- Держать, держать!..- Морозов легонько дергал веревку. Нерон упирался и не выпускал камень.

- Держи, Нерон, держи. А ну… на место!

Нерон выпустил камень.

- Взять! - опять раздалась команда. Собака гавкнула и схватила камень.

- Держать! Пошел на место!

Веревка натянулась, но… Нерон пошел не в ту сторону.

- Сидеть!

Собака села. Он потянул веревку, и Нерон пополз обратно.

- Так, так. Хорошо! - подбадривал Морозов собаку. Та ползла дальше. Вот уже веревка заскользила по коре дерева. Еще немного… Но собака подползла слишком близко к краю обрыва, и сверху полетели камешки.

- Брось! Назад! - крикнул Морозов. Камень упал в воронку.

Первая неудача не смутила Морозова. Подвергать собаку опасности он боялся. Правда, она ползла очень осторожно. Но кто может ручаться за крепость выветрившихся известняков.

Забросив камень во второй раз, Морозов начал всю операцию сначала. Умная овчарка хорошо понимала опасность своего положения. Она взяла камень, отползла немного назад, так что над обрывом были видны только одни ее уши и, осторожно ощупывая передними лапами валежник, пошла в сторону дерева. Нужное направление она выбрала, конечно, совершенно случайно.

- Держать, держать! - приказывал Морозов, натягивая веревку.

Нерон стал обходить бревно.

- Сидеть! - крикнул Морозов.- Держать!

Нерон сел, не выпуская изо рта камень. Морозов стал понемногу ослаблять веревку. Теперь она была перекинута через ствол дерева.

- Нерон, брось!… Брось!..- тихо сказал Морозов. Собака, не понимая, в чем дело, вытянула голову и стала смотреть вниз. Морозов легонько подергал за веревку, но собака не разжимала челюсти.- Брось! Ты мне провалишь все! Ну, Нероша, брось!

Новое осложнение. Нерон не выполняет приказ. Да и не удивительно. Он десятки раз брал камень, потом бросал его, снова брал - ив конце концов запутался.

- Голос! - крикнул внезапно Морозов.

Услышав новую команду, Нерон разжал челюсти и залаял. Камень упал в воронку. Морозов поймал его на лету. Послушная собака громко гавкала, а Морозов привязывал к одному концу веревки мешок. Желая проверить надежность опоры, он потянул веревку. Вниз полетела лавина щебенки и валежника, но дерево не сдавало.

…Когда голова Морозова показалась над краем воронки, Нерон схватил хозяина за плечо и потянул. Сильная собака очень кстати помогла Морозову забраться на дерево, с которого он уже легко перескочил на почву подальше от края воронки.

Пока Морозов доставал мешок и отвязывал веревку, Нерон вертелся около него, не зная, как выразить свою радость.

Придя в себя от перенесенных потрясений, Морозов почувствовал сильный голод. Было четыре часа, а он не ел с восьми утра.

Отдохнув и подкрепившись едой, человек и собака пошли снова в северном направлении. Теперь идти было легко. Валежник уже не преграждал путь, а осыпи, покрытые мхом, не резали обувь.

Нерон бежал впереди. Движения собаки сковывала тяжелая сумка, укрепленная у неё на спине.

Морозов торопился. В оставшиеся до наступления темноты часы нужно было дойти до перевала и успеть сделать приготовления к ночлегу.

Высокий силуэт Круглой сопки постепенно отступал назад. Впереди, из начинающей розоветь вечерней мглы выступал профиль Среднего Таганая.

Вечер наступал быстро.

Оставшийся внизу лес посинел, и в его массе потонули очертания отдельных деревьев. Сахарные головы кварцита ярко выделялись на фоне покрытых мхом откосов.

До перевала осталось не больше шести верст.

Иногда Морозову приходилось проходить возле отвесных утесов с громоздившимися на их вершинах глыбами пород в несколько сотен пудов весом. При взгляде на выветрившиеся вершины казалось, что эти глыбы находятся в неустойчивом равновесии и легко могут рухнуть вниз.

В половине десятого показалась седловина перевала. Она представляла собой довольно широкий естественный проход между двумя скалами.

Солнце уже коснулось вершин деревьев. Было заметно на глаз, как оно спускалось в чащу леса. Внизу долина горела в пурпуре заката. По скалам медленно ползли тени, синеватые и мягко очерченные.

