Бывает же так: метил в ворону, а попал в корову. В созданном природой равновесии божья коровка занимала такое ключевое место в экологической цепи, что наступил момент, когда судьба еловых лесов оказалась в полной зависимости от этой ничтожной букашки…

Нечто подобное произошло в Конго и в Уганде. Там из-за опрыскивания ДДТ был уничтожен тот вид клопа, который питался клопами, паразитирующими на листьях кофейного дерева, и как последствие этого более устойчивый перед действием ДДТ клоп, питающийся соком растения, размножился в таких размерах, что превратился в настоящее бедствие для кофейных плантаций.

И тут, как говорится, метили в ворону, а попали в корову.

Да разве и у нас в Болгарии не произошло почти то же самое при борьбе с непарным шелкопрядом в дубовых лесах? Мы сбросили на них с самолетов тонны ДДТ и вызвали таким образом массовую гибель полезных птиц, которые питаются гусеницами непарного шелкопряда. А также и хищных птиц, которые питаются полезными… Непарный же шелкопряд нашел какую-то щелку, уцелел и теперь, когда ему вздумается, снова размножается и снова угрожает нашим дубравам своим нашествием, даже еще сильнее, чем прежде, потому что синицы и поползни, которые обычно справлялись с этими гусеницами, не успели в те же сроки размножиться настолько, чтобы восстановить свое прежнее количество.

Нам пришлось прибегать к все новым и новым бомбардировкам ДДТ, а тем временем в наше столкновение с вредителями вмешалась сама Природа, которая произвела устойчивые к ДДТ «племена» (популяции) блох, клопов, комаров, клещей и т. п. с иммунитетом к этому виду ядов (иммунитет их создается особыми энзимами, которые разрушают яд). Оказалось, что Природа из десяти, скажем, тысяч комаров наделяет иммунитетом двух. Эти два уцелевших после опрыскивания ДДТ комара размножаются и дают начало целым популяциям, устойчивым к ДДТ. Так же обстоит дело почти со всеми насекомыми, да и с клещами тоже. И не только с насекомыми, а и с микроорганизмами, как мы уже в этом убедились на примере применения антибиотиков.

И получилось так, что мы опрыскиваем клопа ДДТ, а он ползает себе как ни в чем не бывало по стене и даже предпочитает ползать там, где опрыскивали (наподобие микробов, которые прежде погибали от пенициллина, а теперь некоторые из них даже питаются им). На картофельные поля возле моего родного села высыпаны с целью уничтожения колорадского жука огромные количества ДДТ, но, несмотря на это, можно и сегодня увидеть, как этот нахальный диверсант с прежней неколебимой самоуверенностью разгуливает по нашим картофельным полям…

Всего лишь через три года после первого опрыскивания ДДТ в Греции были уже «произведены» устойчивые к ядам популяции комаров. В 1945 году только 12 видов насекомых проявили иммунитет к ядохимикатам, но уже в 1960 году количество их возросло до 137, в том числе были малярийные комары, некоторые виды мух, а также вшей и клещей. Дело дошло до того, что специалисты из Всемирной федерации защиты растений объявили, что нет никакого смысла спорить о пользе и вреде ДДТ, потому что этот препарат теперь уже безвреден для большей части вредителей растений.

Так наступил закат прославленного ДДТ, и он вынужден был сойти с арены, уступив свое место другим, новейшим ядохимикатам… И вот начался долгий ряд наших встреч с

Речь идет о многочисленных, можно сказать прямо-таки бесчисленных, химических препаратах, которые сменили посрамленный ДДТ, — всякие инсектициды (против насекомых), фунгициды (против грибков), гербициды (против сорняков) и так далее. Говорю «и так далее», потому что только в США и только в 1958 году были выданы патенты на 58 831 химический препарат (пестициды).

