- Пусть парни поднимут, они дюжие, молодые,-бросил злорадно Баклан.

Но произошло совсем не то, чего он ожидал.

Старуха спохватилась:

- Ай! У меня же на Юргачане ключи от сундуков в дупле спрятаны!-И, не дожидаясь «парня», повернула учуга.

- А ну, стой! - Баклан ручищей цапнул за повод и рванул так, что олень припал на колени,. Варвара поняла - худо ей придется.

- Поклянись, парень, что ничего не тронешь из вещей моего свекра,- потребовала Варвара. Баклан про себя пустил сорокаэтажным, но клятву дал:

- Чтоб мне, гаду, язык вырвали!

Старуха отправилась разыскивать сбежавших оленей. Баклан пошел к подстреленному учугу, отрезал кусок стегна, достал в землянке котел и поставил варево.

Лишь к вечеру старуха привела на длинном чауте тройку оленей. Они сразу же отправились к дальним лабазам.

Липунцов увидел их, когда без тропки спускался на своем гнедом коне по крутому склону среди пожелтевших лиственниц. И маскхалат у него был бледно-зеленый, с желтыми кривыми пятнами. В такой одежде его в эту пору трудно было заметить даже в ста шагах. Чтобы конь неожиданно не заржал, он надел на него намордник.

Он давно пробирался по следу Баклана и старухи. По тому, как они спешили, Липунцов понял цель их поездки. Он бывал в этих краях и хорошо знал, в каких ключах есть золото. А вот на тойонские амбары до сих пор не напал.

У Липунцова, которого Баклан величал Начальником, это уже пятая фамилия. Два раза ему удавалось получить фамилию жен, дважды воспользовался он паспортами тех, кого отправил на тот свет. Кладовщик Липунцов, инженер-геолог Волков, начальник автобазы Золототреста Сорокин - одно и то же. Он всегда умел ловко прятать концы и сейчас не мог себе простить, что два дня назад попался на глаза Игнашу. Пусть тот не узнал его, но в дальнейшем могут размотать ниточку… А ведь как все было здорово сделано. Для всех кладовщик Липунцов улетел в отпуск. Действительно, он взял билет на самолет, а потом подыскал уезжающего с прииска старателя и за полцены продал ему билет: мол, забыл дома путевку, упросив старателя откликаться по списку Липунцовым.

С горы Липунцову видно было даже выражение лиц Варвары и Баклана. Старуха рвалась птицей, а Баклан сидел как мешок с грязью, прогибая спину оленю. Липунцов брезгливо поморщился. Они ему теперь только мешали: могут выдать. Он мог пристрелить их, но в его холодной жестокой душе сложился иной план. Варвару и Баклана признают убийцами, а геологов - поджигателями тайги. А еще погибнет оленье стадо. Эвенки возненавидят геологов, не позволят больше появляться в оленьих краях. А тем временем Липунцов придумает, как выгрести богатейшие золотые россыпи хотя бы в двух ключиках, разведанных настоящим геологом Волковым, которого он упрятал под вывороченными корнями лиственниц…

Не выпуская из виду аргиш, Липунцов поправил на взмыленных боках коня длинные жестяные банки и поехал вслед за Варварой и Бакланом. Часто подмаргивая левым глазом, он улыбался: все складывалось для него как нельзя удачнее.

3

Кирька Метелкин, сутулясь от встречного ветра и прикрывая грудь золотомойным лотком, как рыцарским щитом, вел отряд все выше в скалы. Он давно потерял уверенность, что ведет правильно, но и повернуть его назад никто бы сейчас не смог. Кажется, вдоволь находился по тайге, намерзся, пережил немало страхов, вместе с проводником открыл слюду, нашел богатейший клад - пуда полтора золотой россыпи. _Чего бы, казалось, человеку дальше ломиться? Поворачивай на прииск, получай премиальные за найденное золото и открытые, хотя и бедные, золотоносные ключики! Пируй-гуляй, ходи в клуб во всем новеньком и принимай в свой адрес разные похвальные слова. О таком счастье и мечтал Кирька в начале похода. А теперь, когда оно далось в руки, понял: нет, мало этого. Нужно ему найти Озеро Загадок да еще кое-что. И тогда уже по весне в этих горах возникнет новый поселок, и строить его будет с первого колышка он, Кирька Метелкин, и рядом с ним неразлучно будет черноглазая Катя. А вокруг, заживут одной большой семьей друзья - Сергей, Наташа, Ром и сотни других таких же добрых парней и девчат. Ксенофонт со своей старенькой Дайыс будут у них главными советчиками. Со всей окрестной тайги станут приезжать в гости оленеводы: Кетандин, Анча… Кирька было подумал о Кене-радисте, но усомнился: глаза у него, как у бесенка, зырит ими на Катю. В конце концов все же решил, что против него, Кирьки, Кена во многом проигрывает, да и Катя не дура, выбрала Кирьку неспроста. Можно даже пригласить Кену в приисковые радисты.

