В целом же день прошёл нормально. С утра небо хмурилось и накрапывал дождик, однако это не помешало путешественникам вдоволь побродить по Пушнякам. Причём некоторым это, очевидно, так понравилось, что они не заявились в таверну даже поздним вечером, когда братья стали проверять, все ли на местах. Тогда же и выяснилось, что отсутствуют Гурин и двое чернорабочих.

— Похоже, загуляли наши парни… — поморщился Хилун.

И оказался прав — поздно ночью рабочие таки вернулись в гостиницу. Разумеется, в изрядном подпитии. И без Гурина. Но об этом Хилун и Валендир узнали лишь утром, когда обнаружили, что их проводник бесследно пропал.

— А Гурин разве не с вами был? — спросил у припозднившихся забулдыг Хилун, безжалостно растормошив их спозаранку.

— Не, не с нами. Мы понятия не имеем, где он… — сонно отозвались те.

Хилун лишь зубами скрипнул от досады.

— Полагаешь, он сбежал? — посмотрел на него Валендир.

Но вместо старшего брата ответил Ильдан.

— А оно ему надо — куда-то сбегать? — сказал он. — Поди, тоже дрыхнет где-нибудь в стельку пьяный. Вот проспится и придёт.

Однако Гурин так и не пришёл. Зато вместо него в таверну явился молодой воин городского гарнизона, зачем-то искавший Хилуна и Валендира.

— Вы знаете некоего гнома Гурина? — спросил он, когда два брата спустились к нему в зал.

Родичи тревожно переглянулись.

— Ну, допустим, — осторожно обронил Хилун. — Так зовут нашего проводника. Только он не гном, а человек, хотя и бородатый слегка…

— Слегка! — усмехнулся воин. — Да вы, парни, шутники! Его бороде мог бы позавидовать любой столетний дед. Гном ваш Гурин, самый натуральный гном. С Красных Гор сюда иногда хаживают некоторые из них, так что мы уже насмотрелись — не спутаем ни с кем. Тем более он сам в этом сознался.

Валендир округлил глаза, но Хилуна, похоже, эта новость нисколько не удивила.

— Что значит «сознался»? — сощурился он. — Быть гномом или иметь с ними какие-либо отношения уже считается преступлением в вашем городе?

— Нет… — немного смутился стражник.

— Тогда объяснитесь, наконец, зачем вы побеспокоили нас своим визитом? Вы спешили к нам, чтобы сообщить о том, что Гурин гном?

— Разумеется, нет, — мотнул головой воин. — Дело в том, что ваш товарищ арестован и со вчерашнего дня находится под замком.

— Арестован?! — воскликнули в один голос братья.

— Вот именно, — кивнул солдат.

— А вы уверены, что мы сейчас говорим об одном и том же че… э-э… лице? — спросил Валендир.

— Абсолютно. Сегодня он назвал нам ваши имена и сказал, что работает на вас.

Два Копателя вновь переглянулись.

— Простите, а за что его арестовали? — полюбопытствовал Хилун.

— За пьяное хулиганство и оскорбление стражей порядка.

Валендир хмыкнул и бросил на брата многозначительный взгляд, будто бы говоря: «Ничего иного я и не ожидал от этого сомнительного типа!». Однако Хилун сделал вид, что не заметил его реакции.

— И… чем это ему грозит? — поинтересовался он у воина.

Тот пожал плечами.

— Решать будет наше начальство. Но, скорее всего, вашему буйному приятелю присудят либо крупный штраф, либо приличный тюремный срок, в крайнем случае — долгие принудительные работы на наших каменоломнях. Лично я почему-то уверен именно в последнем варианте…

У Хилуна нервно дёрнулась щека.

— Мы можем с ним увидеться? — посмотрел он на посыльного.

— Для этого я и пришёл, — снова кивнул тот. — Проспавшись, Гурин настаивал на встрече с вами. Так что следуйте за мной.

Захватив с собой Сарта и Ильдана, ведомые стражником, братья покинули таверну и через какое-то время подъехали к кубической башне городской тюрьмы, возвышавшейся на северо-восточной окраине Пушняков. Четырёхэтажная, с зарешёченными окнами, выполненная из серого ракушечника, она производила гнетущее впечатление. Плюс к этому масса вооружённой охраны, стоявшая на стенах и у главного входа. Не успели товарищи Гурина спешиться и привязать к коновязи своих лошадей, как по их душу из башни выскочил ещё один воин, на этот раз коренастый и в возрасте. Отправив молодого стражника куда-то с новым поручением, он махнул рукой охотникам за сокровищами.

