Лишь один Леиматри и не пошевелился. Он, как и прежде, изящно сидел на старенькой софе. Глаза горели восхищением, на лице расплывалось удовольствие. Мужчина был непоколебим, словно статуя. Только белоснежные волосы развивались на ветру и в дневном свете переливались всеми оттенками пепельного. Это первое, что увидела Кира, когда пришла в себя.
- Ты? - в недоумении спросила она, оглядываясь. Больше всего она боялась увидеть мертвого Гронского, но его нигде не было. Наступило облегчение.
Собираясь с духом, Кира подошла к Леиматри совсем близко.
- Даже унизительно, - разочаровался он, - вместо всевластного Ангириума видеть его ничтожного последователя. Да ты присаживайся, - пригласил он жестом, но сам не сдвинулся. - Эй, Ангириум, мы ждем тебя! Выходи!
Он откинула назад, устремив свое прекрасное лицо в мрачное небо. Над воронкой с приглушенным карканьем летали вороны. Птицы кружили по четко продуманной траектории, не сбивались. Зрелище завораживало.
- Не зови, он слаб, - зачем-то сказала Воронцова. Повторно Ангириума она не видела, но внутренний голос подсказывать, что говорить. - Тело не приживается, Ангириум погибает.
- Погибает? - невероятно громко расхохотался Леиматри.
Кира бросила на него непонимающий взгляд. Она не ожидала, что встреча с Леиматри будет такой странной. Он мог сразу напасть, долго пытать, где ее творец, мог убить, издеваться, но никак не вести светскую беседу.
- Погибает? - переспросил Леиматри. - О, это так забавно!
В фарфоровых руках появилась черная трость с алым камнем. Она плавно вертелась, а Леиматри все еще поглядывая вверх. Чего он хотел, Кира не знала, но стоять и ждать нападения она не собиралась. Ей представилась идеальная возможность решить все проблемы разом: избавиться от главного врага Ангириума и тем самым спасти тех, кто невольно стал участником их злой игры. Но только Воронцова подумала о нападении, как мужчина осек ее.
- Не смей. - Леиматри стал серьезным. Он резко поднялся на ноги и прижал свой холодный палец к ее губам. По телу девушки пробежались мурашки. - Не смей. Нам некуда спешить.
- Я так не думаю.
Воронцовой потребовались силы, чтобы оттолкнуть Леиматри. Но не вышло, и она сама подалась назад. Беловолосого забавляла ситуация.
- В этой битве останется один! - пригрозила Кира, надеясь, что создатель вот-вот даст ей столько энергии, что она в пух и прах разнесет самодовольного владельцы Города.
- Битве? - с удивлением переспросил Леиматри. Трость хрустнула. Видно, он потерял контроль и чуток разозлился, но, глубоко вздохнув, вновь стал прежним. - Я вижу, Ангириум на славу постарался. Наверняка рассказал много интересного про мою персону, не так ли?
- Именно так, - подтвердила Кира.
Она вела себя так же спокойно, как и ее собеседник. Этот разговор не мог продолжаться вечно, а рассудительность помогала оставаться начеку, в нужный момент отбить атаку.
- Думаю, он выставил меня не с самой лучшей стороны...
- А у тебя такие имеются?
- Не перебивай меня! - угрожающе попросил Леиматри. Просьба прозвучала так зверски, что Воронцову невольно передернуло от испуга. - Я всегда казался Ангириуму слишком амбициозным, не в меру властным. Что ж, это черты, которые я унаследовал, сам того не желая. Отнюдь, они оказались не лишними. Дай угадаю: он сказал, что я хочу разрушить мир?
- О, ты такой догадливый! - искусственно порадовалась Кира. - Но, конечно, это неправда. У тебя самые благие намерения. Ты не планируешь уничтожить Город, не затеял войну между хранителями, не приказал Яну убивать созданных тобою последователей. Да ты святой!
Кира гордо взмахнула головой, давая понять, что слова Леиматри так же лживы, как и он сам. Она не собиралась унижаться, молить о пощаде, выяснять истину. Зная подлую натуру собеседника в этом не было никакого смысла. Но тот задумал иначе.
- Не буду комментировать выбор Ангириума, но, надеюсь, он знал, кого посылает, чтобы убить меня.
Леиматри подошел к Кире, приоткрыл рот, из которого вырвалась темная материя. Ажурная, витиеватая, нежная. Но девушка пошатнулась как от сильного ветра. Мужчина учтиво поддержал ее за плечо и понимающе улыбнулся. Воронцова же вновь отвернулась. Ей стало дурно, как от яда.
