К а з б е к. Говорите, Надя. Я слушаю. О женихе, наверное?

Н а д я. О нем, о нем… Не знаю, как поступить…

Появляется  Д з а р а х.

Ох… некстати. Ваш брат… Зайдете вечером?

К а з б е к. Непременно. После работы — прямо к вам.

Н а д я. Буду ждать. (Уходит.)

Д з а р а х. О-о, брат дорогой! Как можно так долго не заходить к брату?

К а з б е к. А ты взял бы да сам и навестил. Как-никак я все же старше. Ты даже не приходишь на вызовы.

Д з а р а х. Я бы хотел сначала видеть тебя дома… В честь твоего возвращения барана бы заколол… Наверно, тебе и помочь чем надо?

К а з б е к. Спасибо, брат. Я ни в чем не нуждаюсь.

Д з а р а х. У Нади, вдовы нашего брата-героя, был, а к нам наверх не поднялся…

К а з б е к. Наверх подыматься мне уже трудно… А с тобой вот хотел поговорить по делу.

Д з а р а х. Давай поднимемся ко мне. По чарочке коньячку пропустим, закусим. Заодно и о делах поговорим.

К а з б е к. Перенесем на другой раз, когда барана зарежешь. Сейчас времени нет. А все же… почему ты на мои вызовы не являешься?

Д з а р а х. Занят, понимаешь… То в райком, то в горком, то в обком вызывают. Государству планы нужны. Вот и теперь домой забежал на минутку. На службе ждут меня. Если неотложное дело, то, может, здесь скажешь, накоротке?

К а з б е к. Накоротке не получится. Дело одно ко мне поступило… Читаю, анализирую, и после множества зигзагов — все следы ведут в твой дом.

Д з а р а х. Какое дело? Какие зигзаги? Какие следы? О чем ты говоришь?

К а з б е к. Жалобы, адресованные комитету народного контроля. Жалобы вместе с актами…

Д з а р а х (стараясь улыбаться). А-а… Чепуха!.. А я подумал, что серьезное… Очередные кляузы. Так я их знаю. Копии этих кляуз у меня в столе.

К а з б е к. У тебя? А откуда они у тебя появились?

Д з а р а х. Имеются благожелатели. Присылают кляузы эти «для принятия мер».

К а з б е к. И ты принимаешь меры?

Д з а р а х. А как же?! Критика — дело важное.

К а з б е к. А они все пишут и пишут в народный контроль… эти «кляузники». Наверное, не знают, что я братом тебе довожусь?

Д з а р а х. Так это же лучше, что они в родственные руки попадают, а не в чужие… Мы с тобой как-никак братья…

К а з б е к. Да, Дзарах, мы с тобой братья. Но не только братья. Мы — коммунисты… И я старше тебя и по возрасту, и по стажу… Ты понимаешь меня? Если бы ты был на моем месте, как бы ты поступил?

Д з а р а х. Я? Я бы сжег эти кляузы — и все!

К а з б е к. А если это не кляузы, а правда? Как бы ты ответил партийному руководству?

Д з а р а х. Так же, как отвечал до сих пор.

К а з б е к. А как ты отвечал до сих пор?

Д з а р а х. «Письмо расследовано, факты не подтвердились». Можно еще прибавить, что это клевета, кляуза.

К а з б е к. А если в них правда? (Смотрит на особняк.)

Д з а р а х. Кто тебя контролирует?

К а з б е к. Есть контроль даже над народным контролем.

Д з а р а х. Кто?

К а з б е к. Совесть… Партийная, человеческая совесть…

Д з а р а х (смеется). Ах, брат, брат!.. Совесть — глупая наивность, вот что сейчас совесть. Разве ты не знаешь, как в наше время быстро меняются понятия? Общественный, научно-технический прогресс выводит совершенно нового человека, с новыми понятиями о жизни, с новыми отличительными качествами.

К а з б е к (тоже с улыбкой). Смотри, как ты философствуешь! Скажи, брат, разве категории нравственного характера не входят в число отличительных качеств нового человека?

Д з а р а х. Конечно, входят.

К а з б е к. А ты сам из которых? Из тех, которых научно-технический прогресс «вывел», как цыплят в инкубаторе, или из тех, которых этот прогресс еще не коснулся?