— Пожалуйте за мной, господа!

Переглянувшись, те с опаской вошли в тюрьму и сразу же оказались на проходной, где дежурили четыре дюжих солдата.

— Сдайте, пожалуйста, ваше оружие! — повернулся к путешественникам их провожатый.

— Мы разве тоже арестованы? — напрягся Хилун, невольно ухватившись за свою саблю.

— Нет, но таковы правила нашей тюрьмы, — невозмутимо ответил воин. — После свидания вы получите их обратно.

Пришлось четвёрке авантюристов разоружаться. Впрочем, дежурные стражники аккуратно разложили оружие по отдельным пронумерованным ящикам, стоявшим у стены, а затем вручили посетителям опечатанные свитки с описью сданного имущества.

— Предъявите их здесь по возвращении, — пояснил провожатый и кивнул одному из солдат.

Тот приблизился к ещё одной массивной двери, тускло блестевшей металлом напротив главного входа, и открыл её длинным ключом.

— Прошу! — указал на неё провожатый.

За дверью виднелся узкий коридор, освещённый чадящими факелами, однако многоопытные путешественники не спешили в него заходить. Профессия Копателей научила их осторожности, и во всём сейчас происходящем они готовы были заподозрить некий подвох. Между тем, реальных поводов думать так им пока никто не давал. Поэтому, ещё раз беспокойно переглянувшись, парни всё-таки шагнули в коридор. Их провожатый немедленно последовал за ними, после чего дверь снова захлопнулась, и в её замке гулко провернулся ключ.

Вопреки всем ожиданиям, коридор оказался не особо длинным, зато изобиловал резкими поворотами, ответвлениями и запертыми дверьми. Пройдя по нему, пятёрка людей вышла к винтовой лестнице, уводившей куда-то вниз. Она тоже была перегорожена решётчатой дверью, а рядом на стене висела на крючьях пара масляных светильников. Один из них тюремщик снял, зажёг, потом отворил решётку ключом, и все стали спускаться по ступеням во тьму.

Впрочем, идти далеко не пришлось — уже на первом витке лестницы в стене обнаружился проход, куда воин и нырнул. Братья с телохранителями последовали за ним и очутились в длинном тёмном туннеле, в стенах которого виднелось с десяток очередных обитых железом дверей.

— Мы на месте! — объявил стражник и подошёл к третьей двери справа. Открыв в ней маленькое оконце, он посветил туда лампой и позвал: — Эй, Гурин! К тебе пришли.

В камере послышался какой-то сдавленный возглас, а затем в окошко выглянула знакомая бородатая физиономия. Причём физиономия весьма помятая и с лиловым фингалом под заплывшим левым глазом.

— О, ребята! — радостно вскричал Гурин, разглядев посетителей.

Однако те не разделили его восторга.

— И как это понимать? — строго спросил у проводника Хилун.

Тот смущённо потупил взор, но потом его здоровый глаз лукаво блеснул в свете лампы.

— Гульнуть хотел напоследок, — улыбнулся он. — Ведь, считай, до самого дома придётся ехать трезвым…

— Это до того самого, что в Красных Горах находится?.. — уронил Валендир.

— Почему это в Красных Горах? — недоумённо нахмурился Гурин. — Там дома у меня нет. Я же говорил, что родился в деревне к северу от Мелкого Озера…

— И как называется твоя деревня? — продолжал допрос Валендир.

— Да какая разница! — воскликнул бородач. — Что-то вы, парни, куда-то не туда клоните… А-а-а, — протянул он, — я, кажется, понял — вам уже сообщили…

— Что ты гном? — прямо спросил Валендир. — Конечно, сообщили. Ведь ты сам не удосужился этого сделать.

— Хм, а это настолько важно? — поднял правую бровь Гурин. — Я думал, вы и так обо всём догадались ещё в первую нашу встречу.

— Одними догадками задачу не решить, — философски изрёк Сарт.

— Фи, тоже мне, нашли, над чем ломать голову! — фыркнул Гурин.

— Но если ты гном, то почему живёшь не в горах со своими сородичами, а в деревне среди людей? — снова поинтересовался Валендир.