сокрытая покорность сама разгласится.

Люди умножат желание (ирадат)

13 к тебе,

ища благословения, придут к тебе.

Ничего ни от кого не принимай

и ни с кем не говори.

Когда ты станешь известным среди людей,

вести о тебе дойдут и до атабека.

Когда влюбленный услышал весточку друга,

для скорби твоей появится радость».

Когда влюбленный услышал весточку друга,

он от сердца и души избрал ее веление.

Пошел на гору, которую она указала,

построил себе хижину, закрытую со всех

четырех сторон,

И в ней, как сказала девушка,

от служения богу не отдыхал и не спал.

Газель

Влюбленный, покинувший сон и пищ^,

увлажнивший свое место слезами,

тоска по красе друга

лишила его душу известия о теле.

Постоянно в молитве и посте по любви он

учил урок влюбленных.

Перед стрелой воли возлюбленной

внутренности свои сделал щитом.

Дело его выпало из его рук,

друг выгнал его из своего переулка.

На дороге к переулку друга, беспомощный,

он отдал сердце и душу и из головы сделал ноги.

Высокая забота его заставила 'Ираки

совершить опасное путешествие.

Месневи

Когда беспокойный влюбленный

в течение некоторого времени лицемерно был покорным, искренность похитила его у лицемерия

и повлекла его к служению избранных.

< О н почуял познание истины, исходящее от той метафоры, •и дверь влюбленности перед ним открылась.>

Постоянно он был занят поминанием бога,

не давал доступа ни шаху, ни нищему.

Никого не слушал, ни с кем не говорил.

был в служении явно и сокрыто.

И подданные стали его муридами, и шах,

и также жившие при его дворе.

Как- то ночек) та луна, когда все люди заснули,

постучала в дверь, и шейх ответил ей.

Она сказала: «Это твоя возлюбленная». Он ответил: «Да, 14 ρ а дат- —τ. e. станут твоими муридами, покорными твоейволе.

если ты — все та же, то я уже не тот...».

Много стучала она в дверь, но пользы не было,

оч не открыл и к себе ее не впустил.

Царица красавиц, - когда увидела такое положение,

была :потрясена этим состоянием. Увидела она в своем

сердце печать любви,

пошла назад и оглядывалась.

Когда она поселилась в своем замке

с тысячами тысяч скор бей и грустей,

у нее была грудь, полная горения, сердце было спалено, душа утонула в море, а тело [осталось] на берегу.

Так как она не ела и ne спала, она захворала

и постоянно повторяла себе эти слова:

«Смотри! Искавший меня стал искомым!

Влюбленный в менч стал возлюбленным!

О отец, не зови ко мне врача,

<умой свои руки от жизни, больной>.

У чего нет лекарства для моего недуга,

излечение мое — зелье смерти.

Для боли сердца не ищи лекарства у врача,

О'на не пройдет ни от чего, кроме аромата Друга.

Так как болезнь моя от врача усилилась,

никакое лекарство не принесет мне пользы.

Боль в сердце от яда скорби

нельзя устранить противоядием.

Я знаю лекарство для этого недуга,

но от стыда не могу сказать!»

Когда она совершенно обессилела,

дошли до атабека эти речи.

Сказал атабак: «Кто ее доверенная?

Пусть спросит ее тайно ( , кто [ее друг]?

Это голова {птицы] 'Анка, или мозг крокодила?

Он на дне моря, или на Большой Медведице?»

Когда доверенная тайно спросила ее,

она сказала свою тайну так, как она была:

любовь зеленщика и свою хитрость,

потом свою тоску и его безразличие,

τυ, что той ночью она ушла и оглядывалась,

хотя увидела с его стороны невнимание.

С больным телом и полным скорби сердцем'

она все описала доверенной.

Доверенная, услышав эту тайну,

повторила ее при атабехе.

Атабек, услышав эти слова, сказал:

«Нало искать лекарство для этой болезни!»

