Хорек не был трусом; он осторожно обошел опушку, спустился обратно к реке и долго ползал по прибрежным кустам, пока, наконец, не нашел ружье и сумку.

Быстро темнело. От речки потянуло сыростью. Хорек раздвинул кусты и стал внимательно смотреть.

Стариков не было. Возле переката лежала опрокинутая плетенка.

Над водой поднялся легкий туман. Противоположный берег потемнел и, казалось, отступил дальше в лес. Контуры окружающих предметов стерлись, и только высокий белый камень ясно выделялся в вечернем полумраке.

Хорек старательно приметил место: изгиб реки, две большие осыпи, белый камень; вылез из кустарника и снова скрылся в лесу.

В Кусу Хорек пришел на следующий день к ночи. Голодный и усталый, он побежал к знакомым рассказать о своей необычайной встрече.

Через неделю пятеро охотников под предводительством Хорька отправились в Таганайские горы. Четыре дня бродили они по тайге, но не обнаружили никаких признаков человеческого жилья. На речке у белого камня только одни осыпи выдавали недавнее присутствие человека. По прежнему журчала вода на перекате, а кусты и травы, примятые Хорьком, выпрямились. За белым камнем, у крутого поворота речки, начиналась непроходимая тайга. Заболоченная местность тянулась на много верст.

Охотники побывали в самых диких местах. В болоте они встретили, тучи комаров, целые кладбища полусгнившего леса, но ни одной свежей порубки, никаких следов человека.

На пятый день, уставшие и злые, охотники вернулись в поселок.

Как Хорек ни божился, ему не удалось организовать поиски вторично.

О приключении Хорька постепенно забыли.

Лет через восемь старцы перестали появляться на Кусе: может быть, они умерли или решили совсем не показываться людям. О трех старцах постепенно совсем забыли, и только Антипов упорно продолжал поиски жилища обладателей тайны драгоценных камней. Он вместе с окончательно спившимся Хорьком обшарил весь район, включая и Таганайские и Ильменские горы. Хорек без возражений сопровождал хозяина, рыскал, как охотничья собака, в поисках скита и терпеливо переносил придирки Антипова, отчаявшегося добиться положительных результатов. Утомительные экспедиции, наконец, закончились возвращением из тайги одного Антипова - Хорек бесследно исчез.

Антипов же неожиданно начал строительство железного рудника: уже вырыли главную траншею и принялись бить две шахты. Вдруг дом Антипова сгорел, и хозяин лишился всего имущества; только небольшая сумма денег в банке да частично заготовленный для строительства материал остались от прежнего, по слухам, большого капитала. Рассчитав на оставшиеся деньги подрядчиков и рабочих, Антипов куда-то уехал.

Через год он появился на заводе и в течение короткого срока построил дом обширнее прежнего, справил хозяйство и возобновил работы на руднике.

Поведение Антипова, некоторые брошенные им по неосторожности фразы и еще ряд признаков навели кое-кого на мысль, что Антипов добился своего - разыскал тайную копь самоцветов.

Но недаром говорили кусинцы, что на самоцветах лежит заклятие трех старцев - Антипов вторично погорел, и его самого еле живого пожарники извлекли из-под рухнувшей кровли. Врачи обнаружили у него, кроме сильных ожогов, серьезную ножевую рану в спине. Больше полугода Антипов пролежал в больнице и, поправившись, вторично исчез. С тех пор вот уже два года он не появляется.

К рассказу Ковригина Морозов отнесся с доверием. Приблизительное описание места, где произошла встреча Хорька со старцами, совпадала с планом Антипова.

Теперь Морозову нечего было больше делать на Кусинском заводе. Он отправился в путь.

Глава III

В ЛЕСУ

В оборванном, похудевшем бродяге кусинцы не сразу узнали Антипова. Появился он на заводе внезапно, вскоре после ухода Морозова.

Бывший богач очень изменился. От прежней самоуверенности не осталось и следа. Целые дни он где-то бродил и только к ночи появлялся в поселке. Огородами, как вор, пробирался к знакомым и шептался с ними - выспрашивал о метеорологе.

