— Чего только не наплетёшь иной раз, чтобы повысить свою значимость, — с усмешкой заметил он, явно кидая камешек в огород их общего отца. — Моя мать слыхала от нашего блудного и вечно пьяного папани вещи и более невероятные. Так что, Валендир, не верь всему, что говорят.
Однако тот к его совету тогда не прислушался и по-прежнему продолжал свято верить, что происходит из нуменорского рода. Хотя в отношении себя больше склонялся к мнению, что лично он впитал всё же больше от матери, коренной уроженки Релметера, чем от отца, ибо сам был невысокого роста и хилого сложения. Правда, более светлым цветом кожи он всё-таки пошёл в батюшку. Зато Хилун являлся полной противоположностью младшего брата: высокий, сильный, с благородными чертами лица — чем только подтверждал версию Валендира о нуменорском происхождении их предков.
К счастью, эти разногласия совершенно не мешали братьям дружить. Более того, именно Хилун впервые заинтересовал Валендира поисками разных древностей. Сначала это была просто игра, безобидное увлечение — братья часто посещали и тайком подкапывали старые курганы и руины вблизи своего родного Биленеса. Найдя какой-нибудь керамический черепок или позеленевшую от времени медную монетку, они с гордостью показывали их друг другу и своим родным. Впрочем, от матерей им за это всегда здорово доставалось, ибо подобные дела в их маленьком княжестве жестоко преследовались властями.
Но потом, когда Валендиру исполнилось восемнадцать, а их матери имели надёжный тыл в лице вполне состоятельных мужей, Хилун предложил брату заняться поисками сокровищ уже по-настоящему. Полный разнообразных романтических представлений, тот с восторгом согласился, и вскоре парни влились в одну из местных поисковых групп, правда, лишь в качестве чернорабочих. Тем не менее, невзирая на скромную оплату, Валендир и Хилун старательно исполняли свои обязанности. Точнее — они учились, скрупулёзно перенимая необходимые навыки избранного дела у своих более опытных товарищей. К тому же им очень импонировало, что их отряд все изыскания неизменно проводил за пределами Релметера, благодаря чему братья немало попутешествовали, буквально за несколько месяцев посетив почти все соседние страны.
А спустя примерно год, когда Валендир и Хилун почуяли, что они познали все тонкости своей авантюрной профессии, молодые люди решили наконец пуститься в свободное плавание. К этому времени они скопили кое-какие средства, на которые затем и купили нужный инструмент и лошадей. Вот только, в отличие от своей прежней группы, юные компаньоны надумали покинуть суровую отчизну и перебраться в места с более щадящими законами. В результате обстоятельного совещания они выбрали Слент, куда вскоре и переехали.
Первое время братья жили вместе, снимая небольшую квартиру в ремесленном квартале. Быстро сколотив новую команду, в которую, помимо них, вошли также наёмные воины охранения и чернорабочие, Валендир и Хилун резво взялись за дело. То ли по причине удачливости, то ли благодаря уменью компаньонов, каждый их поход оказывался успешным и приносил им солидную прибыль. А вслед за этим пришла и блестящая репутация, хотя и ограниченная весьма специфическими кругами.
Так продолжалось довольно долго. И это притом, что над Средиземьем сгущались тучи войны и почти в каждом государстве Востока действовали агенты Саурона, собирая дань и вербуя солдат. Слент и Релметер тоже не избежали этой участи. Однако молодые авантюристы благоразумно решили держаться подальше от назревающей бучи. И действительно, некоторое время они счастливо уклонялись от встреч с мордорскими вербовщиками и сборщиками податей, пока не узнали из письма матери Хилуна, что их непутёвый отец попал в армию Саурона. Причём попал туда не насильно, а добровольцем. И пусть на такой шаг его подтолкнули многочисленные долги, Валендира эта новость буквально сразила, ибо он совершенно не разделял взглядов и методов Тёмного Властелина. А потому не смог сдержать горячих слов возмущения, хотя до этого братья старались избегать данной темы в разговорах.
— Саурон — разрушитель и предатель! — заявил он однажды своему кровнику. — Как мог отец пойти к нему в услужение?!
Но Хилун неожиданно встал на защиту Бельседира.
— На мой взгляд, это его единственный достойный поступок в жизни, — сказал он.
Валендир поражённо застыл, не поверив своим ушам.
