Сергей поднялся, ощущая в ногах свинцовую тяжесть и тяжелый угар в голове. Его мутило. Он потер виски кулаками и махнул рукой:
- Ладно, еще раз пошел.- И направился, пошатываясь, под гору к дымящимся обгорелым кустам.
Теперь Наташа испугалась за Сергея.
- Постой, я тоже иду. Ну подожди же…
Со склона горы донесся свист. Наташа увидела двух верховых на белом и гнедом конях, девушку на олене и пешехода.
- А вот и Кирька!
Сергей круто повернулся и побежал навстречу, словно забыв про усталость.
- Кирька, друг! Эх, Кирька, молодчина! - широко раскинув ручищи, твердил Сергей, и белозубая улыбка раздвигала его задымленные усы.
Наташа вернулась к Кыллахову: ее тревожил совсем больной вид проводника.
В это время из кустов выскочила на олене горбатая старуха в отвратительном засаленном кожаном наряде с подвесками и очутилась возле Ксенофонта. Тыча костлявой рукой и брызгаясь слюной, она выкрикивала страшные проклятия:
- Ты, поганый, нарушил клятву предков! Ты устроил пожар! Твои кости не примет земля, их растащат по тайге звери и вороны!
- Ай, стыдно, Варвара,- спокойно возразила, бабушка Хачагай.- Зачем проклинаешь доброго человека? Это не он, я привела молодых к Озеру Загадок.
- Будь проклята и ты! - завопила горбатая.
- Я не боюсь твоих проклятий,- к удивлению Ксенофонта, ответила без тени страха бабушка Хачагай.- Я всю жизнь людям добро делала, меня не за что карать злым духам!
- Вы погубили мое добро, мои лабазы! - не унималась горбатая.
- Бедная ты женщина,- сочувственно ответила Хачагай.- Тойон над тобой посмеялся, невесткой назвал. А разве не он надорвал тебя непосильной работой? Разве не ты стала из красивой девушки горбатой уродиной?
- Варвара, помнишь свою подружку Дайыс? - глядя старухе в подслеповатые глаза, спросил Ксенофонт.
Старуха приложила ладонь ко лбу, сильно сощурившись, долго разглядывала Кыллахова, и постепенно на ее выразительном морщинистом лице возникало выражение удивления, страха и какой-то давно утраченной и позабытой радости.
- Ты, поди, Кена-батрачонок?-нерешительно спросила Варвара.
- Бывший батрачонок,- поправил Кыллахов.
- Разве Дайыс жива?
- Она моя жена.
- И ты жив?
- Пока жив.
Горбатая потерла глаза и снова уставилась на Ксенофонта, словно проверяя - не привиделось ли?
- Парень, иди-ка сюда,- окликнула она Баклана и, покачав седой головой, упрекнула: - Зачем врал, что убил тогда Кену-батрачонка на скале?
Страшный гнев охватил Кыллахова. Вставая, он чувствовал, как сердце его гудит. Будь у него под руками берданка, он выстрелил бы, не раздумывая.
- Значит, ты убил Васю Слобожанкина? - задыхаясь, спросил Кыллахов.
Баклан уставился на него тяжелым взглядом и не ответил. Ему теперь все равно, хоть в расход. Плевал он на все и на всех! И лишь немного спустя до него дошли последние слова Кыллахова.
- Кого, говоришь, убил я?-хрипло переспросил Баклан.- Тебе ведь там камень тесан.
- Ты погубил молодого орленка - Васю Слобожанкина,- ответила за Ксенофонта бабушка Хачагай.
- Откуда он, твой дружок-то был? - приподымаясь с земли, уставился в лицо Кыллахова чем-то взволнованный Баклан.
- Из России.
- А деревню его как звали?
- Не знаю,- ответил нехотя Кыллахов, удивленный странной заинтересованностью Баклана, но немного погодя, добавил: - Что-то про мясо помнится…
- Мясоедово? - прохрипел Баклан.
- Да, Мясоедово, где-то недалеко от Москвы.
В груди у Баклана вдруг что-то забулькало, словно в потревоженном болоте. Выпуклый кадык задвигался, Баклан начал хватать ртом воздух. И в глазах его, до этого черных, как земля, проступил холодный отсвет, как бывает в конце осенней ночи.
