Совершенно ясно, что под «белой жемчужиной», которую в то же

время называют и ал- 'акл ал- 'аввал («перворазум»), комментатор имеет

в виду то же самое, что разумеет и 'Аттар под словом джаухао, ибо про™

цесс образования космоса из жемчужины в обоих случаях описан совер-

шенно аналогично.

Возникает вопрос, какому пониманию следует отдать первенство и

является ли философская конструкция лишь попыткой обосновать иско-

ни существовавший миф о жемчужине, или жемчужина — народное по-

строение на почве философских теорий. Первое решение кажется без-

условно более естественным и простым, тем более, что жемчужина эта

находит себе прекрасную параллель в других космогониях. Если вспом-

нить мировое яйцо финикийских преданий

16 и аналогичные мифы у ор-

фиков

17 , можно с довольно большой уверенностью сказать, что в нашей

жемчужине мы имеем остаток схожего мира, проложившего себе путь в

ислам. В финикийской космогонии яйцо раскалывает демиург, и из од-

ной его половины образуются небесные светила, а здесь часть жемчужи-

ны, испаряясь, создает небосвод.

Конечно, сравнение это может быть намечено только в самых общих

линиях, историю этого мифа на почве ислама установить едва ли воз-

можно, но, что особенно важно, приходится признать, что в суфизме 'Ат-

тара есть элементы значительно более древнего происхождения и при-

том исламу вполне посторонние. Можно предположить, что элементы эти

почерпнуты им из народных преданий, которыми, как показывают его

поэмы, он пользовался весьма широко.

Остановимся еще на второй половине нашего отрывка: роли Мухам-

мада в сотворении мира. Здесь построение вполне обычное для суфиз-

ма — концепция «света Мухаммада» (нур- и Мухаммад), как семени все- '

го бытия, т. е. свет, или субстанция («сущность» — хакикат) Мухамма-

да, является здесь демиургом, и роль Мухаммада вполне совпадает с

ролью Логоса у гностиков.

Вопрос этот исламоведами освещался неоднократно и особенно

тщательно разработан у Тора Андре

18 , так что здесь не придется ка-

саться его более подробно. Следует только отметить любопытное сте-

чение в одном месте двух концепций, которые развивались параллельно

и здесь, соединяясь вместе, весьма плохо согласуются: хакикат- и Му-

хаммадиййа или должна совпасть с джаухар- и фард, или роль ее долж-

на стать менее существенной и, так сказать, второстепенной.

Интересно также совпадение конструкции 'Аттара с аналогичным

построением у Плотина

19 .

16 Тураев, стр. 49 и ел.

17 Статья T. F. Burns в «Encyclopaedia of Religion and Ethics by Hastings»,.

Edinburgh, 19Ш, v. IV. p. 147. Интересно отметить, что у Дамасция рожденное из

эфира световое яйцо носит эпитет ά ργύφεον — серебристо- белое.

18 Tor Andrae, Die Person Muhammcds, Stockholm, 1917.

19 Plotin, i !I, p. 760, Η. Η. XVI.

367

Σεμνδν γαρ τι και ή ψυχή ή τοιαύτη οίον κύκλος προααρμόττων κέντρω, :μεΟ·α κέντρον αυξηθείς, διάστημα άδιάστατον. Οοτω γαρ έχει έκαστα ει δε τάγαθόν

τις κατά χίντρον τάξειε, τον voöv κατά κύκλον άκίνητον ? ψ^χήν δε κατά κύκλον

κινούμενονάν τά^ειε, κινούμενον δε τ^ έφέσει. Νους γαρ εύθυς και έχει και περιεί

ληφεν, ή δε ψυχή του έπέκεινα οντος έφιεται. Ή δέ του παντός σφαίρα την ψυχήν

έκείνως έφιεμένην έχουσα ή πέφυκεν έφίεσ^- αι κινείται. Πέφυκε δε.ή σώμα του οζ

έστιν εξω έφίεσ&αι τούτο δε περιπτύςασθαι, και περιελ$εΐν πάντη έαϋτφ ? και κύκλω

άρα.

