– Не ты один, Петрович, – поддержали его остальные охотники.

– Раз здесь стоит жилая хижина, то неподалёку должна быть речка, – добавил Сан Саныч.

– Значит, решено! – всплеснув руками сказал Стас. – До вечера ещё есть время, нужно всё немного благоустроить перед ночлегом.

Этим они и занимались до самой темноты. Пропитавшиеся пылью вещи были выстираны в обнаруженной совсем рядом речке, а пол и мебель внутри дома долго оттирали всем, что только могли для этого использовать. Разводить костёр для приготовления еды решили только после наступления темноты, чтобы не привлечь лишнего внимания дымом.

Марина очнулась только с наступлением сумерек и сразу бросилась всех расспрашивать удалось ли ей им помочь. Удовлетворившись ответом и удостоверившись, что все действительно живы и целы, Марина успокоилась и пошла общаться с блуждавшими вокруг дома зверями. Они обрадовались ей и принялись тыкаться в её руки мордами, признавая хозяйку, а Марина гладила их по головам в ответ.

Вечером все люди расселись вокруг большого костра, словно на семейном пикнике. Они обсуждали всё пережитое в последнее время и делились впечатлениями, снова и снова пересказывая одни и те же события. Потом устроили минуту молчания в память о погибших, а потом радовались, что погибших не оказалось гораздо больше. Марина получила столько реплик благодарности и восхищения её силой, что совсем покраснела и столь глубоко склонилась к тарелке с едой, что чуть не окунулась в неё лицом. Единственной, кто так и не поучаствовала в разговоре ни разу за весь вечер, была Лена, сохранявшая свою собственную минуту молчания неограниченной продолжительности…

***

Когда наступило время сна и Смикса препроводили к его каюте, то он снова был весь на нервах. Мало того, что Рах так и не дал чёткого утвердительного ответа, так теперь ещё эти дурные вести с планеты. Его известили, что с учителем Кхасом и отрядом солдат произошло несчастье: одно из зданий в полуразрушенном участке человеческого города самопроизвольно разрушилось, завалив не успевших отскочить в сторону солдат обломками. По счастью, учитель шел впереди всех и успел вовремя увернуться, но вот остальным не повезло. Теперь Смикс ещё больше уверился в опасности и неприглядности этой планеты и даже отчасти понял желавшую побыстрее улететь отсюда Владычицу. И опять перед ним возникала всё та же задача: чтобы улететь побыстрее, нужно закончить поиски, а как их закончить, если им даже не сказали, что конкретно нужно им найти?

Смикс с шумом вздохнул, шагнул внутрь каюты и закрыл за собой дверь, попрощавшись с оставшимися за дверями надзирателями. Он был уверен, что уснуть ему снова не удастся, но и выйти наружу ему тоже не позволят, поэтому он сразу направился в рабочую часть каюты, где у него стояло некоторое личное оборудование.

Смикс уселся перед экраном и нажал несколько светящихся на столе кнопок, открывая статьи о последних разработках электроники. Ему было нужно найти схемы для создания голо-костюма, но искать их в открытой сети он никак не мог, иначе это сразу вызвало бы множество вопросов. Поэтому он уже не в первый раз открывал наиболее популярные в сети статьи, чтение которых не могло бы вызвать подозрений, и пролистывал их в надежде найти хотя бы частично затронутую информацию по нужной ему теме.

Открытая им на этот раз статья вновь не несла ни какой нужной информации, и Смикс со злостью стукнул по столу, нажимая кнопку «Закрыть». Тогда он достал из кармана шарик голографического слепка и положил перед собой на стол, чтобы тот постоянно напоминал ему о его цели и о цене, которую приходится за неё платить. Он снова и снова листал научные выкладки, вчитывался в моменты, которые казались ему полезными, но потом снова всё закрывал, найдя бесполезным. Отчаяние в его душе возрастало, застилая глаза пеленой и заставляя мысли путаться.

Звуковой сигнал, раздавшийся со стороны входа, отвлёк Смикса и он встал, чтобы открыть дверь. Но тут же опомнился и вернулся за забытым на столе шариком, снова спрятал его в карман. Когда он открыл дверь, то даже слегка замешкался, но потом с трудноскрываемой радостью пропустил внутрь каюты Кхаса. Косясь на стоящих около дверей надзирателей, Кхас зашел и тут же не здороваясь просил:

– Как продвигается твоя работа? Узнал что-то важное?

