Если космическая энергия, которая изливается на нас каждый миг, таким образом воздействует на деревья — организмы куда более примитивные, чем мы, — то каково же ее воздействие на несравнимо более гибкую человеческую «плазму»?
Я позволил себе это небольшое отступление, чтобы сделать очевиднее то, что «жизнь — это нечто целостное, а человек только одна из ее частей», что нарушение гармонии в природе ставит человека перед множеством мрачных неизвестных.
В сущности, человечеству угрожают отнюдь не техника и цивилизация вообще, а недостаточное овладение техникой и неправильно понятая цивилизация. Если бы промышленная технология была совершеннее, не было бы ни отравляющих дымов в небе, ни автомобильных газов в атмосфере, ни ядов на земле и в воде, ни безжизненных рек и агонизирующих морей.
Мы охотно, с гордостью заявляем при случае о своей победе над Природой, и при этом все еще не сумели справиться с промышленными отходами и заводскими мглистыми дымами. Подобные широко оповещаемые «победы» над Природой приводят к тому, что в Токио едва можно дышать, а окружающая среда меняется столь быстро, что человек не успевает приспособиться к этим чуть ли не молниеносным переменам, и отношения между ним и окружающей средой становятся все более напряженными.
Чтобы человек уцелел, необходимо, чтобы в последующие 50 лот он привык дышать вместо кислорода окисью углерода или углекислым газом и чтобы эта обретенная им способность стала наследственной… Или же с неба должны исчезнуть дымы. Иного выхода, очевидно, нет!
«Надо спасти нашу планету!» — заявил знаменитый японский кинорежиссер Акира Куросава, когда журналисты спросили его, какие проблемы киноискусства он считает самыми важными.
«Необходимо выработать генеральную стратегию для поведения индустриального общества в природе, — заявил в свое время советский академик С. С. Шварц. — Эта стратегия должна опираться на ясное понимание законов, которые управляют развитием живой оболочки Земли».
Предупреждение Маркса о том, что «культура, если она развивается стихийно, а не направляется сознательно, оставляет после себя пустыню», — приобретает особую ценность в наше время, когда «окультуривание» мира идет такими быстрыми и опасными шагами.
Президент Болгарской академии наук академик Балевский назвал вопрос охраны окружающей среды «жизненно важным и даже фатальным, если он не будет своевременно решен».
Иначе говоря, главное — уцелеть. А это означает — сохранить нашу биосферу, пока единственную, в которой человек может существовать, потому что мы запрограммированы жить, пользуясь такими благами, как чистый воздух, природный свет, чистая вода, тишина, простор, зелень.
Эйнштейн в свое время предупреждал:
«Забота о человеке и его судьбе должна быть главной задачей технической цивилизации».
Слова Эйнштейна — это позднее эхо предупреждения, сделанного человеку еще Аристотелем, — остерегаться машин, которые угрожают ему порабощением.
Около двадцати трех веков прошло с тех пор, а предупреждение афинского философа звучит так, словно оно относится не к древним грекам, а к нам, — нынешним жителям планеты Земля. И мне хочется снова повторить: никто не строит себе иллюзий, будто цивилизация и прогресс — благодатная для человека цивилизация и благоприятный для здоровья прогресс — могут обойтись без помощи машины.
Машина умножает наши силы, создает удобства, она дала нам современное производство, от которого зависит наше существование. Это ясно. Речь идет (повторяю уже в третий раз) о колючих шипах благоухающей розы — цивилизации, о технике — еще несовершенной, которой мы не овладели до конца и которая нам угрожает, тиранит и отравляет нас… И еще — о науке; если она выскользнет из рук человека и превратится в неконтролируемую силу…
Вот почему советские ученые и предлагают разработать «генеральную стратегию поведения индустриального общества в Природе». Речь идет о человечестве как о целом, а не о том или другом государстве, потому что, если Рурский бассейн будет продолжать выбрасывать в атмосферу угольный дым, воздушные вихри разнесут его по планете и отравят легкие всего человечества. Потому что, если одна страна решит взорвать ядерную бомбу, весь мир будет глотать стронций-90. Если американцы будут увеличивать число своих автомобилей, они будут высасывать кислород из мирового кислородного баллона за счет остальных жителей Земли.