Большой Таганай скрылся из виду, но на востоке можно было рассмотреть несколько меридионально направленных невысоких горных гряд. Их кварцитовые вершины, как гребни волн, выделялись среди вечернего полумрака.

На горизонте розовело пятно, похожее на легкое облачко. Морозов знал - это был хребет Ильменских гор.

Между ним и перевалом, где-то внизу, в долине, может быть, скрытые густыми зарослями, по перекатам, бежали два притока Миасса. Они хранили тайну красного самоцвета, и к ним стремился Морозов.

Залюбовавшись картиной заката, Морозов не заметил, как скрылось солнце и яркие блики на скалах потухли.

Пользуясь последними минутами уходящего вечера, Морозов быстро пошел вперед, чтобы до наступления ночи достигнуть лесной зоны.

Когда перевал остался позади, стало темней. Из долины поднимались токи нагревшегося за день воздуха.

Но вот, наконец, и опушка леса. В лесу стояла уже такая темнота, что Морозов стал спотыкаться и вынужден был достать фонарик.

Тайга ночью очень своеобразна.

В лесу еще не наступила тишина. Миллионы летающих, бегающих, ползающих живых существ умолкают не сразу. Засыпает на ветке птичка, убаюкивая себя тихим посвистыванием. Издает отрывистый писк, похожий на щелканье ножниц, полосатый зверек - бурундук, скрываясь в норе. Где-нибудь на остывающем камне свернулась в кольцо медянка, стараясь сохранить живительное тепло. По гнилушке ползет огромный жук-стригун. Его хитиновые лапы издают тихие звуки.

Лесная жизнь замирает постепенно.

Между ветвями зажигаются первые звезды.

- До воды бы нам дойти, Нерон,- обращается к собаке Морозов.- Ты мастер искать.

Ага, знакомое слово! Нерон сильно втягивает воздух, прижимает уши и бежит вперед, разыскивая воду. Скоро в тишине леса раздаются булькающие звуки.

- Нашел-таки! Сиди на месте, я сейчас подойду,- крикнул Морозов и зажег фонарь. Он прошел шагов двадцать и увидел Нерона, с морды которого капала вода.

Собрать валежник и развести огонь даже в темноте - дело нескольких минут, если под рукой имеется сухая береста для растопки.

- Ну, повесим чайник и займемся ужином,- оказал Морозов, усаживаясь удобнее у костра.-Чтобы ночью ты не видел страшных снов, не следует перегружать желудок,-обратился он к собаке, бросив ей несколько сухарей и кусок сушеной конины.

Нерон в момент разгрыз сухари, проглотил мясо и, вильнув хвостом, убежал в кусты. Что такое попрошайничество, он не знал.

Какое разнообразие запахов! Нерон нырял в кустах и нюхал воздух.

Вот потянуло чем-то приятным. Нерон вспомнил: этот запах издавала серая курица, на которую он наткнулся сегодня днем. Где теперь затаилась эта курица - не найти. Острые сучья колют бока, а влажные испарения мешают разыскать источник запаха.

А это что? Это другое. Ноздри собаки начинает щекотать, и ей хочется чихнуть. Острый и неприятный запах раздражает: это дым от костра, зажженного хозяином.

Побродив по лесу, Нерон вернулся к костру, но Морозова там не было. Уши собаки поднялись, спина вытянулась, Нерон решительно кинулся в темноту, а через минуту послышался голос Морозова:

- Вот дурной, да я с тобой в прятки играть и не собираюсь. Просто мне нужен мох для постели. Отстань!

Тихо шипели сырые сучья валежника, на углях вспыхивали звездочки, и серый налет пепла уже стал покрывать костер. Морозов задремал. Вдруг совсем рядом раздался звук стригущих ножниц, на березовой гнилушке появился изящный полосатый зверек, похожий на белку.

- На месте! - шепнул Морозов.

Поднявшийся было Нерон присел. Любопытный зверек, нисколько не смущаясь света костра и присутствия огромного черного пса, сидел на стволе и тер лапой мордочку.

- Пошел! - крикнул Морозов и бросил в бурундука сучком.

Зверек скрылся. Нерон по инерции перемахнул березовую гнилушку.