- Васятка мой… братенок,- всхлипнул Баклан.- Может, он узнал меня, когда я его братухой окликнул. Выходит, я тебя… И могилу твою топтал… Гад я болотный, гад! - Он повалился на землю и завыл дико и страшно.
Все молчали, потрясенные внезапно открывшейся историей двух братьев.
Подъехали парни из стойбища и гордо восседающий на Магане Кирька. У него под глазом расплылся синяк, который появился таким образом: когда Кирька с криком «ура!» кинулся на Липунцова, тот не успел перезарядить пистолет, и парнишка оглушил его, ударив берданкой по голове. Пока Липунцов приходил в сознание, Кирька успел скрутить ему руки за спину и связать их ремнем. Но тут же он стал помогать Липунцову подниматься. Тот саданул его головой в скулу так, что парень отлетел в сторону, выронив берданку. Неизвестно, чем бы кончилось дело, да подоспели парни, которые гнались за Липунцовым. И вот теперь они его вели сюда.
- Отведите меня, люди добрые, на могилу к брательнику,- плачущим утробным голосом обратился ко всем Баклан, и его бородатое лицо исказила гримаса.- Потом хоть каменьями заколотите меня…
Все промолчали. Баклан повернул к стойбищу и тяжело зашагал в гору, туда, где за хребтом возвышался над перевалом утес. Его никто не остановил.
12
Захваченный всеми этими событиями Сергей не сразу заметил стройную девушку в кирзовых сапогах и синем комбинезоне. Из-под коротенькой косынки выбивалась коса. Девушка вела на amp;apos; поводу рыжую кобылу. У нее было бледное лицо, усталая . походка. Еще бы!-Зоя слезла с лошади, а снова влезть в седло не смогла и полдороги прошагала пешком.
Девушка бросила повод и кинулась к Кирьке. Парнишка оторопел, узнав Зою. Он тоже хотел было броситься ей навстречу, но, вспомнив обиды, причиненные Сергею и всему отряду, наклонил голову. Зоя обернулась к сидевшему с перебинтованными ногами Шатрову, но прочитала в его глазах такое презрение, что больше не посмела взглянуть. Даже Наташа отвернулась. И Зоя со всей силой почувствовала, какая она сейчас чужая и ненужная среди этих людей, переживших вместе страшную беду. Она глянула на Сергея и не узнала его.
- Где Сергей? - закричала со слезами Зоя.
- Вот же я! - отозвался Сергей.
Зоя вгляделась серыми прищуренными глазами и, узнав, ужаснулась. Этот человек, которого она приняла за старика, был ее Сергей! Она не отважилась кинуться к нему на шею. Глядя ему в глаза, но обращаясь ко всем, она прошептала еле слышно:
- Простите… простите меня!..
Перед ее заплаканными глазами дымилась черная гарь. По обезображенной пожаром земле шел навстречу Зое русый бородач с серыми глазами, которые казались сейчас Зое огромными, как небо над тайгой. Она с отчаянием смотрела в эти глаза, стараясь угадать, что сулит ей его взгляд, есть ли в нем хоть слабый отсвет весеннего черемухового утра на Красных скалах…
ЭПИЛОГ
1
На исходе третьей ночи после всех этих событий Кыллахов, Наташа, Кетандин и Шатров подъезжали к устью Юргачана. Старику сильно нездоровилось, он с трудом удерживался в седле, оберегаемый с двух сторон спутниками. Им часто приходилось делать привалы, разводить костры.
- Хочу от всех нас просить тебя, Афанасьевич,- неловко откашлявшись, заговорил Ерчан Кетандин.- Большая просьба будет.
- Говори, что надо,- глухо отозвался Кыллахов.
- Хотим ключу Юргачан дать твое имя. Уважь нас.
Старик окинул всех недовольным взглядом и заговорил громко и запальчиво, хотя, казалось, у него уже не было сил на это:
- Стыдно у земли отнимать настоящие имена. Противно даже,- горячился Кыллахов.- Юргачану давали имя деды наших дедов. Хорошо назвали. Пусть это имя узнают и внуки наших внуков…- Он закашлялся, схватился за сердце.