трудно было бы найти более подходящую притчу для иллюстрации это-
го момента развития темы.
Птицы подавлены величием той цели, к которой они стремятся, и
предлагают удоду, прежде чем идти дальше, снабдить их необходи-
мыми для пути указаниями (гл. 71). Они решают проделать это в та-
кой форме: удод поднимется на мимбар, возложив на голову венец, и всякий, у кого есть какие- либо вопросы, будет обращаться к нему за
разрешением своих сомнений.
Таким образом, эта часть составляет параллель к предшествовав-
шему ряду отговорок. В соответствии с этим Навои излагает ее в той
же форме: опять главы группируются потри — вопрос птицы, ответ
удода и рассказ в пояснение высказанного положения. 'Аттар строит
54 В том же рассказе Навои дает дальнейшее добавление к версии 'Аттара и со-
общает, что шейх днем пас свиней, а по ночам следил за огнем в аташгахе.
26 Е. Э. Бертельс 401
äfy часть несколько более свободно, не так схематично, у него коли-
чество рассказов, сопровождающих ответ, варьирует: почти нигде нет
менее двух рассказов, а иногда число их доходит даже до семи. Здесь
опять- таки вопрос и ответ у Навои и 'Аттара все время совпадают, причем иногда Навои приближается к 'Аттару до почти точного пере-
вода. Рассказы большей частью заменены другими, и характер их
значительно изменился: если в первой части темы их были большей
частью взяты из жизни, то здесь мы имеем обыкновенно легенды, взя-
тые из биографий знаменитых шейхов. Это опять показывает, насколько
логично Навои распределял свой материал: в первой части, когда
перед нами проходил ряд портретов мирских людей, почему- либо стра-
шившихся вступить на путь суфизма, иллюстрации были почерпнуты
из круга повседневной жизни, были даны картинки жизни человека, протекающей в сфере обычных его занятий; здесь же речь идет о
людях, уже вступивших на «путь», и поэтому и доказательства
должны быть заимствованы из суфийских хадисов, поясняющих спо-
собы, давшие тому или иному вали возможность достигнуть конеч-
ной цели,
Первый вопрос, заданный удоду (гл. 72—74),— в чем его преиму-
щество перед другими птицами и почему сн удостоился такого почета.
Ответ гласит: на него упал взор Сулаймана, и тем самым он сразу же
достиг высшей степени. В пояснение излагается рассказ о шейхе Наджм
ад- Дине Кубра (гл. 74). Однажды взор его упал на собаку, и она сра-
зу же удостоилась степени святости, Рассказа этого у 'Аттара нет.
Навои в данном месте, по всей вероятности, использовал биографию
Наджм ад- Дина по Нафахат ал- унс Джами, где эта легенда изложена
почти в тех же выражениях
55 .
Второй вопрос (гл. 75—77)—как быть, когда тело слабо и не
может выдержать тяжких испытаний «пути». В ответ удод говорит о
нечистоте этого мира — смерть и удаление из него лучше, чем жизнь
в нем. В виде примера он рассказывает легенду (гл. 77) о том, как
шейх Абу Са
? ид Мейхенский по ночам умерщвлял свою плоть и читал
Коран, свешиваясь вниз головой в колодезь. Этот рассказ Навои, по-
Бидимому, почерпнул из Тазкират ал- аулийа'
? Аттара ь6 .
Третий вопрос (гл. 78—80), как быть существу, полному грехов, не являются ли они на «пути» препятствием. Удод в ответ указывает
на искупающую силу таубе (покаяния) и приводит в пример Адама
(гл.. 80), который, несмотря на свой великий грех, все же не лишился
сана пророка и удостоился обращения к нему Аллаха только в силу
искреннего своего раскаяния
57 .
Четвертый вопрос (гл. 81—83)—как бороться с непостоянством, которое заставляет спрашивающего постоянно менять свои привязан-
ности. Удод отвечает, что это качество свойственно всем тварям, «путь» именно в том и состоит, чтобы преодолеть свои дурные каче-
ства. В доказательство он сообщает легенду о шейхе Абу Турабе Нах-
щаби (гл. 83). У него был мурид, крайне заботившийся о своей наруж-
ности. Шейх послал его на бойню и заставил таскать на голове корзину
со свежими потрохами. Одежда мурида покрылась грязью и кровью, 55 См.: Джами, Нафахат ал- унс, стр. 481.
