Страсть уже переполнила Магдалину - и теперь безудержным водопадом низвергалась на его и её тела, постепенно заполняя собою всю комнату и весь мир...

В пылу страсти они не заметили появления Гогенштауфена...

В сознании Магдалины и художника всё завертелось. Их тела обрели чувства, а чувства обрели свободу... Из круговерти красок начали проступать образы какого-то восточного города... дворца... огромного зала...

Круг 9.

Дуга 29.

Перед глазами Магдалины вдруг возникло (довольно красивое и мужественное) лицо какого-то восточного владыки, - который (обращаясь именно к ней) что-то настойчиво говорил ей (в тоже время пытаясь удержать её заруку). Волевым усилием Магдалина полностью открыла своё сознание (в этот, неведомый для неё, мир (вдруг мысленно представившийся ей во всей полноте своего великолепия)) - и обнаружила себя в огромном (с высокими сводами, и отделанным полудрагоценными и драгоценными камнями) зале дворца (который она вдруг мысленно представила себе во всей полноте его роскоши и о котором (потрясённая увиденным) она подумала - что таким мог быть дворец библейского царя Соломона). Теперь она понимала своё положение - и знала, - что является избранницей Архелая, владыки этого дворца и этого мира; и что Архелай влюблён в неё - и готов (по его же собственному выражению) кинуть к её ногам и этот дворец (со всей его роскошью) и весь этот мир (со всем его великолепием).

_ ...Ну, что же, _ слегка озадаченно, но не теряя достоинства, проговорил Архелай (сделав паузу и вглядевшись в её глаза (словно пытаясь увидеть в них - понимает ли она то, что он говорит ей... а говорил он ей о своём невыносимом одиночестве, в окружении этого мёртвого подобострастного и подлого стада бездушных тварей (убивающих его собственную душу - по каплям выпивая из неё воду жизни)... что только она, со своей живой чуткой и нежной душой, смогла воскресить его душу и наполнить её новыми замыслами и деяниями...)), _ если ты ничего не хочешь в награду... и я настолько опьянён тобой, что не могу ничего сообразить... А впрочем, я знаю, чем тебя наградить.

Он подозвал одного из своих слуг и что-то нашептал ему наухо. Тот попытался изобразить удивление, но тут же, под действием внушительного взгляда Архелая, молча поклонился и вышел.

Довольный своей выдумкой, Архелай повернул к Магдалине своё возбуждённое лицо, - подмигнув ей - дескать, теперь моя очередь поразить тебя, - и, повернувшись к музыкантам, бешено заорал.

_ Музыка! Танцы! Всем танцевать!

Больно схватив Магдалину заруку, он потащил её в центр зала. Повинуясь гипнозу могучего порыва его внушительной фигуры, как застоявшаяся упряжка лошадей повинуется удару кнута возничего, с места в галоп рванула музыка, - в свою очередь увлекая остальных - так, что через минуту Архелай и Магдалина исчезли в толпе танцующих.

_ Ну что... видишь?.. Стоит мне только сказать одно слово, _ басил наухо Магдалине раскрасневшийся Архелай, _ и они, как марионетки... идут танцевать.

_ Четыре... _ усмехнулась Магдалина его мальчишеской хвастливости.

_ Чего "четыре"? _ не понял Архелай.

_ Четыре слова, мой повелитель, тебе понадобилось - чтобы они пошли танцевать. А чтобы умирать?.. Сколько тебе понадобится для этого слов?

_ Одно, _ грубо парировал Архелай её иронию. _ Одно слово - "казнить!".

И тут, как назло, ввели того, кем Архелай захотел наградить Магдалину. О, если бы теперь на месте Магдалины оказалась другая женщина, и эта женщина упустила бы бешеный всплеск самолюбия Архелая, - это могло бы стоить жизни несчастному узнику теперь же. Но Магдалина, едва увидев узника, который имел вид смиренного гения; и Архелая, имевшего вид взбешённого ничтожества, - моментально сообразила и ужаснулась тому - что ожидает узника, если она теперь же не остановит нарастающий гнев Архелая своей ласковой покорностью. Она повернула к нему своё побледневшее и покорно-восторженное лицо, и тихо прошептала.