<Достойна поклонения подобная душа — своего рода - круг, прилежащий к

центру и сразу же за пределами центра растущий.— цельное пространство. В таком

положении находится все сущее. Если же полагать благо центром, то разум будем

полагать кругом неподвижным, а душу — кругом движимым, и при этом движимым

стремлением. Ибо разуму одновременно присуще > и обладание и нахождение в ином, душа же домогается сущего вне ее. Всеобъемлющая сфера, несущая в себе домогаю-

щуюся подобным образом душу, побуждается к действию всякий раз, как наличест-

вует способность к домогательству. Способность же к домогательству наличествует

там, где есть внешнее тело. Оно полностью охватывается самим собой и кругом.^>

Образ движущегося круга, и при этом движимого стремлением, в точности повторяется и у 'Аттара.

Но если начало космогонии не представляет особых затруднений

для толкования и параллели к нему могут быть найдены весьма легко, то значительно большие затруднения представляют два следующих

эпизода. Первый из них — это рассказ о сотворении «птички без перьев

и крыльев», очищающей землю от зерен, второй — крайне странное упо-

минание о сотворении коней ранее всех прочих животных, причем пред-

шествование их крайне резко подчеркнуто. На эти два вопроса дать

ответ очень трудно, и я вполне сознаю все мое бессилие в данном слу-

чае. Ни в одном из известных мне суфийских текстов я не встречал ни-

чего, что могло бы быть привлечено сюда для пояснения. Остается

предположить, что и то и другое предание почерпнуто 'Аттаром из на-

родной среды, что делает для нас совершенно невозможным проследить

их происхождение.

Относительно «птички без перьев и крыльев» можно привести толь-

ко следующее место из жизнеописания шейха Абу Са'ида Мейхен-

окого:

«Намеревались мы поклониться гробнице пира Бу

е Али, и тяготила

нас некая забота. Когда мы прибыли к гробнице [оказалось], что там

протекал ручей, а на берегу ручья лежал камень. Мы совершили на

этом камне омовение и выполнили два рак'ата намаза. Увидели мы, что

ребенок подгоняет вола, вспахивает землю, а старик рядом с ним сеет

просо и, словно безумный, каждый миг обращается лицом к гробнице и

издает вопли. Волнение охватило нашу грудь при виде этого старика.

Затем старик подошел, сказал привет и спросил: „Можешь ли снять

бремя с этой груди?"—Мы ответили: „Если повелит Аллах всевыш-

ний. .." — Молвил он: „Запало нам сейчас в сердце: что, если бы господь

всевышний сотворил этот мир и не сотворил в нем ни единой твари.

Затем наполнил бы этот мир просом, целиком, с востока до запада и

от неба до,земли, и тогда сотворил бы птицу и сказал: 'Раз в тысячу

лет одно зерно из этого будет твоим уделом'. Затем сотворил бы кого-

нибудь и вложил в грудь ему горение сей великой тайны и повел к нему

такую речь: 'Пока эта птица не очистит от этого проса сего мира, ты не

368

достигнешь цели и будешь тосковать и мучиться!' — И все же было бы

это дело скорое!.."»

20 .

Здесь роль этой птички более или менее понятна. Она появляется

для иллюстрации представления о вечности и, по- видимому, других объ-

яснений не требует. Но ее появление в двух местах показывает, что по-

добный образ — не простая случайность, что он, безусловно, жил среди

суфиев и был им известен. Далее я попытаюсь дать некоторое поясне-

ние его в связи с общей схемой космогонии, а пока перейду ко второму

эпизоду.

Огромное значение лошади в иранской культуре широко известно

и не требует особых подтверждений. Достаточно указать на то обстоя-

тельство, что собственныеимена в домусульманском Иране очень часто

в виде составной части имеют слово аспа — «конь»

21 . .О конях весьма

часто говорит Авеста: язат Тиштрйа, как персонификация плодородного

дождя, вступает в бой с дивом засухи Апаоша на озере Воурукаша в ви-

де прекрасного породистого белого коня

22 . Наконец, по Заратушт- наме,

Заратуштра подтверждает свою пророческую миссию исцелением чер-

ного коня царя Гуштаспа

23 . Все это показывает, что древний Иран при-

давал коню значение сакральное, независимо от его чисто материальной