- Я сейчас их возьму,- предупредил Ром и собрался кинуться на бородача.

В этот миг старуха вдруг куда-то уставилась сощуренными глазами и, сморщив нос, понюхала воздух.

- Баклан, тайга горит!-крикнула она.- Близко совсем!

Чернобородый выпрямился и кинулся к привязанным оленям. Но и старуху как ветром сдуло. Она вцепилась в другого оленя и поскакала рядом с бородачом, быстро скрывшись с глаз.

И тут же Ром и Наташа, наблюдавшие всю эту картину не столько со страхом, сколько с удивлением и любопытством, увидели огонь. Сильный порыв ветра высоко подкинул желтый вал и сразу пододвинул его к ним. Над лесом раздался пронзительный вороний грай. Словно снаряды, проносились над головой косачи. Мчались, перемахивая с дерева на дерево, белки. Улепетывали зайцы.

- Бежим! - крикнул Ром и схватил Наташу за руку. Он сжал ее, словно клещами, но Наташа, не чувствуя боли, бежала и бежала. Огненный вал катился неудержимо. Еще минута, и он захлестнет их. Ветер высоко вскидывал голо-вешки, красными галками кружили они над лесом, падали, вызывая новые очаги пожара. Сухой ягель вспыхивал как порох.

«Куда бежать? Как выскочить отсюда?» - бился в голове Шатрова вопрос. Густой дым заволакивал все вокруг. Ром вспомнил, что мельком видел ближе к косогору большую голую поляну, примыкавшую к сопкам. «Туда!» - решил он. Сорвав с Наташиных плеч рюкзак, Шатров сошвырнул и свой, толкнул девушку в ручей и сам прыгнул за нею.

Наташа глядела на все это как сквозь сон, безвольно подчиняясь Шатрову. Мокрые, они» пробежали сквозь низенький огонь и выскочили на поляну. Но она вся дымилась. Под ногами тлел толстый слой торфа. Деваться было некуда.

- Надо пробиться к скалам! Бежим!

- Не могу! - задыхаясь и обессилев, проговорила Наташа. Она упала прямо в дымящийся торф. Но, обжегшись, вскочила, окончательно отчаявшаяся.

Шатров, с опаленными бакенбардами, рябой и страшный, подхватил Наташу на спину и, вдыхая горький ядовитый дым, побежал через огненное болото к спасительным скалам. Его резиновые сапоги плавились и прилипали к ногам. Он испытывал нестерпимую боль и обессиливал под тяжестью Наташи. Если бы оставить ее, может, хватило бы сил выбраться… От угара тошнило, кружилась голова.

- Только бы не упасть… Не упасть…- стиснув зубы, в угарном бреду твердил Шатров.

7

Белый гривастый конь мчался стрелой, перемахивая через огромные валуны, не теряя скорости даже на крутых извилистых тропках. Он мчался туда, где вдали клубился в небо черно-багровый дым.

Зоя Савельева в последний раз увидела, как Маган, словно на соколиных крыльях, взмыл над вершиной сопки и, казалось, полетел за невидимую грань.

Оставшись посреди тайги одна, Зоя со страхом оглянулась - не вернуться ли в стойбище? Но вместо этого она принялась усердно понукать Арфу, нетерпеливо дергая поводья и направляя кобылу туда же, где скрылся Маган…

Зоя приехала от Игнаша вместе с молодыми оленевода-ми вчера поздно вечером. Ничего отвратительнее езды на олене для нее теперь не существует. Шустрый учуг несколько раз сбрасывал незадачливую наездницу, и под конец парням пришлось поддерживать ее с двух сторон. Зоя надеялась, что ее муки кончатся, как только она доберемся до стойбища. Ей так хотелось скорее увидеть Сергея. Как он встретит ее, неважно. Только бы выслушал… Она расскажет все-все, она согласится даже, если он потребует, остаться на зимовье в горах. Но только чтобы он был рядом.

Когда Зоя, вбежав в палатку, увидела в постели больного Кыллахова, ей что-то сжало горло, и она не смогла даже выговорить приветствие.

- Где Сергей?… Скажите, где он?- шепотом допытывалась Зоя у проводника.

- Там,- вяло махнул худой желтой рукой старик.

- Далеко отсюда?

- Однако, далеко.

- Он здоров?

- Здоровый.

По односложным ответам, по тому спокойному равнодушию, с которым Ксенофонт встретил ее, ни о чем не расспрашивая, Зоя поняла, что ее возвращение для проводника не только безразлично, но даже неприятно.