С вельможами века он пошел к шейху.

со смирением начал молить у дверей шейха,

чтобы он открыл ей путь достижения

и принял ее как 'служанку.

Таких речей много вели перед ним,

прочитали рассказ о ее недуге, .

Смягчение »появилось [у шейха],

e благосклонностью он сказал собравшимся:

«Не ставьте это в зависимость от моего желания,

••. . - . •« о осуществите ее желание», : ,: :; - ;····• ;... :. / .;- .

438

Потом атабек взял его за руку,

и старец заключил брачный договор с девушкой.

Ей снесли об этом весть,

и в тот же час призели ее.

Возлюбленный друг, потом влюбленный мурид,

когда прибыла она на порог шейха,

она тотчас жг постучала концами пальцев в его дверь.

Он открыл ей теперь, когда это было дозволено.

Смотри на непорочность любви и искренность друга,

смотри на прекрасный замысел и окончание дела!

Для сердца от друга не может быть никоим образом

такой чистоты, как от добрых дел.

Так как он положил основу на надлежащее основание,

он открыл для своего сердца дверь желания.

Так KaıK любовь озарила ему дом,

то род его украсил мир.

Рассказ Риза Кули- хана — не что иное, как сокращенное изложе-

ние этой же самой легенды с опущением некоторых деталей. Однако

я не предполагаю, что источником для Риза Кули- хана служила именно

эта поэма. Если бы он использовал ее, он едва ли опустил бы такой

эффектный момент, как отказ шейха впустить царскую дочь в свою

келью. Вероятнее другое — восхождение обеих этих версий к одному

первоисточнику, нам неизвестному. Почему именно Кухи был отожде-

ствлен с достигшим сана шейха зеленщиком, сказать нетрудно. 'Ираки

локализовал свою легенду в Фарсе и заставил шейха построить себе

келью в горах, неподалеку от города. Когда говорят о Фарсе и упоми-

нают город, не обозначая его точнее, тотчас же приходит в голову Ши-

раз, а образ старца, живущего отшельником в горах подле Шираза, не может не вызвать мысли о Баба Кухи, мазар которого, по- видимому, всегда пользовался большой славой и являлся местом паломничества

с весьма давних времен.

Таким образом, здесь мы можем наблюдать типичный для истории

суфизма случай. Литература житий шейхов для построения своих тем

с особенной любовью пользуется резко выраженными антитезами.

Шейх — разбойник, шейх — гуляка

14 , типичные для всего этого лите-

ратурного круга противопоставления. Черту эту не следует объяснять

исключительно желанием добиться эффекта путем резких контрастов.

Причина этого кроется в основном характере всей суфийской литера-

туры. Все суфийское учение построено на мотиве синтетического сли-

яния крайних противоречий в абсолюте. Почти всякое суфийское по-

слание (периода философской разработки учения, т. е. с конца XII в.

н. э.) начинается с противопоставления двух категорий бытия — адом

и вуджуд, (из которых первая абсолютно нереальна, вторая абсолютно

реальна. При этом первая, переходя в промежуточную стадию мумкин, получает воспринимаемое внешними чувствами проявление, а вторая

чувственно невоспринимаема. Процесс развития суфийской поэзии со-

стоял в наслоении на эти две категории образов, являющихся их сим-

волами, и таким образом возник целый ряд противопоставлений, кото-

рыми широко пользуется лирическая поэзия. Основное задание поэта —показать, что противоречие это существует только в плане физического

бытия, а на более высоких ступенях уничтожается. Отсюда один шаг

*

4 См. биографию Фудаьла иби Ийада < в наст, томе, стр, 188—213, —439

к перенесению этих же черт и в легенду, которая в суфизме почти со-

вершенно вытеснила реальную историю развития учения. Логическое

построение доктрины, самая структура ее вызвала в жизнь ряд харак-

терных легенд, которые должны были служить для целей аллегориче-