Наконец, я решился. Удобнее перехватил автомат, продолжил движение вперед и оказался на старом разрушенном причале. Кругом много бревен и досок, которые, что странно, за минувшие века не сгнили. Наверняка, еще во время строительства древнего городка, они чем–то обрабатывались или подвергались воздействию магии.

Осмотревшись, я никого не увидел. Но все же на причале я был не один.

— Эй! — позвал я того, кто прятался. — Выходи!

Из тени выступил человек, он приблизился, я его разглядел и вздрогнул.

Передо мной стоял Старший собственной персоной. Причем тот самый, который допрашивал меня в «Черноярске». Я не ошибался. Это был именно он. Однорукий. Лицо в бородавках. Лысый бугристый череп.

— Здравствуй, Ворон, — сказал Старший, останавливаясь в нескольких метрах от меня. — Не торопись стрелять. Это бесполезно, так как пули мне вреда не причинят, а главное — к тебе есть разговор. Поверь, если бы я желал твоей смерти, ты давно уже был бы мертв.

Палец замер на спусковом крючке. Я был готов выпустить в Старшего последний рожок, все тридцать патронов. Однако решил не торопиться и спросил его:

— Чего надо?

— Хочу предложить тебе работу.

— Предлагай, — я попытался усмехнуться, чтобы показать свою крутость, но вместо усмешки лицо исказила гримаса.

— Убей Светлану.

Я не размышлял. Знал, что ведьму убивать не стану, но хотел потянуть время, и потому задал еще один вопрос:

— Что я за это получу?

— Сможешь вернуться на Землю.

«А вдруг, Старший, в самом деле, не врет и это мой шанс?» — промелькнула мысль, которую я сразу прогнал.

— Хорошее предложение, — я кивнул и открыл по метису огонь.

Автомат выплевывал сталь и огонь. Я стрелял практически в упор. Но чародей оказался прав — я не смог его убить. Неожиданно он оказался в стороне и пули прошли мимо, а затем метис размножился. Был один Старший, а стало три.

— Глупо… — сказал первый дубль Старшего.

— Очень глупо… — добавил второй.

— Ты выжил и за короткий срок смог освоиться в нашем мирке, а ведешь себя, словно мальчишка… — добавил третий.

— Сейчас ты умрешь… — снова первый.

— А мог бы вернуться на Землю… — осуждающе покачал головой второй.

— И послужить нам… — произнес третий.

Я кинул дымящийся автомат на камни разрушенного причала, выхватил кинжал и бросился на первого Старшего.

— Идиот! — он выставил перед собой единственную руку. — Ты ничего не сможешь мне сделать, злобная мошка!

Он был уверен в том, что говорил, но просчитался. Я отбил руку в сторону и всадил клинок ему в живот.

Первый Старший заорал от боли, и из раны в его теле хлынула самая обычная кровь.

— Как ты смог?! — с удивлением закричал второй. — Что происходит?!

Вынув из тела умирающего метиса окровавленный клинок, я атаковал другого. Издав дикий вопль, одним прыжком я оказался перед ним и двумя сильными боковыми порезами располосовал ему шею. Получился кровавый крест. Второй Старший уже не мог ничего сказать, но был еще третий.

— Сдохни!!! — прорычал он и начал единственной рукой крутить непонятные пассы.

«Опасность!» — предупредило меня шестое чувство и, отступив от второго, я пригнулся.

Над головой что–то просвистело, словно пронеслась стая бумерангов. Наверное, какое–то смертоносное заклятье. Разбираться некогда, и я метнул кинжал в последнего противника.

К сожалению, я не попал. Старший предпочел сбежать и скрылся в городе.

— Мы еще встретимся! — услышал я его крик с прилегающей к реке улочки.

— Обязательно, — пробурчал я себе под нос и поднял оружие, сначала автомат, а затем клинок.

Близился рассвет. Мощь артефакта, который защитил меня от городских призраков и Старшего, уже на пределе. Магическая батарейка садилась, и следовало уходить.

С трудом я подтащил к берегу большое бревно, столкнул его в воду и вошел в реку. Сильное течение потянуло мое плавсредство на стремнину, и я ухватился за него. Не было никакого желания купаться в холодной осенней воде, но другого выхода нет.

