Пирс для влюбленных
Елена Сергеевна Каплинская окончила сценарный факультет ВГИКа. По ее сценариям сняты короткометражные и полнометражные фильмы. С 1963 года выступает в жанре одноактной пьесы. Более всего ее привлекают образы людей труда, живущих по высоким моральным законам, предъявляющих к себе большие требования.
Ты самая любимая
Т е т я Л ю б а.
А к с ю ш а.
О т е ц.
М а т ь.
Действие происходит в ноябре 1941 года.
Комната, которая еще недавно была уютной. Теперь обеденный стол отодвинут в сторону и почетное место занимает железная печка-времянка, ее голенастая труба выведена в окно, и на нем, по морозным узорам и накрест приклеенным бумажным полоскам, растекаются черные струйки. Налево — входная дверь, направо — белые двустворчатые двери. Есть еще шкаф и письменный дамский столик, но все это отодвинуто в охваченную сумерками глубину. Возле времянки сидит т е т я Л ю б а, читает газету, подбрасывая в огонь щепки. На голове у нее полумужская шляпа, на плечи наброшен пуховый серый платок, большие ноги обуты в высокие фетровые боты. Возле тети Любы стоит на стуле потертый саквояж. У окна — А к с ю ш а, в накинутом коротком узковатом пальтишке, в мальчиковых полуботинках.
А к с ю ш а (барабанит по стеклу пальцами, напевает). «Москва моя, страна моя, никем не-по-бе-ди-мая…».
Т е т я Л ю б а. Ну и ну. Что за газеты теперь стали! (Читает.)
(Пожав плечами.) Не газета, а… сборник стихов.
А к с ю ш а (напевает, не оборачиваясь). «Москва моя, ты самая любимая…».
Т е т я Л ю б а. Море поэзии в тот момент, когда немцы под Кубинкой… Ты помнишь, мы в Кубинке снимали дачу? Тебе было полгодика!
Аксюша напевает чуть слышно, без слов.
Т е т я Л ю б а. Аксюша, не пой так, пожалуйста, это у тебя нервное. (Вздохнула.) Я видела на рынке, как один мужчина менял хлеб на водку. Хлеб! И еще ходят слухи, что у нас не хватает танков.
А к с ю ш а (с досадой). Ну где же это мама?!
Т е т я Л ю б а. Я бы с огромной охотой повидала сегодня твоего отца. Архитектор роет окопы… В этом есть тоже нечто забавное…
А к с ю ш а. В этом нет ничего забавного!
Т е т я Л ю б а (подняв брови). Меня удивляет твой тон. Мне кажется, что это забавно. Надеюсь, что там не слишком сильно стреляют.
А к с ю ш а (с тоской). Хоть бы мама скорее пришла!
Т е т я Л ю б а. А знаешь, Аксюша, чем взрослый отличается от ребенка? Разумной терпеливостью. Тебе надо постепенно себя к этому подготавливать. Сегодня тебе исполняется восемнадцать лет, а это значит, что всего лишь года через два ты станешь взрослой. Именно в этом возрасте я порвала с семьей и поступила на Бестужевские курсы.
А к с ю ш а. Уже скоро одиннадцать. Вы останетесь у нас ночевать?
Т е т я Л ю б а. Очевидно. Я взяла с собой хлеб и сахар. Твой день рождения я всегда праздную с вами, не вижу никаких причин, чтобы отменить эту традицию.
А к с ю ш а (резко). Мне очень жаль, но никакого праздника не будет.
Тетя Люба выпрямляется. Газета вздрагивает в ее руке.
(Взглянув на нее, неловко.) Без папы…
Т е т я Л ю б а. Бедная девочка, ты волнуешься. Восемнадцать лет… Я понимаю, хотелось бы танцевать в белом платье, а не глотать дым от этой вот буржуйки. (Небрежно указывает на печку.) Кстати, чем вы топите?
А к с ю ш а. Пока что кухонным столом и старым буфетом.
