— Выглядят вполне нормально, — констатировал он. — Помытые, не гнилые.

Сэм взял один из сухарей и, подозрительно понюхав его, брезгливо фыркнул.

— Плесенью пахнут — старые уже, причём изрядно.

— А у нас есть выбор, чтобы перебирать харчами? — вскинулся Пиппин.

— Ты ведь только что сам воротил нос и требовал подать тебе кроликов! — не замедлил подколоть его Мерри.

— В отсутствие жаркого, придётся довольствоваться и этим, — не моргнув глазом, выдал его кузен и нетерпеливо встряхнул мешок. — Так что — будем пробовать трофеи или продолжим любоваться ими?

Его друзья переглянулись.

— Боязно как-то… — неуверенно заметил Сэм.

— Ладно, — равнодушно пожал плечами Пиппин. — Не хотите — как хотите, а я скоро с ума от голода сойду. Тут на каждого по морковке и по два сухаря, — посчитал он, — так что свою долю я забираю.

Он подхватил одну морковку, отобрал пару сухариков, а полегчавший мешок протянул Мерри. Затем, не глядя на приятелей, Пиппин почистил морковку мечом и тут же смачно ею захрустел. Следом за ней пришла очередь сухариков, которые он запил водой из фляги, после чего довольно крякнул.

— Ну вот, теперь моё утробное чудовище хоть немного успокоится! — довольно заявил он, погладив живот. — А то от его воплей и днём и ночью покоя не было!

Видя, что с Пиппином ничего страшного не происходит, Мерри, Фолко и Сэм ещё раз неуверенно переглянулись, а затем поделили между собой оставшуюся пиратскую провизию. Схрумкав всё это, не сходя с места, они тоже заметно повеселели.

— Хм, вроде недурно, — молвил Мерри и заглянул в опустевший мешочек. — Жаль только, что так мало. Может, осмотримся здесь — вдруг ещё что-нибудь завалялось…

Его товарищам эта идея не показалась такой уж глупой, хотя все сильно сомневались, что им повезёт во второй раз. Так и случилось. Облазив всё вокруг на солидном расстоянии, больше ничего съестного им найти не удалось. Вернувшись в ложбинку, где недавно пировали похитители, они увидели, что тлевшая там трава уже прогорела и не источала ни единого дымка. Впрочем, сейчас их это совершенно не расстроило. Они немного утолили свой голод, и дальнейшее им не казалось таким уж безрадостным.

— Ну что ж, — проговорил Фолко. — Не всё так плохо, как мнилось ещё совсем недавно. Сами враги подкармливают нас, пусть и не специально. Зато теперь мы можем продолжать погоню с новыми силами. Возвращаемся к лодкам?

— Погоди, что-то я после еды совсем разомлел, — сказал Пиппин, садясь на камень у кострища. — Давайте немного тут отдохнём, прежде чем идти обратно.

Действительно, после долгожданной пищи на всех как-то внезапно накатила какая-то блаженная нега, и всем хоббитам захотелось просто немного посидеть на солнышке, прежде чем снова давать ногам работу. Рассевшись кто на камни, а кто на траву, они некоторое время сидели так, погрузившись в свои мысли. Однако в результате такого ничегонеделания парни непроизвольно расслабились, и, как это бывает в подобных случаях, на их тела вдруг навалилась предательская слабость, а разум охватила послеобеденная сонливость. Разморенные солнцем, они недолго сопротивлялись этому неожиданному натиску и вскоре уже лежали на зелёной травке, прикрыв лица капюшонами плащей.

— Ладно, полежим немножко… — сонно пробормотал Мерри. — Давно так хорошо не было…

— Угу… — глухо прогундосил рядом Сэм. — Только, чур, не спать…

Сказал и тут же первый закемарил. А следом за ним уснули и остальные…

Пробуждение у всех было внезапным и тяжёлым. Головы буквально раскалывались от пульсирующей боли, словно по ним били огромными молотками.

«Всё-таки уснули!» — с досадой подумал Сэм.

По-соседству зашуршала трава, и кто-то тихонько застонал.

— Моя голова!.. — узнал Сэм голос Фолко.

— И не говори… — сдавленно пробурчал Пиппин. — Сейчас лопнет от боли…

— И у вас тоже?.. — удивился Мерри. — Что ещё за напасть?..