Старики-любители поговорить сочиняли про Морозова разные небылицы. Они врали про большую экспедицию, которую будто бы снарядил Морозов. Говорили, будто метеоролог имеет такие инструменты, которыми можно сразу отыскать любое месторождение самоцветов.

Во время сильной грозы и ливня, темной июльской ночью Антипов ушел с завода.

…Пройдя около версты по сравнительно хорошей тропе, Морозов вышел на небольшую полянку, покрытую высокой травой. Такие поляны довольно часто попадаются среди лесной чащи по склонам гор - они представляют собой высохшие болота с толстым слоем плодородного грунта. На полянах в изобилии растет малинник, но местные жители иногда его уничтожают и устраивают покосы. Накошенное летом сено не вывозится до зимы. И только, когда снеговой покров достигнет значительной мощности, сено увозят по тропам на особых санках, имеющих широкие, лыжные полозья.

Морозов прошел поляну, но на другой ее стороне тропы уже не было. Кончилась последняя пешеходная дорога. Морозов рассчитывал, пользуясь тропами, подняться до Круглой сопки Большого Таганая и, обогнув ее по границе распространения леса, перейти на восточный склон. Теперь, встретив абсолютное бездорожье, он решил изменить маршрут.

Морозову оставался один путь - по старой тропе спуститься вниз до первого ее разделения, свернуть на. север и обойти Круглую сопку значительно ниже. В этом случае при достижении перевала Большой Таганай останется на юге, и местность начнет подниматься к Среднему Таганаю.

В обход до перевала было приблизительно около двадцати верст, и Морозов мог рассчитывать дойти до него только к вечеру.

Спустившись от поляны по тропе, Морозов заметил что-то похожее на дорогу, которая шла как раз в нужном для него направлении. При внимательном изучении дорога оказалась руслом пересохшего ручья.

Не имея другого выбора, Морозов свернул с тропы и углубился в чащу по этому руслу. По обе стороны поднимался хмурым неприветливым массивом лес. Кругом была тишина и полумрак. Часто бурелом перекрывал ручей. Спускались бледно-зеленые плети хмеля и лесных вьюнков. С берегов ручья протягивались лапчатые, неимоверно широкие листья папоротников. Над руслом в густом переплете сомкнулись девственные южно-уральские джунгли.

Будь Морозов новичком, он не решился бы продолжать путь по такому дикому лесу. Только Нерон, нимало не смущаясь мрачной обстановкой, бодро бежал вперед.

В сером полумраке не слышно было пения птиц, но птицы были. Они иногда почти из-под ног стремительно шарахались в сторону и исчезали в буреломе. Где-то высоко, по освещенным солнцем вершинам лиственниц перепархивал ветерок, и его шум едва доносился до слуха. В лесу было тихо.

«Дорога» пока шла в нужном направлении и не особенно виляла, берега ручья поднялись довольно высоко, образовав как бы коридор. Мелкий галечник был плотным. Под «крышей» можно было идти не наклоняясь, что особенно было удобно Морозову, нагруженному тяжелым мешком.

В некоторых местах ручей промыл себе настолько глубокую траншею, что берега поднимались выше человеческого роста. Откосы русла покрывал сплошной дерновый слой, разорванный только в некоторых местах. При внимательном осмотре оказалось, что боковые породы и дно русла состоят частично из сланцев, но главным образом из известняков, полуразрушенных и потому подвергающихся размыву.

Впереди, шагах в тридцати, ручей делился на два русла, одно из которых резко поворачивало на восток, второе шло по прежнему в северном направлении.

Выбрав северный ручей, Морозов скоро убедился в ненадежности дороги. Несколько попыток перебраться через бурелом заставили Морозова вернуться обратно и пойти по ручью в восточном -направлении.

После полуверсты сносной дороги ручей исчез, и его заменила извилистая звериная тропа.

Морозов попал в такую глушь, что, кажется, и звери избегали ее посещать.