Смикс закрыл дверь, лишая надзирателей возможности слышать их разговор, и только после этого ответил:

– Я придумал способ достать то, что нам нужно, но пока не всё идёт так, как бы мне хотелось. Но, почему Вы здесь, учитель?

– Ты ведь уже слышал о произошедшем на планете несчастье?

– Конечно, об этом все уже знают. Я рад, что Вы не пострадали.

– Почему тебя охраняют? – неожиданно для Смикса резко сменил тему Кхас. – Ты что-то натворил?

– Никак нет, учитель. Они следят, чтобы я добросовестно работал и не отвлекался по пустякам.

– Они… проверяют КАЖДЫЙ твой шаг? – спросил Кхас, смотря в глаза Смиксу и надеясь, что тот поймёт, что именно он имеет ввиду.

– Нет, они лишь следят, чтобы я никуда не ушел и проводил время согласно расписанию, разрешая мне лишь небольшие кратковременные поблажки.

– А здесь… тоже следят за тем, чем ты занимаешься?

– Если бы следили, то уже давно заподозрили бы что-то неладное.

Кхас с облегчением выдохнул, подошел к мягкому дивану и с удовлетворением на него опустился, показывая Смиксу рукой, чтобы тот к нему присоединился. Когда растерянный Смикс присел рядом, Кхас продолжил:

– На планете действительно произошел несчастный случай, но вот его обстоятельства были совершенно не такими, как я доложил. Потом я пожаловался на то, что мне требуется оправится от пережитого и попросился на кратковременное возвращение сюда, якобы, для работы в спокойной обстановке. Но уже скоро мне нужно будет вернуться обратно.

– Тогда что же там с Вами произошло?

– Я пока и сам не очень уверен в том, что именно произошло, поэтому и тебя не буду вводить в заблуждение. Могу только сказать, что я столкнулся с очень мощным разумом на планете, но вот его принадлежность пока остаётся для меня загадкой. Лучше расскажи мне, что именно у тебя вызывает затруднения с проникновением в архив?

– Для начала, мне нужно создать голо-костюм, но я ник-как-к не могу найти для этого схемы, а сам я с подобной техникой знаком весьма слабо.

– Допустим, с этим я могу попробовать справиться. Что ещё?

– Ещё, я не уверен, что Рах будет мне помогать. Я пытался его убедить, но он боится. Я даже наврал ему, что у меня есть бутылка каш-Шасим и я разопью её с ним, но не уверен, что это подействовало.

– А если… Если я достану тебе эту бутылку, и вы откроете её заранее? А остатки ты подаришь Раху в качестве дополнительного стимула.

– Может сработать. А Вы сможете её достать?

– Я бы не предлагал в противном случае. Я давно ничего не брал в главном пищеблоке и мне просто не смогут отказать в подобной просьбе. Слепок для голо-костюма у тебя уже есть?

– Да!

Смикс заметно воодушевился, приободрился и даже подскочил с места, хотя шарик из кармана можно было достать и сидя. Он бережно передал шарик со слепком в руки учителя, а потом сел обратно, глядя в глаза Кхаса так, словно маленький ребёнок смотрит на своего кумира: с обожанием и блеском в глазах. Кхас, как и всегда, решил все его проблемы за несколько мгновений и появился именно тогда, когда был очень нужен.

Они ещё некоторое время пообсуждали детали их авантюры, а потом Кхас пошел в свою каюту, на выходе для убедительности пожурив нерадивого помощника за медленную работу и за то, что тот тратит время отдыха на ерунду. Придя к себе, он тут же принялся за работу. В молодости Кхас увлекался конструированием с применением голограмм, и сейчас пытался вспомнить все необходимые детали для создания голо-костюма.

Такие костюмы обычно применялись актёрами, чтобы демонстрируемый ими образ имел максимальное сходство с прототипом. Актёр одевает себе на руки, ноги и шею специальные ободки, а на поясе крепит небольшую коробочку, в которой содержаться все основные управляющие схемы. При включении ободки обволакивают тело объёмным изображением, обнаружить которое со стороны можно только лишь попытавшись дотронуться до кожи одетого в голо-костюм актёра.