за собой и дальнейшее движение в этом направлении, движение, приво-

дящее к полному уничтожению личной воли.

Таким образом, «Послание» Ансари при всей незначительности его

размеров и кажущейся скромности является весьма ценным докумен-

том для воссоздания картины жизни персидского суфия XI в., и приоб-

щение его к нашим далеко не полным материалам позволит добавить

еще несколько черт к истории развития персидской мысли.

'АЙН АЛ- КУЗАТ ХАМАДАНИ

I

Начало XI в. в истории персидской литературы может быть оха-

рактеризовано как момент пышного развития блестящей придворной

поэзии, создававшейся при дворе султана Махмуда и его ближайших

преемников. Традиции, господствовавшие при газневидском дворе ста-

ли, по- видимому, обязательны для тех сравнительно немногих поэтов

которые не подпали под непосредственную зависимость от Махмуда и

тсн задавали исключительно 'Унсури и его сподвижники. Но одновре-

менно с этим течением существовало и другое, нами, к сожалению до-

ныне весьма слабо изученное, — поэзия на персидском языке, склады-

вавшаяся в ханаках дервишескими шейхами и представляющая собой

до известной степени антитезу к творениям газневидских бардов Про-

следить развитие этой поэзии не удается, можно только указать что

она широко использовала старую персидскую форму четверостишия не

чуждаясь, впрочем, и арабизованной газели. Не подлежит никакому

сомнению, что уже в X в. четверостишие охотно применялось шейхами

для украшения маджлисов. Основное назначение этой поэзии заключа-

< лось в придании суфийскому маджлису ярко выраженной эмоциональ-

ной окраски, повышении напряженного состояния слушателей которые

от чисто логического охвата выслушиваемой темы должны были перей-

ти к реагированию на нее в форме известной психической экзальта-

ции . Соответственно этому и форма таких поэтических произведений

должна была, конечно, отражать их основное назначение. И в самом

деле, сравнение придворной поэзии этого периода с поэзией ханаки по-

казывает, что если в первой мы имеем разработанную структуру нагро-

мождение средств изобразительности, воспринимаемых чисто логи-

чески, — вроде сравнений, метафор и т. п., то суфийская поэзия стре-

мится держаться в рамках простейших метров, избегает применения

сложных метафор и заменяет искусственность придворных поэм повто-

рами, аллитерациями и изысканной словесной инструментовкой усили-

вая таким образом их музыкальную сторону и тем самым достигая воз-

можности влиять на чувства непосредственно.

Углубленное изучение этого вопроса может дать совершенно новое

освещение целому ряду характерных приемов персидской поэтики и

позволит разобраться во многих деталях, на которые пока обращалось

очень мало внимания. Но для изучения этого вопроса нам прежде все-

'См. широко применяемую в эту эпоху антитезу ' ш > < 'шик (оазумХ πιο

бовь). Одно из эффектнейших использований ее в литературе - муназар|^аллаха

Ансари: см. «Псевдо- Маназил» (рук. Аз. муз., Νον 3 <В 2292>, лл 766- 786) 310

го необходимо установить то окружение, в котором применялась эта

поэзия, определить условия, делавшие применение ее понятным и целе-

сообразным. К сожалению, это задача чрезвычайно трудная, ибо про-

токолов дервишеских заседаний у нас нет и, таким образом, выяснить

ход их во всех деталях не представляется возможным. Однако поло-

жение наше все же и не совсем безнадежно, ибо разбросанных по раз-

ным источникам сообщений о подобных заседаниях имеется довольно

много и сведение их воедино может до известной степени помочь в раз-

решении этой проблемы. Жизнеописания шейхов изобилуют изречения-

ми, в которых следом за теоретическим положением идет поэтическая

его иллюстрация. Примеров этого для разных эпох можно было бы

собрать несколько тысяч. Помимо таких отдельных моментов, выхва-

ченных из целого маджлиса, есть и другой вид литературных памятни-

ков, представляющий собой нечто вроде резюме маджлиса, соединение

записей, сделанных во время маджлиса каким- либо из учеников шейха.

