ской интерпретации основных положений. Легенды эти уплотнились

и сконцентрировались вокруг определенных исторических фигур, вы-

теснив их подлинную биографию.

Вышеприведенная легенда обладает всем:и чертами, характерными

для суфийской литературной традиции. Каждая из составных частей ее

(а ввиду простоты структуры данной фабулы их сравнительно немного) может быть найдена в сотнях других подобных рассказов. Излагаются

такие легенды обычно в очень абстрактной форме, вне времени и про-

странства. Локализация их для суфийского поэта не важна, ибо, из-

лагая легенду, он отнюдь не помышляет о какой бы то ни было дейст-

вительности и только стремится примером иллюстрировать абстракт-

ное положение. Для 'Ираки место действия не имело ни малейшего

значения. Та же история с таким же успехом могла произойти и около

Нишапура и в далекой Индии. Поэтому я и склонен предполагать, что

указание на Фарс «мелось уже в том источнике, из которого поэт ее

почерпнул и который в свою очередь в каком- то дальнейшем видоиз-

менении повлек за собой превращение зеленщика из Фарса в шейха

Ибн Бакуйа.

Сличение этих двух легенд, с одной стороны, показывает, что тема

эта уже была разработана в VII в. х., и, таким образом, наше пред-

положение об использовании Риза Кули- ханом преимущественно пись-

менных источников в данном случае подтверждается. С другой — оно

дает возможность на весьма ярком конкретном примере проследить

построение суфийской биографии, которая здесь кристаллизуется и при-

нимает форму, так сказать, на наших глазах.

ТАРАШ- НАМЕ, ДИДАКТИЧЕСКАЯ ПОЭМА

ДЕРВИШЕЙ ДЖАЛАЛИ

В каталоге рукописей Г. Флюгеля

1 имеется описание одной сбор-

ной рукописи, которая, помимо всего другого, содержит небольшое

месневи под названием JulT^ly («Книга о бритье»). Месневи это

Г. Флюгель приписывает известному персидскому поэту Джалал ад-

Дину Руми, вероятно, основываясь на заключительном бейте ее: Список этого месневи имеется и в Азиатском музее (Nov. 29, < В 1810>, л. 37

а - - 38 а ), причем и в этой рукописи переписчик, дервиш

ордена маулави, тоже приписал ее тому же автору, как это видно из за-

головка:

Небольшая поэма эта, начинающаяся строкой

дает аллегорическое толкование различных суфийских обычаев. После

объяснения значения хырки и омовения она переходит к центральному

месту, по которому она и получила название, и дает толкование обряда

бритья (бб. 38—49). Эти строки как наиболее характерные я приведу: 9 O I—û—ί

1 Flügel, Handschriften, Bd Г, 526; № 529 2 .

2 У Флюгеля ошибочно ÜU«A J ÜW^

против размера.

441

Далее следует постановление о закрытии семи «дверей» (скупость, гордость и т. д.) и четырех отречениях, и на приведенном выше 76- м

бейте поэма заканчивается. Внутренней связи между отдельными ее

частями почти нет, соединение носит чисто внешний характер, и части

могли быть переставлены в любом порядке

3 .

Достаточно самого поверхностного знакомства с этой поэмой, что-

бы убедиться, что автором ее Джалал ад- Дин Руми быть не мог. Стихи, с точки зрения техники, как это показывает приведенный отрывок, вы-

полнены крайне слабо, и приписать Джалал ад- Дину технически столь

беспомощную вещь едва ли возможно. Но, помимо чисто формальных

соображений, и содержание тоже не позволяет привести ее в связь с

орденом маулави. Обычай бритья бороды, усов и бровей, о котором

здесь говорится, среди маулави да и дервишей других орденов Перед-

ней Азии никогда распространен не был. Нам известно обратное —дервиши Персии и Малой Азии, в противоположность другим мусуль-

манам, запускали свои волосы и отращивали их. Таким образом, всякая

связь этой поэмы с маулави рушится.