Международный рынок буквально наводнен химическими препаратами для борьбы с вредителями растений, которые согласно их паспортным данным не представляют опасности для человека. Я не берусь перечислять здесь названия химикалиев, употребляемых одним только земледельческим кооперативным хозяйством в моем маленьком родопском селе, — все эти «гексахлораны», «деделины», «эспоры», «манебы», «фербаны», «линданы», «экатаны», «тиофениты», «димикроны», «Бл-58», «фофатоксы», «Агрии-1050», «Агрии-1060», «фекаматрибофоны», «вотекситы» и так далее. (Я даже не уверен, что вышеупомянутые химикаты действительно называются именно так. Я лишь передаю, как они звучат в устах моих односельчан.)

Одни из них оказались не столь стойкими и опасными для человека, как ДДТ, другие — еще того менее, а относительно третьих утверждают, что они просто безвредны. Но все равно — они обладают одним общим качеством: убивать наряду с вредителями-«вегетарианцами», которые паразитируют на сельскохозяйственных растениях, и их врагов — хищников, которые питаются «вегетарианцами». С той существенной разницей, что племена наших врагов — насекомых-«вегетарианцев» — восстанавливаются намного быстрее, чем популяции хищников, потому что хищники волей-неволей должны дожидаться размножения «вегетарианцев», чтобы иметь чем питаться. Таким образом естественное равновесие между одними и другими все более видоизменяется в пользу наших врагов.

Это одно, и второе: нарушенное равновесие на одном участке вызывает цепную реакцию, затрагивающую всю биосистему, и последствия этого порой бывают такими, что вредители, против которых направлен химический удар, численно увеличиваются, вместо того чтобы исчезнуть.

В Онтарио, например, после опрыскивания инсектицидами мошки число ее увеличилось в 17 раз. Другой случай из американской практики: после опрыскивания ядохимикатами вредителей вяза частицы химикалиев попадают в дождевых червей, на которых этот яд не действует, но зато гибнут дрозды, которые питаются этими червями. В США погублены таким и подобными способами 88 % дроздов.

У нас, в Болгарии, опрыскивание ДДТ дубовых лесов в целях борьбы с гусеницами непарного шелкопряда гибельно отразилось на синицах, которые питаются его личинками, и количество их катастрофически уменьшилось.

Одним из последствий этого было неимоверное, бедственное размножение некоторых видов гусениц, зависимых от синиц. Цепочка протянулась еще дальше. Поедая отравленных химикатами насекомоядных птиц — синиц, дроздов и других — гибли и хищные птицы. Исчезла (конечно, и с помощью охотников, которые планомерно убивали их) большая часть наших ястребов, орлов и так далее. И получился удивительный результат: вместо того, чтобы о повсеместным истреблением, например, ястребов — куропаток становилось больше, численность их, и особенно кекликов (каменная куропатка) все сокращалась; без ястребов у кекликов не происходит нормального развития. Ведь ястреб может настичь прежде всего старых и больных кекликов, выполняя тем самым роль необходимых санитаров.

Миллионы лет живут совместно кеклики и ястребы, львы и антилопы, зайцы и лисы, волки и косули и т. д. и т. п., но никогда конфликты между хищниками и их жертвами не приводили к исчезновению слабых видов, потому что Природа позаботилась наделить их такими преимуществами, чтобы равновесие между ними и хищниками было прочным. (Нормальная антилопа, например, обгоняет нормального льва обычно на пять километров в час.)

Именно вот это природное равновесие было грубо нарушено с помощью пестицидов: агрономы атаковали, например, моль, которая терроризировала виноградники, расположенные в пловдивском «воротнике» у подножия Родоп, и действительно справились с нею. Но вслед за тем здесь размножились в невероятном количестве клещи, чьи враги были, видимо, уничтожены одновременно с молью, и теперь здешние виноградари пребывают в полной растерянности, не зная, как справиться с клещами.

Вообще наши победы в борьбе с вредными насекомыми оказываются в известных случаях «пирровыми победами». Теперь уже ясно, что всякое резкое нарушение установившегося равновесия может привести порой к бурным взрывам с неожиданными последствиями на том или ином участке биосистемы. Некоторые ученые даже выступили с утверждением, что «полное уничтожение вредителей (даже если это можно практически осуществить) принесет больше вреда, чем пользы».