В палатку вошли парни, о чем-то возбужденно заговорили со стариком. Они говорили не по-русски, но часто произносили слово «геологи». Это насторожило Зою. Кыллахов сделал какие-то распоряжения, а сам, с трудом преодолевая слабость и боль, поднялся с постели и начал куда-то собираться.

- Вы куда, Ксенофонт Афанасьевич? - робко спросила Зоя.

- Поеду в отряд,- угрюмо ответил проводник.

- Возьмите меня! - попросила Зоя, и в ее больших синих глазах отразились мольба и решимость.

- Надо быстро, ты отстанешь.

- Все равно поеду!

Кыллахов только сейчас внимательно взглянул на Зою и заметил, как она изменилась. Похудела, на высоком чистом лбу пролегла морщинка, глаза смотрят грустно. Вместо пышной прически - коса, одета в синий комбинезон и сапоги… И его сердце дрогнуло. Видно, многое передумала Зоя в зимовье Игнаша, и недаром вернулась она в покинутый ею отряд.

- Туда страшно ехать,- все еще сопротивлялся Кыллахов.

- Для меня страшнее всего на свете - потерять Сергея,- упрямо и открыто сказала Зоя.

В полночь им привели оседланных лошадей. Кыллахов прихватил берданку и бинокль. Его подсадили в седло. Когда они уже покидали стойбище, Зоя заметила уезжавших по двое в противоположные стороны вооруженных дробовиками парней. И ей почему-то стало страшно.

Старик на Магане ехал позади, понукая ленивую Арфу. Ехать на ней после тряски на олене для Зои показалось истинным удовольствием. Но вдали от стойбища, среди черных кустов, на нее со всех сторон нацелился рысьими глазами страх. Лишь к утру, хотя она страшно устала и еле преодолевала сон, Зоя вздохнула легче. Сквозь рыжие кусты и лиственничные рощи тайга хорошо просматривалась, и страхи пропали. С восходом солнца потеплело, но сон буквально склеивал веки. Не смея просить Кыллахова об отдыхе, она мечтала о той минуте, когда приляжет хоть на полчасика вздремнуть. Вглядываясь в лицо проводника, Зоя замечала его восковую желтизну. Старик, и до этого худой и маленький, теперь стал еще меньше. «Что заставило его, тяжелобольного подняться с постели?» - тревожно думала. Зоя. И словно в ответ на ее вопрос, Кыллахов выкрикнул:

- Урт! Огонь!

Зоя вздрогнула, подняла глаза и увидела вдали над седловиной космы огня и клубы рвущегося в голубизну неба черно-серого, с багровыми подпалами дыма. Сердце Зои сжалось.

- Гони обратно! -крикнул Ксенофонт, а сам пришпорил Магана.

Зоя в последний раз увидела на взгорье белую летящую точку и поняла, что теперь ей самой надо решать, куда ехать. Страх поворачивал ее вспять, но сердце властно подсказало: «Только туда, только к Сергею!» Забыв про страх и усталость, она трясла поводья, дергала ленивую кобылу за гриву. Но Арфа не торопилась, наоборот, почувствовав слабую власть, она выщипывала придорожные травы, сворачивала в сторону, если замечала на пути хоть крохотную ветку.

- Эх, ты, кляча паршивая! - ругала ее Зоя.

Она поднялась на сопку, нечаянно оглянулась и увидела там, где оставалось стойбище, высокие клубы дыма. Гонимая страхом,. Зоя ударила Арфу хворостиной и пустила её вскачь по тропе, уходящей в глубокий распадок, не думая что можно разбиться.

8

Сергей и Кирька отыскивали в зарослях следы землянки, про которую им рассказала бабушка Хачагай: она видела ее здесь еще девчонкой. Колдобин встречалось много, но они больше всего походили на ямы от вывороченных бурей лесных великанов-елей.

Неожиданно до их слуха донесся сорочий стоголосый крик. В то же мгновенье, как черные снаряды, полетели над лесом глухари. Закружилась, засвиристела всякая птичья мелочь. Словно полковой барабанщик, выбил тревожную дробь черный, в красной шапке, дятел, поднимая в атаку все лесное царство.

Сергей вытянул голову и заметил над ближней рощей клубы дыма.

- Там пожар! - крикнул он Кирьке.

Они кинулись назад, но высокий огненный вал преградил им дорогу и с невероятной скоростью покатился на них…