Для установления ее происхождения решающее значение имеет

последняя строка, в которой упоминается имя Джалал. Этот Джа-

лал— не кто иной, как знаменитый сейид Джалал ад- Дин Бухари, основатель широко распространенного по мусульманскому миру ор-

дена джалали. Среди хранящихся в Азиатском музее материалов

покойного В. А. Жуковского имеется тетрадь (III, 372

1 nova), содержа-

щая список рисале этого ордена. Рисале это представляет собой своего

рода катехизис, где в вопросах и ответах излагается все, что необ-

ходимо знать дервишу джалали. Проза иногда прерывается отрыв-

ками в стихах, технически крайне слабыми и беспомощными. После

целого ряда отрывков, посвященных разным вопросам, на л. 13 мы

находим главу и ^к j ^\y oUl следующего содержания: !j(JUj^ J « A JbtU- w JJÄ. J Λ- İU ^ J ^ j^Ä j ! C- ^iK

Засим идет заголовок vj^ J W oU l, а за ним тот самый отрывок

месневи, который приведен нами выше. Появление его в рисале ордена

3 Что, по- видимому, и делалось; у флюгеля она, кроме того, на 22 бейта длин-

нее.

4 Коран, XLVIII, 27,

442

джалали сразу же устраняет всякие сомнения относительно идентич-

ности упоминаемого в последней строке «Джалала» с упомянутым

основателем ордена джалали, сейидом Джалал ад- Дином Бухари. За-

падная литература о нем скудна, и я считаю небесполезным дать здесь

небольшой очерк биографии его.

Сейиды Бухари, по словам кади Нураллаха, автора Маджалис ал-

му'минин, прибыли в Бухару из Ирака

5 . Однако жизнь в Бухаре им

пришлась не по вкусу, и некий сейид Джалал ад- Дин по прозванию

Сурх (род. 595/1198- 99), носивший почетный титул Шир- шах

6 , решил

переселиться в <^ÄJI jb —Индию. В Мултане он был принят изве-

стным" шейхом Баха ад- Дином Закариййа' (ум. 17 сафара 666/7 октяб-

ря 1267), вступил в число его муридов и по его указанию поселился

в Учче

7 , где и пребывал до самой смерти, последовавшей 19 джума-

да 1 690/20 мая 1291

8 . Известное тазкире Ахбар ал- ахйар излагает его

биографию несколько иначе и говорит, что из Бухары он прибыл з

Бекр и там женился на дочери сейида Бадр ад- Дина Бекри, но недоб-

рожелатели заставили его переселиться в Учч, где он и стал муридом

Баха ад- Дина

9 .

У сейида Джалала было три сына: Ахмад- и Кабир, Баха ад- Дин

и Мухаммад. У Ахмад- и Кабира было два сына: Джалал ад- Дин Ху-

сайн и Садр ад- Дин, получивший впоследствии прозвание «Раджу Кат-

тал» и ставший известным шейхом. Джалал родился в 707/1307- 08 г.

и ознакомился с суфизмом под руководством своего отца. Когда ему

было семь лет, отец свел его к шейху Джамал- и Хандан- ру (или Худ-

жанди), который предсказал ему блестящую будущность

10 .

Первую

хырку (ордена сухраварди) он получил из рук шейха Рукн ад- Дина

Абу- л- Фатха Курайши (ум. 735/1334- 35)

и

, но не ограничился

этим и поставил себе целью повидать всех знаменитых шейхов, какие

только были в его время. Для осуществления этой цели ему пришлось

совершить бесконечное множество путешествий, из- за которых ему

дали прозвание «Джахан- гашт» («Странствующий по миру»). Он ви-

дал более трехсот разных шейхов, совершил шесть полных хадджей

и жил подолгу в Мекке, Медине, Иерусалиме, Багдаде и других горо-

дах. Автор Сийар ал- 'арифин посетил в названных городах его

худжры, в которых жили муджавиры, поддерживая и украшая их.

В Мекке Джалал подружился с известным историком суфизма 'Абдал-

лахом ал- йафи'и (1298—1367), о котором он очень сочувственно гово-

рит в своей книге Хазана- йи Джалали. Когда он находился в Мекке, до него долетела весть о том, что в Дели появился шейх, затмевающий

всех предшествовавших водителей тариката,— Насир ад- Дин Чираг- и

Дахли (ум. 757/1356). Джалал немедленно направился к нему и

получил от него хырку ордена чишти, в добавление к имевшейся уже у