Я имею в виду произведения типа «Псевдо- Маназил» 'Абдаллаха Анса-

ри, весьма ярко отражающие характерные особенности такого рода

собраний. Хотя это произведение и дошло до нас в чрезвычайно иска-

женном виде и сильно интерполированным, но тем не менее оно дает

ряд весьма характерных образцов суфийского ва'за, пересыпанного

стихами (как газелями, так и четверостишиями)

2 .

Наряду с «Псевдо- Маназил» можно указать еще другое произве-

дение такого же типа, насколько мне известно, до сих пор не привле-

кавшее к себе более серьезного внимания со стороны востоковедов

3 .

Э- то — Тамхидат 'Айн ал- Кузата Хамадани, дошедшее до нас в сравни-

тельно небольшом числе рукописей

4 . К сожалению, все составители

каталогов, описавшие рукописи этого произведения, ограничиваются в

отношении него самыми общими указаниями, не сообщая никаких де-

талей. Вместе с тем у суфийских авторов оно пользовалось весьма

большим почтением, и цитаты из него можно встретить довольно часто

у самых разнообразных авторов. Поэтому я считаю полезным дать

несколько более детализированное его описание и наметить в общих

чертах его место в истории персидской литературы

5 .

B AUÎL. ал- Кузат — почетный титул Абу- л- Фаза'иль 'Абдаллаха ибн

Мухаммада ал- Мийанаджи, происходившего родом из Хамадана

6 . По

2 Характеристика его с этой стороны дана в моей статье «Основные линии в раз-

витии суфийской дидактической поэмы». <См. стр. 63—83 наст. изд. — Ред.^>

3 Когда настоящая статья уже

была закончена, я благодаря любезности

Р. А. Галунова, которому и приношу здесь мою искреннейшую благодарность, полу-

чил № 1 восьмого года издания журнала «Армаган», содержащий статью, написан-

ояую Маджд ал- 'Али Хурасани, о заинтересовавшем меня авторе. Заглавие ее: «U^//

Lp.u)\ ^S-Ä (Jl^l. Кое- что из этой статьи мною введено в примечания к настоя-

щей статье, хотя в общем ничего для меня нового я из нее не почерпнул.

4 Мне известны следующие описания: 1) . Rieu,

Catalogue, vol. I, 411—412;

2) Ethé, Catalogue of the India Office, pp. 980—981; 3) Sachau and Ethé, Badleiana, p. 775; 4) Flügel, Handschriften, Bd III, S. 413—414; 5) Pertsch, Gotha, № 5, II, 10, S. 10; 6) Dorn, Catalogue, № CCLII.

5 В моем распоряжении находилась только рукопись Государственной Публич-

ной библиотеки (описанная Дорном) , и все дальнейшие цитаты отно-

сятся только к ней. Из статьи в «Армагане» я уз,нал, что произведение это в 1343 г. х.

(1924/Г925) напечатано в Ширазе в типографии Хаджари. Издания этого мне видеть

не пришлось.

6 Нисба Мийанаджи происходит от Мийане, города в Азербайджане между Ме-

рагой и Тавризом. Из Мийане происходил дед 'Айн ал- Кузата — Абу- л- Хасан 'Али

ибн ал- Хасан, который тоже занимал должность кади в Хамадане и, что особенно

интересно отметить, тоже был казнен. Кадием был и его сын — отец 'Айн ал- Куза-

га- — Абу Бакр Мухаммед. См. йакут, Му'джам, т. IV, стр, 710 под ^^ •

3U

профессии факих, он, по- видимому, рос в семье, отличавшейся большой

склонностью к дервишизму. Один из анекдотов о нем, сообщенный в

Нафахат ал- унс Джами

7 и попавший оттуда и в Хафт иклим 8 , пока-

зывает, что уже в юности он принимал вместе с отцом участие в дер-

вишеских радениях, носивших довольно разнузданный характер. Вот

этот рассказ, почерпнутый Джами у самого 'Айн ал- Кузата

9 .

«Знаю, что ты слыхал этот рассказ... Как- то ночью мы с отцом и

другими жителями нашего города были в доме главы суфиев. Потом