30

Спустя трое суток я вышел к пещере ведьмы и обнаружил, что она горит. Из темного закопченного провала в скале вырывались густые клубы дыма. Они пытались подняться в небо, но непрекращающийся мелкий осенний дождь практически сразу прибивал его к земле, рассеивал, и он расползался по окрестностям бурым туманом. Светланы нигде не было. По крайней меря я ее не видел и не слышал. Зато по прилегающим к пещере тропам бродили хорошо вооруженные лесные разбойники. Было их не меньше двадцати и, судя по всему, они являлись частью более крупного отряда.

Затаившись в кустарнике, я попытался понять, что произошло.

Наверняка, подчиненные черноярским колдунам наемники и разбойники продолжали преследование тех, кто спасся после разгрома нашего отряда. Они дошли до пояса безопасности и атаковали пещеру Светланы. Нападавшие проломились через магическую защиту ведьмы или каким–то образом сняли ее. А что дальше? Ведьма сама подожгла свое имущество, которое хранилось в убежище? Или это акт вандализма нападавших? А может последствия боя? Чтобы разобраться, требовался источник информации, свидетель всего произошедшего или пленный разбойник. Взять пленника не трудно, если есть навыки, которые у меня имелись. Однако после изнурительного трехдневного марша я был в таком состоянии, что сам легко мог стать жертвой. Поэтому следовало идти к Левоновскому хутору, которому тоже, скорее всего, угрожала опасность.

Местность я знал гораздо лучше пришлых разбойников и смог их обойти. Я двигался по неприметным горным тропкам и поймал себя на мысли, что совершенно спокоен. Да, я многое повидал. Да, многое пережил. Да, освоился в Чистилище. Но человек остается человеком. По идее я должен переживать и волноваться, поскольку людям, с которыми я успел сблизиться, грозила опасность. Только этого не было. Что–то выгорело в моей душе, и я полностью сосредоточился на том, что должен делать.

Грязный, оборванный, голодный и промокший, под дождем, который без перерыва поливал землю, я брел по направлению к хутору и уже под вечер добрался до Майского перевала.

Разбойники уже были здесь, они смогли взять поселение и у подножия горы разбивали палаточный лагерь, вокруг которого носились собаки, не волкодавы, а обычные сторожевые шавки. Бревенчатая ограда хутора разбита, створки ворот валялись на склоне горы, а строения горели. Все было объято пламенем, а по единственной тропе от поселения вниз разбойники тащили пленных, которых оказалось всего трое. Из кустарника, который меня укрыл, я посмотрел на них в бинокль и узнал Ларика, Леру и Макара. А где остальные? Неужели все погибли, и женщины, и дети, и Егор Матвеевич, и Макс с Якутом? Вывод напрашивался сам собой. Если их нет, значит, скорее всего, тела хуторян пожирает огонь. Хотя насчет боевых товарищей вопрос оставался открытым. Они могли до сих пор бродить в лесах за Лысой горой или погибли раньше, например, при обороне ведьминой пещеры.

В общем, итоги неутешительные — мы потерпели полное поражение. Хотели разворошить осиное гнездо, подергать Старших и заставить их показать свои возможности. Цель достигнута — черноярские чародеи дали ответку. Но нам от этого радости нет. Логово ведьмы горит. Моя временная база тоже объята пламенем. Лесные стрелки и наемники погибли, союзники разбежались, а последние выжившие хуторяне в плену. Ебануться и не встать. Вот это мы повоевали. Ведьма была уверена, что в поясе безопасности, который находится под негласным протекторатом Коли Шумова, нам ничего кроме мелких диверсий не угрожает, и просчиталась. Разбойники вели себя очень уверенно, словно и нет никакого колдуна Шумова. Они не суетились и не дергались. Мне это говорило о многом, и я отполз дальше в кусты.

Будь я сказочным рыцарем без страха и упрека, героем, убийцей злых драконов и спасителем прекрасных принцесс, я вышел бы на открытое место, обозначил себя и вызвал вражеского главаря на поединок. Естественно, он бы вышел на бой, а не приказал меня сразу пристрелить, и в результате кровавого жестокого боя я бы его одолел и освободил пленников, среди которых моя молодая любовница. И жили бы мы потом долго и счастливо, родили бы много детей и умерли бы в один день.