Д з а р а х. Все шутишь, брат? Я руковожу сотнями людей… Не могу же я плестись в хвосте…

К а з б е к. А разве научно-технический прогресс отрицает такие качества в человеке, как совесть, правда, честность и скромность в общении с людьми?

Д з а р а х. Разумеется, не отрицает.

К а з б е к. А вот на тебя пишут, как ты называешь, «кляузы» эти самые новые люди. В их письмах говорится, что ты нечестен, что совести у тебя нет, что ты морально и нравственно нечистоплотен… На руку нечист. Скажи, брат, это глупая наивность или нечто другое?

Д з а р а х. Это пишут завистники. У них глаза лопаются при виде моего дома… Они не хотят понять, что пора нам жить богато…

К а з б е к. Ты прав, Дзарах, нам пора жить хорошо. Но разве, кроме тебя, никому не хочется жить хорошо?

Д з а р а х. А разве не живут? Некоторые с жиру бесятся. Из хлеба и сахара даже самогон гонят… А домов сколько построили!

К а з б е к. Тоже правда, целые города… И все же, брат, оглянись. У кого такой двухэтажный особняк, шесть комнат, зал, две «Волги»… О твоем обильном столе легенды ходят. Все это не прикроешь буркой. Скажи, откуда у тебя столько денег?

Д з а р а х. Я так считаю: кто умеет работать, тот должен и зарабатывать. Или ты, брат мой, захватил эти кляузы, чтобы затоптать меня? Их пишут невменяемые, ненормальные люди…

К а з б е к. Все они ненормальные?.. Ты один у нас нормальный, да? А не наоборот ли?.. Я не хотел их брать. Но ты же сам говоришь, что доволен — не в чужие руки они попали. Хочу во всем разобраться и сделать так, чтобы на тебя больше не писали. На то я и брат — контролер тебе.

Д з а р а х. Это другой разговор… Эх, брат! Посидели бы дома, поговорили бы… А что здесь, на улице? Я даже не спросил тебя, как ты живешь. В чем нуждаешься? Может, надо помочь тебе? Так это в моих силах. Приходи вечером, потолкуем. А теперь пойду — на работе меня заждались… (Протягивает руку.)

К а з б е к. Я еще не договорил. Мне еще надо выяснить…

Д з а р а х. Вечером же выясним. Брат брата всегда поймет. Жду тебя вечером. (Поспешно уходит.)

К а з б е к (смотрит ему вслед). Не хочет он ничего выяснять.

Входит  Н а д я.

Н а д я. Неужели даже не пригласил?

К а з б е к. Приглашал. Барана обещал зарезать… Только некогда мне баранами заниматься… А для вас, Надя, у меня есть время. Пойдем поговорим о молодых. Что он все-таки за парень?

Н а д я. Как будто хороший. Давно дружат, вместе учились. (Открывает дверь.)

Казбек, задержавшись у двери, смотрит вслед Дзараху.

К а з б е к. Кто же это нарушает законы и направляет ему копии жалоб на него? Кто совершает такое злостное преступление по службе? Налатов? Вот с него и надо начинать.

Входит в квартиру Нади.

Зал в доме Дзараха. Новая, блещущая лаком мебель. Ковры. В зале  Д з а р а х,  К а л л а  и  Л е н а. Дзарах сидит, хмуро уставившись в одну точку. Калла, положив руки на бедра, смотрит на Лену, смотрящую в окно.

К а л л а. А почему Тамару не посылают на край света?

Л е н а. У Тамары, кроме больной матери, никого нет.

К а л л а. Больная? Была бы больной, не работала бы на фабрике. Да какую еще премию ей отвалили за какое-то перевыполнение… Героиня нашлась!

Л е н а. А на что им жить? Премию она заслужила…

К а л л а. На стипендию дочери, на пенсию за мужа!.. Тебе Аврам в течение пяти лет даже стипендию не давал.

Л е н а. Я не нуждалась в стипендии.

Д з а р а х. «Не нуждалась»! Святым духом питаешься?

Л е н а. Папа!..

Д з а р а х. «Папа»! «Папа»! Вот и будешь каркать «папа», «папа» на другом конце света!

Л е н а. Да что вы ко мне пристали! (Убегает.)

К а л л а (Дзараху). Что ты к ней пристал? В чем она виновата? Пошел в институт и не смог оставить здесь дочь? Начальник! Мужчина! Разве ты мужчина? Только с чужими женами…