Не говоря уж о том, сколь всеобща опасность ядерной войны. Или роковой ошибки в генетической хирургии, в результате которой может быть произведен вирус-химера или чудовище-колибактерия, которые даже без участия чьей-то злой воли раз и навсегда отправят к праотцам все человечество.
Без генеральной стратегии, без всемирного соглашения о контроле над ядерным, генетическим и химическим оружием невозможно ни сохранить природу в масштабе всей Земли, ни дать человеку уверенность в его завтрашнем существовании… Правда, выработать и принять такую единую генеральную программу развития мирового индустриального общества — дело сложное, связанное с серьезными объективными и субъективными трудностями, которые проистекают прежде всего из стихии наживы, присущей капиталистическому миру.
Чтобы стало яснее, о чем идет речь, приведу высказывание Рэчел Карсон, автора известной книги «Безмолвная весна», в связи с химической борьбой. Рэчел Карсон задает вопрос:
«Почему, если преимущества биологической защиты растений перед химической так убедительны, биологическая защита развивается совершенно недостаточно?»
«Почему же так происходит?» — спрашивает автор «Безмолвной весны» и отвечает:
«Крупнейшие химические компании дают бешеные деньги университетам для ведения исследовательских работ над инсектицидами. Это создает привлекательную перспективу аспирантуры для молодых людей, завершивших высшее образование, и доходные должности для преподавателей. Исследования в области биологической борьбы никогда не получают такой помощи по той простой причине, ч т о о н и н и к о м у н е о б е щ а ю т м а т е р и а л ь н о г о б л а г о п о л у ч и я, к о т о р о е о б е с п е ч и в а е т и м р а б о т а н а х и м и ч е с к у ю п р о м ы ш л е н н о с т ь. Биологическими исследованиями занимаются лишь институты штатов и федеральные, где зарплата очень мала. Только тем и объясняется озадачивающий нас фактор, — продолжает Карсон, — что некоторые известные энтомологи находятся среди тех, кто возглавляет сторонников химической войны. Установлено, что научно-исследовательская программа многих из них финансируется также химической промышленностью. Их профессиональный престиж, а порой и сама их служба зависят от увековечивания химических методов. Можно ли ожидать, что они укусят руку, которая в буквальном смысле слова их кормит?»
Выводы ясны: интересы кучки бизнесменов, производителей ядохимикатов, тормозят развитие целой отрасли науки — науки о биологической защите растений, — потому что она попросту угрожает их предприятиям и прибылям.
Те же прибыли, те же торгашеские интересы — причина сознательного сокрытия информации, связанной с наболевшими проблемами охраны окружающей среды в капиталистическом мире.
Вот что пишет по этому вопросу один известный американский биолог в бюллетене общества «За социальную ответственность науки»:
«Необратимые и далеко проникающие последствия разрушительного влияния техники на природу необходимо видеть, чтобы поверить в них. Правда об этом безжалостно процеживается и контролируется теми, кому это выгодно. На истинные знания они смотрят как на грех, а вместо них распространяют невежество».
Это гневное обвинение тех темных сил, которые, заботясь о своих прибылях, пытаются приуменьшить в глазах общества последствия разрушения природной среды…
В условиях капитализма, — системы, все беспощадно подчиняющей интересам наживы и прибыли, — есть и будут люди могущественные благодаря своим миллионам, которым невыгодно запрещение ядерного оружия; есть и будут люди, могущественные благодаря своим миллиардам, которым нет расчета оборудовать свои заводы и фабрики дорогостоящими очистными сооружениями. А для производителей легковых машин каждый намек на несовершенство их продукции звучит как оскорбление…