Одновременно приподнявшись, парни с огромным трудом распахнули неподъёмные веки и огляделись. Первое, что они увидели, это были ранние сумерки, уже опустившиеся на землю. А второе… Второе они не смогли лицезреть без крика.

— А-а-а!!! — разнёсся по округе их истошный вопль, после чего все разом лишились чувств.

Их психика просто не вынесла увиденного, потому как тела всех четверых кошмарно изменились. Точнее, изменились их головы, представляя собой нечто совершенно фантастическое. Так, глаза у всех оказались красными и до жути страшными, словно были налиты кровью. Кроме этого, у Сэма, к примеру, деформировался нос — он стал просто чудовищно длинным и толстым, свисая из-под капюшона, точно колбаса. У Мерри, к счастью, нос не трансформировался, зато преобразились его уши — они выросли в несколько раз и торчали из-под капюшона, формой напоминая уши мумака. Фолко отделался более легко — у него всего-навсего удлинились и заострились некоторые передние зубы, выступая из-под губ, как волчьи клыки. А вот Пиппину пришлось хуже всех — у него на голове красовались, прорвав капюшон, кустистые оленьи рожки с болтающимися на них маленькими морковками…

Глава 7

Нежданная встреча

Сколько пролежали хоббиты без чувств, они не могли сказать. Только когда они наконец пришли в себя, кругом по-прежнему царили сумерки, разве что сгустились слегка. Первое время они с ужасом разглядывали друг друга и с содроганием ощупывали свои лица и головы.

— Что же это?.. Что же это такое?! — причитал Пиппин, осторожно трогая выросшие у него рога.

— Не понял ещё, что ли? — чуть не плача бросил Мерри. — Отравили нас!

— Не офравили — это фощно, — не согласился с ним Фолко, из-за своих длиннющих клыков вынужденный теперь шепелявить. — Скорее, заколфовали…

— Но кто? — округлил глаза Пиппин. — Не пираты же, в самом деле!

— А почему нет? — сказал Сэм; при этом его голос оказался гораздо более громким и звучал с весьма характерным «трубным» эффектом.

— Что-то я не слышал раньше, чтобы пираты занимались ещё и колдовством, — засомневался Пиппин.

— А больше некому — кроме них и нас, здесь больше никого не было, — стоял на своём Сэм.

— Ну, ещё есть небольшая вероятность, что, пока мы спали, нас заколдовал некто неизвестный, — предположил Мерри.

Сэм пожал плечами.

— Может, и так. Только мне кажется, во всём виноваты морковки и сухари, что мы нашли. Думаю, они и вызвали у нас сонливость. Не знаю, кто и как мог их зачаровать, только мы стали такими «красивыми» лишь после того, как их умяли. Пираты наверняка предполагали, что мы будем их преследовать, вот и подкинули нам мешок не у костра, что было бы подозрительно, а на тропе — для отвода глаз. Уверен, что и тропу эту вторую они протоптали специально для этого.

— Похоже на правду, — немного подумав, произнёс Мерри. — Ведь Хвощ и раньше якшался со всякими злыми колдунами вроде Сарумана и назгулов, мог и нахвататься у них различной дурной магии…

— Ну, не знаю, — с сомнением покачал головой Фолко. — Если он умееф колфовафь, фо пощему сразу не использовал эфо профив Сэма и нас? Сфаёфся мне, за всей эфой банфой кфо-фо сфоиф…

— Ещё один маг?! — изумился Пиппин. — Но ведь их не осталось больше в Средиземье — Гэндальф уплыл за Море, а Саурон, Саруман и все назгулы сгинули навсегда.

— Это не совсем так, — не согласился с ним Сэм. — Кое-кто из магов остался здесь. Вы забыли про Радагаста Карего, кузена Гэндальфа. А ещё я слышал от Фродо, что где-то на Востоке до сих пор могут бродить два Синих мага…

— Не думаю, что здесь замешаны эти Синие маги, — мотнул головой Мерри, отчего его уши затрепетали, словно паруса на мачтах. — Они слишком далеко от нас, и мы с ними никогда не пересекались. А вот Радагаст гораздо ближе живёт…

— Рафагасф — фобрый волшебник, — напомнил Фолко.

— Как же, добрый, — фыркнул Пиппин. — Во время Войны он помогал предателю-Саруману и доставил нам немало хлопот.

— Ну ты же знаешь, что Саруман его обманул, — повернулся к приятелю Сэм. — Радагаст тогда ещё не был в курсе, что Саруман принял сторону Врага.