- То есть все там обречены, да?

- Да, - согласился Леиматри.

- Почему ты так жесток? - непонимающе спросила девушка. Не было ни ненависти, ни желания отомстить. Вместо этого - недоумение, растерянность, страх.

- О, все они были обречены. Город появился не случайно. После реинкарнации я долго обдумывал план и пришел к выводу, что большие жертвы ни к чему. Из прежнего поселения я вынудил уехать тех, кому светила долгая и счастливая жизнь. Зато Город привлекал их противоположностей, с более ранним и печальным концом.

- То есть ты видишь судьбы людей?

- Нет, ничья судьба не прописана в деталях. Заранее известны только начало и конец пути, - монотонно пояснил он. - Так вот за много лет мой Город заметно прирос населением - умирающими от болезней, старости, несчастных случаев, от рук преступников людьми. Ты знаешь, для чего мне нужны были их души - чтобы создать ауру, морок. Конечно, мне пришлось стереть Город из памяти человечества, иначе возникло бы много вопросов. Он стал невидимым, хотя продолжал существовать в настоящем измерении и развиваться.

- Но ведь в нем не только умирали, Леиматри. В нем рождались мы. Или это ты не учел?

- Я учел каждую мелочь, Кира. Мне представилась величайшая возможность познать масштабы Вселенной, стать ее частью, возвыситься над всем земным миром. Думаешь, для меня есть сложные задачи? Естественно, нет, - надменность перешагнула все мыслимые границы. - Лишние покинули Город накануне событий. Разумеется, по моему желанию. Остались только обреченные. Увы, каждому своя участь.

- Мама?

- Алкоголизм.

- Брат?

- Боюсь, этому милому мальчику придется связывать оставшиеся живой и мертвый миры. Ко времени окончания его предназначения он потеряет человеческий облик.

Озвученный факт не вызвал бурю эмоций, как должно было произойти. «Я до миллиметра переживаю чужую боль, а на свою даже не могу по-человечески отреагировать! Что я за существо такое однобокое? Зачем подобные вообще нужны?» - задумалась Кира, поглядывая в окно.

- Ты не должна себя корить, это защитный механизм - отстраниться от близких.

- А я? - сухо спросила она, не собираясь слушать ответ.

- Ты должна была жить еще лет шестьдесят, не меньше.

- Но Ангириум сказал, что болезнь... - Воронцова не стала продолжать.

- Это он убил Кристину, надев личину Гронского. Похитил Софу, полагая, что сможет меня шантажировать. Он за короткий срок натворил немыслимое количество зла. Он лишен чувства меры, - не переминул упрекнуть брата Леиматри.

- Как и ты.

- В чем же? - натянуто оскорбился собеседник.

- Ты мог обойтись без людей. Явиться в Занебесье, раз ты такой всесильный, и прикончить Ангириума прямо на его золотом троне. Занять место, а потом творить, что душе угодно, - расфантазировалась Кира, но голос его звучал холодно, отстраненно. - Но ты вовлек в свою игру массу невинных. Ты не представляешь, как это все чудовищно!

- Чудовищно? - оскалился Леиматри. - А создавать нас было не чудовищно? Обреченных на рабские законы, на прислужничество, подхалимство и удовлетворение всех низменных потребностей человечества - это не чудовищно? - Он взял себя в руки молниеносно. Последний глоток кофе был испит еще теплым. - Хотя не буду расписывать, скоро ты и сама поймешь, о чем я говорю. Например, о любви. Точнее, ее строгого запрета, ты ведь теперь высшая.

- Запрета? Никаких запретов ведь не было. Да и вообще, я никого... Это не твое дело!

- Запретов не было в городе-призраке. А тут, в реальной жизни будь добра соблюдать мировой порядок. Не пытайся искать Гронского. Он мертвее мертвых. Я лично проверял. Город тебе тоже никогда не найти, не проникнуть в него, не спасти друзей. Живи и наслаждайся. Все, прощай.

- Но... - растерялась Кира.

Спина Леиматри мелькнула за стеклянной дверью.