В а с я т а (насильно тащит Лельку ближе к лампе). Ну-ну, не пугайся! Ишь, звереныш!

Л е л ь к а (хрипло). Да что я вас… трогаю, что ли? (Вырывается из рук Васяты.)

В а с я т а. Смирно стой!

Л е л ь к а (пытаясь броситься к дверям). И вы меня не трогайте!

В а с я т а (хватает Лельку на ходу и отталкивает на середину комнаты). Я сказал — на свет иди!

Л е л ь к а (съежившись). Что вы толкаетесь!

В а с я т а. Снимай шапку!

Л е л ь к а. Я вас не трогаю, и вы меня не трогайте!

В а с я т а. Вона! В сарай мой лезет, называется — не трогает! Что тебе нужно было в сарае?

Л е л ь к а. Не лезу я в ваш сарай! Возле сарая только…

В а с я т а (Софрону). А говоришь, не лает Чернок! Исхрипелся весь. Он его в будке корягой припер.

С о ф р о н. Сектант какой, что ли? (Встает, подходит к Лельке.)

Л е л ь к а (испуганно отмахиваясь). Сами вы сектант! Собственники!

С о ф р о н (быстрым движением срывает с головы Лельки шапку). А ну покажись… Ого!

В а с я т а. Да ты, оказывается, девка?

Л е л ь к а. Нет!!

В а с я т а. А кудри-то?

Л е л ь к а. Отросли!

С о ф р о н. Как это — отросли? Медведь ты, что ли? В лесу живешь?

Л е л ь к а. В лесу! Только не медведь. Хуже!

С о ф р о н. Это кто же хуже?

Л е л ь к а. Человек!

В а с я т а (внимательно разглядывая Лельку). Медведь — зверь неплохой…

Л е л ь к а. Да. Особенно потому, что сидит в зоопарке за решеткой, а не гуляет по аллейкам, как некоторый прогрессирующий вид обезьян.

В а с я т а. Прог… Какой вид обезьян?

Л е л ь к а. Гомо сапиенс.

С о ф р о н (Васяте). Тунеядка, что ли?

Л е л ь к а. Вот-вот. А может, и еще хуже.

В а с я т а. Ты как здесь взялась?

Л е л ь к а. На персональном вертолете.

В а с я т а. Да… больше здесь никаких путей сообщения нет. И поезда не останавливаются.

С о ф р о н (Лельке). Покажи документы!

Л е л ь к а. Правильно. Шапку сорвали, документы требуете, стукнуть тоже можно. Ничего, со мной все можно. Не медведь.

С о ф р о н. Сейчас покажи документы!

Л е л ь к а. И если окажется, что я тунеядка, валютчица или убийца, вот тут вы мною займетесь. Позвоните куда следует, и за мной пришлют вертолет или дрезину. Ну а если окажется, что я просто честный человек, вы пойдете спокойно спать. На боковую. (Вынимает паспорт, протягивает его Софрону.) Нате, смотрите. И можете сразу же забыть о моем существовании.

С о ф р о н (берет и рассматривает паспорт). Так… ммм… прописка… город Воронеж… Далековато. На. (Отдает паспорт.)

Л е л ь к а (прячет паспорт). Могу следовать дальше. В свой город Воронеж.

С о ф р о н (садясь обратно за стол). Следуй, конечно.

Л е л ь к а. Ни вертолета, ни дрезины. (Идет к дверям.)

В а с я т а. Эй, девушка, погоди.

Л е л ь к а. Не беспокойтесь, не нарушу я ваш сарай. Возле стены только хотела от ветра немного прикрыться. Но теперь и это мне не надо.

В а с я т а (загораживая ей дорогу). Ни вертолета, ни дрезины. Однако самовар под парами.

Л е л ь к а. Да ну? Расщедрились. Не здешний, видать?

Васята молча освобождает дорогу к двери и возвращается обратно к столу.

С о ф р о н (Васяте). Самовар, — эта техника для нее устарела. У них в Воронеже небось одну «столичную» пьют.

Васята молча наливает в кружку чай. Лелька берется за ручку двери. Но приостанавливается. Пауза.

Подплесни и мне, пожалуй. (Протягивает Васяте кружку.)

Л е л ь к а (медленно). У нас в Воронеже… у нас в Воронеже… (Опирается плечом о дверь и закрывает глаза.)

В а с я т а. До Воронежа твоего тысяча километров.

Л е л ь к а (открывая глаза). А?