- О, не нужно быть такой высокомерной. У каждого бывают минуты слабости. Не стыдись этого. Лучше стыдись того, что ты пустая марионетка Ангириума.
- Я не марионетка! - разозлилась Кира, сдерживая приступ рвоты. - По крайне мере, не на стороне дьявола!
Если Леиматри одним дыханием вывел ее из строя, то бороться с ним все равно что нападать на пустоту. «Лучше самой умереть, чем стать виновницей чьей-то смерти. Как же хочется увидеть Гронского перед концом! Но это невозможно...»
- Как же! - буркнул Леиматри, реализуя в воздухе еще одну трость, только уже белую. - Уж я-то прекрасно знаю своего брата, чего он на самом деле добивается.
- Брата?
- Он не рассказывал? Вот всегда так, стыдится кровного родственника, как какую-то заразу. Даже обидно, не находишь?
- Не нахожу. Я бы тоже от такого отказалась. Надеешься, я выслушаю тебя и поверю в твои выдумки? - Кира говорила дерзко. - Ты забрал Яна! Считаешь нас теперь друзьями? Я ни за что не перейду на твою сторону, не помогу твоему мерзкому желанию заграбастать власть сбыться! Ангириум будет жить, не смей его трогать!
- Какая рабская верность, - Леиматри сморщил нос. - Слепое, бездумное повиновение, лишенное разумности. А ведь ты подавала надежды. Такая храбрая, отважная. Имея самую светлую сущность в этом Городе сумела подружиться с моими темными детьми, даже полюбить их, но сохранить при этом себя. Ты казалась мне уникальной, мыслящей нестандартно. И что я слышу теперь? Бла-бла-бла! Фанатизм по Ангириуму, эти сопли о мучении мира, о моей демонической сущности. Хочешь знать кто я?
Под конец его голос стал многотональным: захрипел, зашипел, перешел на бас и сопрано одновременно. Глаза налились черным. Губы затвердели, посинели. На виске отчаянно пульсировала вена. Вокруг наступил такой мрак, что Воронцова зажмурилась, так было больно смотреть. Обреченный Город взвыл как раненный зверь. Все затряслось, зашевелилось. Чудовищная воронка пришла в действие. Души закружились в гипнотическом танце. Инфернальном, разрушительном. Они кричали, надрывались, вопили тысячами голосов. А Леиматри тяжело дышал, не скрывая крайнего удовлетворения от происходящего.
- Я - космос! - издал он очередной шокирующий слух звук, похожий на смесь густого белого шума и ровного мужского голоса.
Кира упала на колени, закрыла голову руками и не могла сосредоточиться. Невыносимая тяжесть давила на ее хрупкое тело, обещая расплющить, разорвать на миллиарды частиц и развеять по планете. Она буквально чувствовала, как крошится кожа, как она отрывается от лица и нюдовыми пятнами расплывается во тьме. Все закончилось моментально.
Серый Город осветило тусклое солнце. Монотонные пейзажи вернули девушку в реальность. Водоворот продолжал ритмично двигаться, издавая протяжное гудение, как пульсар. Леиматри стоял поодаль, укрощая дрожь в горле. Теперь в его зрачках плясали галактики, и не было конца и края бесконечной вселенной, частью которой он являлся.
- Готова выслушать? - тихо, но внятно спросил он, не оставляя шансов на отказ.
Кира кивнула, поднялась на ноги и больше не противилась. Леиматри вызывал внеземные эмоции. Совладать с ними девушка не могла, не была способна принять величайшую гамму совершенно новых впечатлений.
- Эта Земля была создана кем-то поистине великим. Таким, что сознание всех людей вместе взятых не сможет понять и принять историю мироздания, не...
- Не сойдя с ума, - договорила Воронцова, вспоминая слова Ангириума.
- Верно. Люди стали не первыми ее обитателями, но, как видишь, самыми значимыми. Хотя душа и мышление есть почти у всех земных существ, однако только человек сумел развиться до поразительных масштабов и создать цивилизацию, покорившую себе все остальные виды. Но еще раньше появилась духовная культура, которая превознесла смертных и создала уникальный мир, о существовании которого ты даже не догадываешься. Первыми их творениями стали мы - я и Ангириум. Две части единого целого. Во плоти, но не люди и не боги. Их подобие, но в сотни раз могущественнее. Зачем? Для новой жизни. Видишь ли, самый большой страх человека - это смерть. Настоящая, окончательная. Они верили и верят в новую жизнь. Мы, я и Ангириум, были сотворены для правильного извлечения сущности любого умершего и его дальнейшего перерождения, для реинкарнации. Мы стали отражениями человеческой натуры - темной и светлой сторон. Это формально, ведь не бывает ничего категоричного.