— Служить Саурону — достойный поступок?! — воскликнул он. — О чём ты говоришь, Хилун?
— О том и говорю: Саурон не так плох, как его пытаются изобразить некоторые слюнтяи и трусы, — неожиданно оживился старший брат. — Ты только посмотри, что он сделал в наших краях…
— А я и вижу: только грабит нас и силой гонит людей служить под свои знамёна! — перебил его Валендир. — Не могу поверить, Хилун, что ты защищаешь этого чернокнижника, этого… этого душегуба!
— Ты видишь всё совершенно искажённо, — поморщился Хилун. — Саурон, напротив, навёл у нас порядок (достаточно послушать старожилов, чтобы в этом убедиться). Вдобавок наш отец — живое свидетельство того, что не все служат Саурону из-под палки.
— У нашего отца просто мозги переклинило от пьянства! — гневно возразил Валендир.
— Поверь, он там далеко не один такой доброволец, — веско заметил Хилун. — Многие считают за честь служить в армии Саурона.
— А чего же ты тогда сам отсиживаешься здесь, если он такой замечательный? — поддел родича Валендир.
— Потому что у меня есть дела поинтереснее, — усмехнулся Хилун и вдруг посерьёзнел. — Хотя при других обстоятельствах я бы, наверное, и записался в его армию.
Валендир некоторое время потрясённо смотрел на него, а потом горько проговорил:
— Я тебя не узнаю, Хилун. Ты… ты стал какой-то другой, словно чужой совсем… Что с тобой происходит?
— Что происходит? Да ничего, — невозмутимо пожал плечами тот. — Каким был, таким и остался. Если бы ты меньше купался в своих розовых представлениях о нашей славной нуменорской родословной, то давно бы уже знал меня лучше. Я всего лишь сын своего отца…
— На что ты намекаешь? — оторопел Валендир. — На то, что у нас разные отцы?!
— Ну, этого я не знаю наверняка, — опустил глаза Хилун. — Однако замечу, что, в отличие от меня, на Бельседира ты совершенно не похож… — он снова поднял глаза и с жёсткой усмешкой добавил: — Зато ты однозначно сын своей матери!
Это был уже удар под дых. Хуже ещё никто никогда не оскорблял Валендира и его мать. И кто это сделал?! — единственный брат, которого он искренне любил.
Вот так и получилось, что сомнительный поступок их отца стал рубежом для безоблачных отношений братьев, словно Тень Саурона пала и на них. С той поры их будто бы что-то разделило, какая-то незримая стена. Тем не менее они продолжали сотрудничать и по-прежнему жили в одной квартире. Правда, и спорить стали чаще. И если раньше они обычно дискутировали лишь по поводу своей родословной, то теперь начали яростно ломать копья ещё и вокруг Саурона. И чем больше возникало таких споров, тем непримиримей становились их индивидуальные позиции, превращая в итоге споры в настоящие ссоры.
В конце концов Валендир не выдержал и переехал жить на отдельную съёмную квартиру в более престижный торговый квартал на востоке Слента. Хилун тоже недолго оставался в ремесленном районе и спустя пару недель последовал за братом, поселившись за несколько улиц от него. А следом за этим переездом случился и разлад в их деловых отношениях. Их прежний отряд распался, и бывшие компаньоны стали действовать в одиночку, фактически превратившись в соперников. Валендир очень тяжело переживал этот разрыв. Много раз он потом пытался примириться с Хилуном, но их разногласия быстро ставили на этом крест. В итоге Валендир смирился с тем, что отныне они с братом если ещё не враги, то уже точно не друзья.
Но, как оказалось, это было лишь начало их новых взаимоотношений. Когда вскоре Саурон безвозвратно сгинул, а война на западе Средиземья закончилась, Хилун стал относиться к младшему брату ещё хуже, ещё циничнее. Вдобавок их отец, в отличие от некоторых других участников войны, так и не вернулся домой, хотя годы шли. Валендир часто думал, куда мог запропаститься Бельседир, но постепенно убедил себя, что тот скорее всего погиб. Наверное, и Хилун думал о том же, потому что становился всё мрачнее, а взгляды, которыми он при случайных встречах одаривал родного брата, — всё злее. И это притом, что особой любви к отцу он никогда не испытывал. По крайне мере так раньше виделось Валендиру. Но вполне возможно, что он и вправду просто плохо знал Хилуна, или же тот очень ловко скрывал свои чувства.