В а с я т а. До поселка отсюда, говорю, двадцать верст. А ночью — и того больше, смотря какой ты ходок.

Л е л ь к а. Мне в поселок не надо. Я по железной дороге.

В а с я т а. Значит, за стол садись.

Л е л ь к а. Неловко вам, что обзывали, что шапку сорвали?

В а с я т а. Согрейся на дорогу.

Л е л ь к а. Я? Согрейся? Не меня вы хотите согреть, а совесть свою. Ничего, переживете. Кто в теплой кровати спит, тому хорошо. Кто по шпалам топает, тому плохо. Значит, его дело. Просто и ясно.

С о ф р о н. Ты чего же это прицепилась к нам?! Чаю тебе предлагают, а ты что в ответ?

Л е л ь к а. Ча-аю? Чаю надо было сначала предлагать! Сначала!

С о ф р о н. Чего? Да кто ты такая, чтоб тебе особенно предлагать?

Л е л ь к а. Никто. (Тихо.) Не медведь. Моя шкура ничего не стоит…

В а с я т а. До станции сто пятьдесят километров.

Л е л ь к а (усмехнувшись). А мне станция не нужна.

С о ф р о н. Ишь ты! Думаешь поезд, как грузовик, на полдороге остановить?

В а с я т а (не давая Лельке высказаться, указывает на Софрона). Вот он из поселка пришел. Двадцать верст всего. А и то обратно ночью не пускается. Переночует — и только утром. Шоссейки здесь нет, попутную машину не подхватишь.

Л е л ь к а. Не подхвачу. Ни здесь, ни там. Нигде.

В а с я т а (достает из шкафчика кружку, наливает). Садись-ко. (Негромко.) Места у нас суровые, с непривычки может человек ошеломиться…

Пауза. Затем Лелька быстро подходит к столу, садится, обхватывает кружку обеими ладонями, начинает жадно, мелкими глотками пить чай.

С о ф р о н (искоса взглянув на нее). Ну вот и ладно. Так как же, Васята?

В а с я т а. А?

С о ф р о н. Да я все насчет того же.

В а с я т а (вздохнув). Что же, Софрон, воду в ступе толочь…

С о ф р о н. За мной долго не задержится, не бойся. Это именно сейчас и к такому случаю не хватает. Лицом в грязь ударить не хочу. Знаешь ведь — если что не так, будет потом весь поселок косточки перемывать.

В а с я т а. А чего не так? Купец ты какой, что ли?

С о ф р о н. Я сына женю!

Кружка звякает в руке Лельки. Откинув голову, Лелька смотрит на Софрона.

В а с я т а (медленно с расстановкой). На свадьбу приду. Подарок, какой надо, принесу. Совета да любви пожелаю. А насчет другого — и не проси, Софрон. Не надо это.

С о ф р о н. Как?!

В а с я т а (твердо). Не надо это.

Лелька вдруг роняет голову на стол. Ее плечи начинают беззвучно трястись не то от смеха, не то от рыданий.

С о ф р о н (изумленно). Батюшки… (Васяте.) Припадочная, что ли?

В а с я т а (осторожно дотрагивается до руки Лельки). Эй… девушка, эй…

Л е л ь к а (поднимает голову. Глаза сухие). Ошеломилась я. (Васяте.) Правильно вы сказали. Места у вас, говорите, суровые? (Софрону.) Сына жените? Он что у вас, маленький?

С о ф р о н. Ты что болтаешь-то?

Л е л ь к а. Я до сих пор думала, что парни сами женятся. Так утверждал один мой знакомый… ваш земляк.

С о ф р о н. Земляк? Откуда?

Л е л ь к а. Неподалеку. С разработок.

С о ф р о н. А-а. Там наших, из поселка, никого нет.

Л е л ь к а. Какая разница… все вы тут одинаковые. Вообще… везде все одинаковые.

С о ф р о н. Правильно. Везде люди.

Л е л ь к а. Я разве сказала — люди?

С о ф р о н. Вот что, девушка: не нравишься ты мне. Чего ты злобствуешь? Паспорт у тебя чистый, а душа — грязная.

Л е л ь к а. Грязная? А очень может быть. Как вы сказали — а может, я сектантка, или тунеядка, или припадочная. Шапку сорвали. Документы потребовали. Это что же, чисто все, не грязно? А очень может быть, что стала у меня грязная душа. Но у вас — у вас ее вовсе нет!