Несомненно, как мне известно, что в каждой волости отлично знали, что делается в соседних волостях.

Я забыл сказать, что в наших волостях русские писаря. Эти писаря также поддерживали слух о том, что берут в солдаты. Не знаю, для чего они что делали, не думаю, что просто смеялись над киргизами. Оружия никто не делал и разговоров в загорных волостях о восстании не было. Молодежь лишь стремилась убежать в Китай. Приговоры составлены не были. В начале августа к 5 числу,и. д. уездного начальника Рымшевич вызвал в Пишпек волостных управителей и 6-го вечером с ними разговаривал, потребовав, чтобы через 2 дня ему были представлены приговоры со списками рабочих. На 7 августа к уездному начальнику были вызваны почетные лица и должностные лица от всех загорных волостей и от Атекинской и Сарыбагишевской. 7-го мы в числе 300 человек были во дворе уездного управления, куда к нам и вышел уездный начальник Путинцев, к которому мы обратились с заявлением о том, что молодежь не соглашается давать людей и итти. С уездным начальником говорили трое в присутствии остальных, а именно: Хисамутдин Шабданов (Сарыбагишевская волость), Курман Ленесов (Курманхождинская волость) и я. Переводил письменный переводчик Абдукерим Садыков. Уездный начальник Путинцев нам ответил, что он должность сдал и нам нужно говорить с новым уездным начальником Рымшевичем, а он хочет обратиться к нам с просьбой, ввиду его ухода с должности в честь его построить для больных на Арасане (Иссыгатинские минеральные воды) барак, мы тут же согласились дать со всех бывших волостей по 30 коп. с каждой кибитки.

Во время разговоров с Путинцевым к нам вышел Рымшевич, к которому мы обратились с тем же заявлением о нежелании молодежи подчиниться требованию о составлении списков и приговоров и просили его вызвать войска. Это заявление было сделано в присутствии Путинцева, добавляю, что о вызове войск мы просили Путинцева.

В начале августа 1-го, 2-го и 3-го, с просьбой о вызове войск мы обращались и к Меньшикову, который приезжал к нам по поводу набора лошадей. Меньшиков нам ответил, что он сам едет в Пишпек и доложит уездному начальнику. После этого он был в Пишпеке и присутствовал 7 августа, когда мы были у уездного начальника, Рымшевич с нами не разговаривал, а просто повернулся и ушел. Из этого мы заключили, что нас вызвали не для того, чтобы решить наболевший вопрос о призыве рабочих, а для того чтобы мы пожертвовали деньги на постройку на Арасане барака имени Путинцева[97].

Секретно.

4 января 1917 года

Самарканд

Командующему войсками Туркестанского военного округу генерал-адъютанту А. Н. Курапаткину о причинах, вызвавшие восстание киргиз Семиреченской области.

Состоя лишь начальником воинского отряда, я не имел ни права, ни возможности вникать в те причины, которые вызвали восстание киргиз Семиреченской области, а тем более не мог и проверять тех данных, которые ко мне случайно поступили по этому вопросу.

