьким в руках товарищей. Кривцов нашел взглядом молодого подмастерье и велел ему резать голову, а сам занялся раствором.

— Эй, ты о чем задумался? — Илюха потряс его за плечо. — Ты в порядке?

— В порядке, — эхом откликнулся Кривцов. — Задумался. О работе.

— А, ну да, ты же у нас теперь работаешь. И как тебе?

Кривцов пожал плечами. Работа пока была непыльная — ему предоставили доступ к архивам, историям болезни пациентов и научным трудам всех психологов клиники. Надо было разобраться в методах оценки потенциальных кристаллов и программах обучения и скорректировать работу. В остальном Кривцову полагалась полная свобода.

Кривцов пока только пролистал кое-какие из бумаг, но уже понял, что счастье клиники в том, что пока никто из ее пациентов не умер. Сертификаты о высокой ценности выдавались постоянно и практически всем, в зависимости от суммы, потраченной клиентом. Кривцов в первый же день сказал Бражникову, что так не делают. Едва ли у «Brain Quality» останется много клиентов, если узнают, что сертификаты не имеют ничего общего с действительностью. Пока фирма привлекала клиентов благодаря громкому имени, заработанному за пределами России, но продержится ли она хотя бы лет десять-пятнадцать, когда статистика смертей и сравнений станет показательной?

— Я понял вас, — с готовностью кивнул Бражников. — Но разве вы не можете прошить наших клиентов так, чтобы сертификат говорил правду?

— Я не прошивщик! — вскипел Кривцов. — Я ученый! К тому же где гарантии, что ваши клиенты попадут именно на мой стол?

— Ну вы же понимаете, что несоответствие легко можно списать на дефект прошивки, — миролюбиво улыбнулся Бражников. — К тому же я для того и просил вас работать с нами — чтобы вы помогли нам скоординировать работу психологов, инструкторов и прошивщиков. Ваши бесценные опыты…

Кривцов ретировался.

Ни одного опыта он не поставил. Успел только составить подробный план исследований, перечень материалов, которые требовалось закупить, да прикинуть в уме, какие опыты сможет поставить сам, а для каких, возможно, потребуются помощники. Тут-то он и вспомнил об Илюхе.

Было и еще одно затруднение, которое следовало разрешить в ближайшее время.

Роботы. Кривцову было невмоготу работать при них. Он постоянно ощущал их присутствие и не мог сосредоточиться, даже если все трое находились за стеной. При этом дневать и ночевать приходилось в лаборатории. Кто знает эту троицу, мало ли что они учудят в его отсутствие.

Кривцов так и не понял, что им нужно в его лаборатории. Он уже трое суток почти не спал, и окружающая его реальность стала походить на бэд-трип. Стены давили и смотрели на Кривцова немигающими черными глазами. Кривцов не выдержал и сбежал.

Нужно было расслабиться, выспаться и завербовать Илюху в помощники.

Поэтому, выйдя из больницы, он отправился к Илюхе. Тот искренне обрадовался и достал пакетик с порошком, аптечные весы и пару одноразовых шприцев.

— У меня сегодня такая скорость, закачаешься! — доложил он, отмеряя дозу.

— Вообще-то я давно не спал, — сказал Кривцов, внимательно следя за весами. Взгляд его от усталости не мог сфокусироваться на цифрах. — И планировал выспаться. Теперь не удастся…

— Да ладно, — жизнерадостно отозвался Илюха. — Что это за жизнь, работа да сон! А отдыхать когда?

— Слушай, — сказал Кривцов, разом выходя из задумчивости. — А ты не хочешь подработать? Я бы мог устроить тебя…

— Ты? — усмехнулся Илюха. — А ты там кто, что можешь привести человека с улицы?

— Я, я могу делать, что захочу. В крайнем случае, мне неплохо платят, и я вполне могу платить тебе из своих. Мне нужен помощник.

— Людей резать?

— И это тоже. Но главное — у меня есть там трое… подопытных. Нужны для эксперимента, но я не могу за ними сам все время смотреть. Они дурные, но мирные.

— Психи?

— Роботы.

— Выключи их и вся недолга.

— Опыты, — сказал Кривцов. — Я, я ставлю опыты.

С Бражниковым оказалось легко договориться. Когда Кривцов безапелляционным тоном заявил, что ему нужен лаборант из своих, надежных, Бражников сам назначил Илюхе зарплату и оформил в штат. Кривцову стало спокойнее. Илюхе в обязанность вменялось постоянное наблюдение за роботами. Что делают, куда ходят, с кем говорят.

Роботы приняли Илюху спокойно — поняли, конечно, зачем он здесь.

А Кривцов смог заняться работой. Он просматривал истории болезни, раскладывая их на две стопочки. В первую он складывал те, которые не представляли интереса. Во вторую — те, которые стоило изучить поподробнее. Первая стопка отправилась в архив сразу же. Вторая — спустя полдня. Кривцов никого не нашел.

Тогда он занялся инспектированием сотрудников. Побывал на групповом занятии, пристально вглядываясь в каждого пациента, но самый перспективный кристалл был у психолога. Взяв его на заметку, Кривцов вспомнил, что его назначили супервизором, и стал вызывать к себе по очереди всех сотрудников клиники, обращая внимание не только на их рассказы о пациентах, но на нейрокристаллы.

Психологи были неплохи, но и шедевров среди них не было. Из пациентов его заинтересовали двое. Вскоре оказалось, что один из них был на том групповом занятии, которое Кривцов посетил, и его пришлось вычеркнуть. Осталась одна фамилия.