56 Тазкират ал- аулийа\
изд. Никольсона, стр, 325 (Этот рассказ заимствован
'Аттаром из биографии Абу Са'ида, см. Жуковский, Тайны единения, стр. 32 и ел.—прим. В. В. Бартольда).
57 Тема, весьма часто разрабатываемая у мусульманских авторов в связи с Ко-
раном (II, 35).
402
й в койце концов ОН понял, что наружная чистота не самое важное на
«пути»
58 .
Пятый вопрос (гл. 84—86)—что делать, если душа непокорна
й не подчиняется велениям разума. Удод указывает на необходимость
бороться с душевными влечениями и приводит рассказ о царе и дер-
чише (гл. 86), который доказал царю, что тот, подобно ослу, ходит на
поводу у своей души. Рассказ этот взят Навои у 'Агтара (б. 1973 и ел,), и поэтому я на нем не останавливаюсь.
Шестой вопрос (гл. 87—89) —Иблис преградил вопрощающему
путь, и он не знает, как справиться с этим врагом. Удод говорит, что
Иблис имеет власть только до тех пор, пока она удовлетворяет желания
своей души, от каждого удовлетворенного желания в ней рождается
сотня Иблисов. Это поясняется рассказом о шейхе Абу- л- Хасане Хара-
кани (гл. 89). К цему пришел мурид и жаловался на козни Полиса.
Харакани ответил, что до него к нему приходил сам Иблис и сетовал
на этого мурида, жалуясь, что он в своей жадности к миру не оставил
в нем ничего для его законного владельца, т. е. Иблиса. Этот рассказ
Навои воспроизводит соответствующее место 'Аттара (б. 2007 и ел.) с той лишь разницей, что у персидского поэта не названо имя шейха
Такая легенда о Харакани мне у других авторов неизвестна, возможно, что в данном случае Навои просто вставил в рассказ 'Аттара имя зна-
менитого шейха
59 .
Седьмой вопрос (гл. 90—92 <^поэмы Н авои » — как быть с лю-
бовью к золоту и богатству. Удод в ответ упрекает задавшую ему во-
прос птицу в том, что она ослепилась внешней формой и забыла о внут-
реннем смысле. Он рассказывает притчу (гл. 92) об одном глупце в Баг-
даде, который накопил денег и всегда носил их при себе привязанны-
ми в мешке на шее. Как- то раз он мылся в реке, нагнулся к воде, тяже-
лый груз перетянул его, и, упав в воду, он утонул. Аналогичного расска-
за мы у 'Аттара не находим.
Восьмой вопрос (гл. 93—95)—спрашивающая живет в месте, по-
хожем на рай, и ей не хочется с ним расставаться. Удод называет всю
красоту внешнего мира обманом; при ближайшем рассмотрении пышный
замок превращается в грязную топку хаммама. В доказательство он
приводит такой рассказ (гл. 95), который ввиду исключительно художе-
ственной формы его я сообщаю здесь целиком.
58 Источник этого рассказа мне установить не удалось. Он вполне гармонирует
с тем, что нам сообщают об Абу Турабе 'Аттар и Джами, но ни у того, ни у другого
этого предания не имеется.
59 Интересно отметить строку: ^j> j£ 4*Jï\2 ^уЦ ^ (£JLŞ . Размер позволяет
читать только Харкани. То же самое находим и у 'Аттара: J ^ J J J U L J < A J ^iU^>. ^Α·
Вместе с тем Сам'ани совершенно определенно говорит: jjJ I U^kT ^ j OUJ- XAJI CJUJI J >\J)\J »IÄJI Ç~L· ^J!iJ^)\ (см.: Сам'ани, Китаб
ал- ансаб, л. 1946). По- видимому, в данном случае мы имеем дело с невольным искаже-
нием этой нисбы ввиду невозможности применить ее в правильной форме при данном
метре.
26* 403
Был один каландар, ло)жно выдававший себя за дервиша, утром и вечеро!м пищей для него был банг.
Его 'внешний облик был подобен [облику] людей отречения, но тайны его скрывались в ларце с бангам.
Когда он съедал банг и делал себя таким образом немым, его усладой было строить пустые мечты.