_ Прости, милый. Ты и только ты здесь владыка - самый великий и могущественный. Я недостойна тебя, _ и, склонившись на одно колено в знак восхищения и покорности, она, присмирев, отошла в сторону.

Архелай опешил. Вот так номер. Из-за неё он собрал это сборище ничтожных плебеев, раздражавших его своей лукавой покорностью; из-за неё он вытащил из темницы лично опасного ему преступника; из-за неё, наконец, он как мальчишка краснеет - потому что, видите ли, она заподозрила его в хвастовстве. А она отошла от него в сторону - и с видом случайной и недостойной гостьи...

_ Ты разве не хочешь поговорить с человеком, _ делая вид, что ничего не произошло, проговорил Архелай, обращаясь к ней и одновременно к узнику, _ который считает себя сыном Божьим и владыкой царства небесного... Не так ли, любезнейший?..

_ Владыка ошибается, возведя меня в столь высокий сан. Виной тому - злоба и зависть, - которые, как ищейки, гонят меня от людей... Я - сын; и пришёл от Отца - Которого вы лукаво почитаете своим Богом. Но я пришёл - не повелевать козлами, которых участь: быть пищей на столе их хозяина, - а собрать овец моих - чтобы отвести их на новую землю; и собрать детей Отца моего - чтобы отвести их на новое небо... Ибо, эта земля проклята от века - и подлежит затоплению; как и это небо проклято - и подлежит сожжению...

_ А!.. что!.. каков!.. _ восторженно проговорил Архелай, крепко беря Магдалину заруку и таща её к узнику. _ Мне привезли его месяц назад... Он был в ужасном состоянии. Можешь себе представить, его били камнями его же единоверцы. На нём живого места небыло... Но я щедр и великодушен. Я дал ему лучшего врача. И вот... как видишь. Правда, поначалу он не хотел лечиться - уверяя, что страдает за их грехи. Но когда я стал настаивать, - сказав - что "тот, кто хочет помочь людям, не должен отвергать и их помощь", - он согласился.

_ Били? камнями? _ содрогаясь от представленного зрелища и одновременно проникаясь к узнику состраданием, проговорила Магдалина. _ Это ужасно. Почему ты не наказал их? _ повинуясь мгновенному порыву, но тут же раскаявшись в нём - добавила она.

_ Но дорогая, _ пристально глядя ей в глаза и пытаясь своим взглядом схватить её мысль (но её мысль просочилась сквозь его взгляд как сквозь пальцы туман), проговорил Архелай, _ не мог же я наказывать людей, которые, побивая его камнями, кричали: "У нас один владыка - Архелай!..".

_ Ты прав. Я сказала глупость. Прости, _ машинально проговорила Магдалина, с интересом рассматривая узника.

Это был средних лет мужчина - с красивой, но надломленной внешностью.

_ Как тебя зовут? _ проговорила она голосом полным достоинства; теперь она была осторожнее, и тщательно следила за своей речью и интонацией.

_ В разных местах меня зовут по-разному, _ в свою очередь пытаясь её вобрать в себя и там переосмыслить, вежливо проговорил узник. _ Если госпожу интересует моё имя по крещении, то - Иисус.

_ Как? _ искренне удивилась и почему-то обрадовалась Магдалина. _ Прямо-таки - Иисус?

_ Госпожа видит в этом что-то предосудительное?

_ О, нет, нет, _ смутилась Магдалина.

Ей в голову пришла вдруг мысль, что ведь и она носит библейское имя. Она вдруг вспомнила слова Гогенштауфена о том, что её имя предопределено её миссией. И это совпадение их имён одновременно смутило и насторожило её... Если бы это понял Архелай. Но он был слишком занят Магдалиной, чтобы увидеть её не шуточный, нарастающий и оттого тщательно скрываемый интерес к Иисусу.

_ Он - не Христос, _ по-своему понял и дико заржал Архелай, _ он - Мария.

_ Как? _ не поняла Магдалина.

_ Моё полное имя, госпожа - Иисус, сын Марии... В той местности, где я родился, второе имя новорождённому даётся по отцу. Но поскольку при моём крещении, по обряду, никто не признал моего Отца - мне дали имя матери. Мою мать зовут - Мария.