Т е т я Л ю б а. Знаешь, потом можно будет разобрать сараи во дворе. (Улыбнувшись.) Я помню, как в восемнадцатом году мы по ночам ломали заборы… у купца Епишникова был отличный крепкий забор. Как видишь, у меня есть опыт, Аксюша. (Меланхолично.) Какие были светлые времена… Мы ели капустные котлеты и читали вслух «Материализм и эмпириокритицизм»…
А к с ю ш а. «Были»! Почему это «были»?
Т е т я Л ю б а. А потому что у каждого есть в жизни молодость, и это самое лучшее время. Доживешь до моих лет и тоже будешь говорить «были». Про эту вот буржуйку и про… оду: «Огнем и мечом их палить и рубить».
Пауза.
А к с ю ш а. Ну где же мама?
Т е т я Л ю б а. Надеюсь, что она успеет до одиннадцати.
А к с ю ш а (с досадой). Ох, тетя Люба!
Т е т я Л ю б а. Ну что «тетя Люба»! Я всегда говорила Мите, что у твоей мамы легкий характер. У вас вода не замерзла?
А к с ю ш а. Нет, мы кран не закрываем.
Т е т я Л ю б а. Давай поставим чайник.
А к с ю ш а. Почему легкий характер?
Т е т я Л ю б а. Это не требует объяснения. Просто — легкий характер. И слабое здоровье.
А к с ю ш а. Слабое? У мамы?
Т е т я Л ю б а. А вот это я сказала именно для тебя. Ее легкий и живой характер не позволяет заметить, какая она хрупкая.
А к с ю ш а (неуверенно). Ничего подобного!
Т е т я Л ю б а. Ну вот начинается. Опять меня никто не слушает. Что за семейка! И в такие времена, когда немцы чуть ли не в Сходне, а газеты печатают много стихов.
А к с ю ш а. Тетя Люба, перестаньте говорить про газеты. Я не разрешаю! Они поддерживают моральный дух, и в этом нет ничего забавного!
Т е т я Л ю б а. Детка, если я вижу в жизни забавное, мне этого никто не может разрешить или запретить. Я просто вижу — и все.
А к с ю ш а (не слушая). Когда весь народ, весь, как один…
Т е т я Л ю б а. А в Сходне мы тоже снимали дачу. Помнишь?
А к с ю ш а. И эти слухи, которые вы повторяете…
Т е т я Л ю б а. Ну хорошо! Ты меня убедила.
А к с ю ш а. Неужели я тоже когда-нибудь сделаюсь старой и желчной… (Отворачивается.)
Т е т я Л ю б а (поникнув, глядит в огонь). На даче в Сходне у нас была дворняга — Дружок… Я отдавала ему косточки из супа… Дело кончилось тем, что Дружок принес нам шестерых щенят… (Взглянув на спину Аксюши.) Помнишь?
А к с ю ш а. Нет.
Т е т я Л ю б а. Ох, этот переходный возраст!
А к с ю ш а (в голосе решимость). Тетя Люба, я бы хотела, чтобы сегодня вы не оставались ночевать. Пожалуйста, не сердитесь.
Т е т я Л ю б а. Душа моя, ничего не выйдет. Я останусь.
Маленькая пауза.
Я взяла с собой хлеб и сахар. В восемнадцатом году мы тоже ходили в гости со своим хлебом. И никто никого не прогонял. Ты себе не представляешь, какие это были замечательные времена! (Помолчав.) Почему ты хочешь, чтобы я ушла?
А к с ю ш а (делая над собой усилие). Здесь чаще бомбят. В вашем районе спокойнее.
Т е т я Л ю б а. Я стара, чтобы бояться бомбежек. И глуховата — очень кстати. И я была на фронте. Для меня уже нет ничего нового.
А к с ю ш а (с тоской). А мамы все нет.
Т е т я Л ю б а. Терпение, Аксюша, терпение… Я тоже волнуюсь, но не показываю вида.
А к с ю ш а (сморщившись). Ой, тетя Люба! Невозможно все время разговаривать! Давайте лучше читайте и… (Машет рукой.) Раз вы решили остаться.