— Иди, Генрих. Ты в своем праве и я тебя удерживать не стану. Передавай отцу привет и скажи, что я благодарна за помощь.

Воин прижал к груди в области сердца правую ладонь и, молча, склонил голову, а ведьма обратилась к остальным союзникам:

— Кто еще хочет уйти?

Никто не отозвался, и Светлана задала новый вопрос:

— Что против нас использовали Старшие?

Светлане ответила Элоиз:

— Лишить более слабого чародея доступа к его природным магическим способностям не так уж и сложно. Есть особые методики и приемы, которые считаются утерянными. Однако Старшие не любят сложностей, и я предполагаю, что они пошли по самому простому пути.

— И что это за путь? — Светлана, подобно сове, склонила голову на плечо и всмотрелась в лицо Элоиз.

— Они зарезали на жертвенном алтаре несколько человек. Пять… Шесть или десять… Не знаю. Но факт в том, что замучена группа людей. Их посмертная энергия была собрана и в один момент, всплеском, направлена в определенный район леса. Это вызвало возмущение природного фона и, как следствие, на несколько часов в этом районе магия перестала работать.

— Я слышала об этом, — ведьма выпрямилась. — Однако считаю, что Старшие применили артефакт–негатор. Именно он и заблокировал наши способности.

— Тем не менее, — в беседу вступил Темный Секач, — права Элоиз.

— Ты уверен? — взгляд Светланы сместился на некроманта.

— Да.

— И сможешь это доказать?

Некромант усмехнулся:

— Тебя интересуют формулы?

— Хотя бы…

— На досуге я тебе их напишу.

— Ловлю на слове. Кстати, а как ты спасся?

— Применил один из своих артефактов. Как и вы, я лишился своих способностей. Однако мой амулет собрал энергию мертвых, которых на дороге подстрелили твои бойцы, и я смог спастись.

— Ты всегда был хитрецом, Секач, таким и остался.

— Твои слова, подобны целебному бальзаму, который льется на мое израненное сердце.

Светлана сплюнула в сторону, словно боялась сглаза, и обратилась к гномолюдам:

— А вы что скажете, братья?

Близнецы переглянулись, и один из них похлопал себя по карману куртки:

— Скрывать не станем, Шумов уже знает о том, что произошло.

— И…?

— Ничего, — коротышка покачал головой.

Взгляд ведьмы снова скользнул по лицам союзников:

— А где Партизан?

Ответил Генрих:

— Он пропал в самом начале боя и его никто не видел. Правда, кто–то отвлек от нас погоню и уничтожил троих преследователей. Возможно, это он. Однако в точке сбора Партизан не появлялся.

— Ладно. Если живой, обязательно объявится. А пока давайте подумаем, что дальше делать.

Разумеется, у каждого было свое мнение. Особое. Поэтому завязался спор.

С Генрихом все просто и понятно. Он уже вне игры. В отряде остается четырнадцать человек, а если Партизан жив, то пятнадцать. Мы сохранили боеспособность, и основных вариантов всего три. Первый — пытаемся еще раз организовать засаду. Второй — проводим налет на «Черноярск», отступаем и на заранее подготовленной позиции встречаем преследователей. Третий — признаем, что Старшие нам не по зубам и расходимся по пещерам.

В итоге был выбран второй вариант. Надо еще раз побеспокоить Старших, а только потом разбегаться. Выдвигаемся на рассвете. Кажется, все просто. Однако неожиданно раздался голос Партизана:

— Вот вы тут сидите, такие умные и смелые, думаете, как завтра будете «Черноярск» обстреливать… А тем временем за вас уже все решили и ваши планы превратились в прах…

Все посмотрели на Партизана, который незаметно просочился через боевое охранение и сейчас расположился на обломке древнего каменного донжона в нескольких метрах от костра. Он выглядел вполне обычно, лесной бомж в мокрой фуфайке и коротким кавалерийским карабином на плече.

— Живой, значит? — спросила его Светлана и сделала пару шагов по направлению к бродяге.

— Как видишь, ведьма, — Партизан соскользнул с каменных обломков вниз и замер напротив нее.

— Так что ты говорил о наших планах?