Сергей, Наташа и Ром шли рядом. Они не особенно верили в проводника и примечали ориентиры для обратной дороги. Скальные обнажения давали все основания предполагать, что здесь должно быть рудное золото,- косыми белыми линиями кварцевые жилы пересекали обрывы скал. Парни залезали на кручи, брали образцы пород, дробили их, оставляя лишь самые малые осколки, чтобы можно было донести.

- Какой же геолог этот Волков? - вслух размышляла Наташа.- Не верю, чтобы он бывал в этих краях. Тут что-то не так. Или он не геолог, или не был здесь.

- Откуда же профессор Надеждин узнал, что тут золото? - спросил Сергей.

- Он знал возраст горы,- пояснила Наташа.- Рассказ солдата-эвенка только подтвердил его догадку.

- А скажи, Наташа, правда, что может в природе образоваться утес из чистого золота? - недоверчиво спросил Ром.- Ведь если найти такой утес… Ни у кого в мире столько золота не будет; как у нас!

Конечно, это Вряд ли может быть,- подумай, ответила Наташа.- Но все-таки будем искать. Так просто легенды не родятся.

Следопыты спустились в глухой глубокий распадок, поросший высоким лесом, и пошли вдоль прозрачного ручейка. Под ногами оседала зеленая перина мхов. Пахло опадающей хвоей лиственниц, грибами, терпким тополиным листом, но особенно сильно - сырым снегом. Снег витал в клочковатых тучах, которые заволокли крутые скалы Туркулана. Где-то выше туч ветер трепал улетающие на юг гусиные косяки. Их тревожный крик напоминал: близится холодная и метельная пора.

- Б-братцы, а к-куда я вас веду? - озадачил всех Кирька.

- На Озера Загадок,- весело откликнулась Наташа.

- Б-без смеху,- обеспокоенно заметил «проводник».- Я могу еще три дня вести, да т-только кто нас выведет обратно?

Кирьке Метелкину рядом с Кыллаховым казалось, что быть проводником - дело пустячное. Пригляделся к горе или речке - и дуй вперед, только носом не верти, чтоб не потерять направления. А сам повел - иначе обернулось. Издали гора кажется голубой, а подойдешь - она серая. Вот и гадай - та гора или не та.

- О храбрый землепроходец Кирилл Метелкин,- бесстыже уставился на него своими цыганскими зенками Шатров.- Неприятно слышать твои паникерские речи. Будь кормчим, а не слепым котенком!

- Т-тошнит меня от твоих шуточек,- показал Кирька на кадык.

Сергей уже замечал, что Кирька от самого геройского настроения мог легко впадать в панику, и наоборот, где можно было от него ждать робости, проявлял стойкость и даже храбрость.

Сергею стало жаль растерявшегося паренька. В самом деле, долго ли заплутать в этом незнакомом гористом краю!

- Разведем огонек, погреемся,- предложил Сергей и первым стал ломать сухие ветки с высокого сука лиственницы.

Все потянулись руками к костру. И погода сразу будто потеплела, хотя по-прежнему небо плотно кутали клубящиеся тяжелые облака, и лишь вдали голубела полоска чистого неба.

Из кустов послышался вдруг треск и фырканье. Парни схватились за ружья. Но треск и топот быстро удалялись. Кусты помешали разглядеть, что за зверь ускакал. Одно ясно - что нарушил тишину тайги не сохатый, который никогда не скачет.

- П-похоже на к-конский топот,- высказал догадку Кирька.

- Арфа по тебе соскучилась, да разглядела, как ты посинел от холода, и удрала обратно в стойбище,- усмехнулся Шатров.

Шутка никого не тронула. Вспомнился день выезда, сброшенный дощаник, самострел на берегу Ярхаданы, пуля, посланная со скалы…