Но, исполняя приказание вашего высокопревосходительства, я считаю долгом доложить, что по моему мнению» главной причиной восстания надо считать неурегулированный должным образом земельный вопрос, а призыв туземцев на тыловые работы был только поводом к началу этого восстания. Дело в том, что киргизам оставлялись в пользование только худшие земли, все же лучшие от них отбирались и передавались русским Переселенцам, которые вместо того, чтобы самим обрабатывать землю и быть, так сказать, — культуртрегерами в крае, находили для себя более выгодным и удобным не работать, а сдавать эти земли тем же киргизам в аренду или же обрабатывать их киргизами же, нанимая их за нищенское вознаграждение. Таким образом, получилась такая картина, что киргизы, лишившись лучшей своей земли, платили в то время за нее же деньги. Такое ненормальное явление, естественно, вызывало неудовольствие киргиз к русским переселенцам, в которых киргизы видели, так сказать, виновников своих бед. Неудовольствие это было давно. Оно росло по мере отчуждения новых земель под новые русские поселки и, наконец, вылилось в форму восстания, толчком к которому послужил призыв рабочих, а цель которого было желание освободиться от русских переселенцев, так щедро наделяемых землею, в ущерб киргизского населения. Восстание это вспыхнуло потому, что киргизы, зная отлично, что все сильное мужское население области призвано на военную службу, не рассчитывали встретить сопротивления со стороны переселенцев, а равно не рассчитывали и на своевременный подход войск, предполагая, что все войска заняты на фронте. Лучшим доказательством того, что мятеж был направлен исключительно против переселенцев, а не против, вообще, русских, может служить то обстоятельство, что в то время, как в районе действия вверенных мне отрядов ни одна, даже самая незначительная, казачья станица не подвергнулась нападению киргиз, рядом расположенные большие русские поселки были сожжены дотла. При этом докладываю, что речи о том, что киргизы, якобы, боялись казаков и потому не нападали на станицы, быть не может, так как они прекрасно знали, что в станицах тогда, как и в поселках, остались лишь старики, женщины и дети. Единственная станица в р-не действия вверенных мне отрядов была станица Саитсоковская, но и на нее напали киргизы только потому, что в ней жили инженеры, служащие в организации по орошению Чуйской долины, работы которой производятся для тех же русских переселенцев. Кроме причин неудовольствия со стороны киргиз, вызванных водворением переселенцев, одной из главных причин восстания, насколько я мог разобраться, было и ненормальное отношение между местной администрацией и киргизским населением. Киргизы, по моему, народ крайне мирный, чуждый фанатизма и представляющий собой хороший материал для полного слияния во всех отношениях с русским государством. Народ этот, веками изучив местные условия, очень умело использовал для скотоводства те районы земель Семиречья, которые не могли быть использованы для сельскохозяйственных культур, и русской администрации только следовало лишь дать толчок к тому, чтобы они занялись столь же умелым использованием и земель, пригодных для сельского хозяйства, к чему у большей части киргиз было большое стремление. Для переселенцев следовало отводить лишь те земли, которые должны были оказаться совершенно ненужными киргизам даже и при переходе их от скотоводственного к земледельческому быту, главным же образом, для переселения, необходимо было устраивать новые районы, путем мелиорации: такое именно решение земельного вопроса в Семиречье и было бы наиболее выгодным с точки зрения общегосударственной. Между тем местные представители Переселенческого управления, которых киргизы сливали в одно со всей остальной администрацией, не проявили при отводе земель достаточной осторожности и предусмотрительности и отводы земли для русских переселенцев не только затрудняли переход киргиз к земледельческому образу жизни, но 158 даже сильно стеснили их в введении скотоводства: так, например, не приняли даже мер к беспрепятственному прогону скота из летовок, на зимовки и обратно. Все это вызвало в конце концов понятное озлобление со стороны киргиз не только к администрации, но и особенно к ближе стоявшим к ним переселенцам.

Далее докладываю, что киргизы, с которыми мне приходилось сталкиваться по тем или иным причинам, неоднократно заявляли мне о том, что некоторые из чинов местной администрации занимаются незаконными поборами. Заявления эти я не имел ни права, ни возможности проверить, а поэтому не могу даже судить, насколько ценным материалом они являются для суждения о семиреченских беспорядках. Но, так как этих заявлений было очень много, то я не нахожу возможным о них и умалчивать. Между прочим указание на это имеется и в прошении, поданном мне одним из главарей восстания, Канаатом Абукиным, и представленном мною командующему войсками области. Если такие факты вымогательства действительно имели место, то они, несомненно, должны были явиться одной из серьезных причин к возникновению беспорядков. Кроме этого, не могу умолчать еще о том обстоятельстве, что весьма возможно, что быть может неудовольствие киргиз и не вылилось бы в форму восстания, если бы местной администрацией были приняты соответствующие меры, так как о брожении, происходящем среди киргиз, было заведомо известно администрации. Начальник Верненского охранного отделения ротмистр Железников мне говорил, что им еще за месяц до начала восстания доносилось о брожении киргиз в Петроград и об этом докладывалось губернатору. В заключение считаю долгом доложить Вашему Высокопревосходительству, что в настоящее время положение киргизского населения в тех районах Семиреченской области, которые были охвачены восстанием, крайне тяжелое. Не имея запасов продуктов первой необходимости, они принуждены спускаться в русские поселки и обращаться за покупкою к русскому населению, которое ввиду понятного озлобления совершенно не идет им в этом отношении навстречу. Насколько мне известно, были даже случаи кровавой расправы с киргизами, Приближавшимися к русским поселкам за различными покупками. Такое положение, безусловно, не нормально и спешно необходимо принять меры к его урегулированию, иначе на почве голода возможны новые крупные эксцессы.