— Они пошли прахом, — бродяга махнул рукой в сторону леса и пояснил: — Нас обкладывают со всех сторон.

— Воины Старших?

— Не только. Черноярцы посулили за нас большую награду, и желающих ее получить оказалось немало. С севера идут поселковые бойцы, десятка четыре, я думаю. С востока приближаются наемники, около полусотни. С юга разбойники Исидора, стволов шестьдесят. А с запада подходит Ваня Салохин со всеми бойцами своего племени — еще шесть десятков хорошо подготовленных лесовиков и свора натасканных на поимку людей волкодавов. Это помимо самих Старших, которые выбрались из своей пирамиды, прихватили прикормленных монстров и возглавляют отряды.

На руинах воцарилась гробовая тишина. Каждый пытался переосмыслить то, что услышал, и искал путь к спасению.

— Сколько у нас есть времени? — Светлана поймала взгляд Партизана.

— Час. Вряд ли больше.

— Уйти сможем?

Лесной бродяга, который был уверен, что он точно спасется, почесал щетину на подбородке:

— Да.

— Куда идти?

— На запад. Пойдем через Салохина. Но учтите, что у него собаки. Бежать надо очень быстро и, возможно, кому–то придется задержать противника.

Сказав это, Партизан почему–то посмотрел на меня и Ерему. Меня это ни разу не обрадовало, и я задал сам себе вопрос:

«А готов ты, Ворон, пожертвовать своей жизнью за людей, которые рядом, за Светлану, за Якута, Макса и других?»

Ответ сформировался моментально:

«Нет. Не готов».

— Собираемся! — прерывая мои размышления, подала команду ведьма: — Ничего лишнего не брать! Уходим налегке! Живее!

Отряд, включая Генриха и Марка, которые не успели уйти, покинул развалины замка через пять минут. Мы двигались на запад и вскоре столкнулись с воинами племенного вождя Коли Салохина. Обойти их не получалось, нас почуяли собаки, и отряд вступил в бой.

29

Ночной лес. Темнота. Противный моросящий дождь и сырость. Я остался один и не знал, куда двигаться.

Партизан Дум повел отряд на прорыв и сначала нам повезло. Потеряв всего двух стрелков, лесовика Марка и какого–то безымянного наемника, отряд пробился через бойцов Коли Салохина. После чего мы почесали по мокрым лесным чащобам так, что пятки сверкали. Но собаки… Если бы не эти натасканные на ловлю человеков четвероногие монстры, которых Салохин приказал спустить с поводков, мы бы оторвались.

Сука! Если бы, да кабы… Псы догнали нас, вцепились в арьергард и завязался бой. Мы убивали их всеми доступными средствами: стреляли, резали, взрывали и жгли магией. Кстати, я впервые увидел, что умела Элоиз, которая легко сотворила несколько огненных комков и метнула их в животных.

Псов уничтожили почти всех, из двадцати лохматых людоловов сбежали три или четыре особи. Однако мы потратили драгоценное время, и преследователи нас настигли. Вот тут бы Светлане и моей группе, бросив последних наемников, сбежать. Самое время. Однако мы задержались и промедлили, а когда оглянулись, обнаружили, что Элоиз, гномолюды и Партизан Дум ушли. Они бросили нас, и я их не осуждаю. Таковы законы Чистилища — каждый сам за себя.

Впрочем, остался некромант и когда нас стали окружать, а происходило это уже в сумерках, он вызвал подмогу. Темный Секач умудрился поднять десяток древних скелетов. Мертвецы выползли из–под земли, и отвлекли на себя врагов. Это дало нам пять–шесть минут форы, и мы снова попытались оторваться.

Нас настигли уже в темноте. Мы рассыпались по лесу, и я откололся от остатков отряда. Была надежда, что ведьма почует меня и найдет. Но шансы на это мизерные. Скорее всего, пытаясь оторваться от Старших, которые были замечены среди преследователей и наблюдали за ходом боя со стороны, сломя голову, она бежит к своей пещере. Следовательно, рассчитывать можно только на себя, на боевой опыт, чутье и выносливость.

Невдалеке хрустнули сучья. Привыкшие к темноте глаза различили силуэт человека, который приближался ко мне, и я спрятался за дерево.