— Успокойтесь, госпожа Мэри-Он, — услышала я ласковый голос альтарца. — Иногда над лесом проносится буря, и вырывает с корнем старые и гнилые деревья, а молодые, напитанные соком, гнутся, но не ломаются. Вы напитаны любовью, госпожа. Вас не сломить никакой бурей, потому как вы мудры, а основа всякой мудрости есть спокойствие и терпение.

— Спасибо, Шэн, — поблагодарила я сквозь слезы. — Я не ожидала, что бал закончится… так трагично… так…

— Никто не ожидал, госпожа, — ответил Ю Шэн-Ли. — Но буря однажды минует, помните об этом. К сожалению, увидеться с другом мне не дали. Я приехал за вами.

— За мной? — всхлипнула я, украдкой вытирая воспаленные уголки глаз.

— Да, — альтарец слегка поклонился.

Я почувствовала, что карета тронулась с места и услышала цокот копыт и окрики кучера.

— Как же вы узнали, что я здесь?

— Ваш браслет, — улыбнулся Ю Шэн-Ли, взял мою руку и провел пальцем по плетеным нитям. — Хороший подарок, хороший маяк.

— Маяк! — воскликнула я, сразу вспомнив странное свечение, когда меня уводили от Дитера. — Выходит, вы следили за мной?

— Ваша мудрость сопоставима лишь с вашей красотой, — лукаво ответил Ю Шэн-Ли.

— Простите мою дерзость, я следил не по зломыслию, а по дружескому поручению.

— Вас попросил Дитер? — догадалась я, и на сердце стало тепло.

— Всего лишь маленькая предосторожность, чтобы знать, где находится его хозяйка. К тому же, магия браслета отзывается на эмоции. Должно быть, вы испытали сильное потрясение, что мне поступил тревожный сигнал.

— Да, Шэн, — грустно ответила я. — Мне разрешили увидеть Дитера…

И я рассказала о своем разговоре и о том, в каком состоянии нашла своего мужа. Ю Шэн-Ли слушал, не перебивая, лишь изредка понимающе кивал, и когда я закончила рассказ, сказал:

— Вам нельзя возвращаться во дворец, госпожа.

— Но там остались Жюли и Ганс, — возразила я.

— Не волнуйтесь, я все устрою. Жюли переедет в мою резиденцию, а Ганса по распоряжению Ди отправлю в Мейердорфский замок. Конечно же, я буду счастлив, если и вы окажете честь быть моей гостьей.

— Спасибо, Шэн, — искренне поблагодарила я. — Мне действительно некуда ехать. Мейердорфский замок слишком далеко, а я должна быть рядом с мужем, должна обязательно доказать его невиновность, чего бы мне это ни стоило! Клянусь, он не убивал посла!

— Я знаю, госпожа, — мягко ответил Ю Шэн-Ли. — Мой друг Ди убивает только в бою. Уверен, его подставили. Вот только кто?

Он покачал головой, а я закусила губу, ведь самого главного, про подслушанный разговор королевы и кентарийского посла, я не рассказала.

— Осмелюсь предположить, госпожа, — продолжил альтарец, слегка понизив голос, — вы неспроста затеяли игру с бокалами, не так ли?

Вопрос застал меня врасплох и я слегка покраснела, метнула встревоженный взгляд в окно, за которым проносились зеленые аллеи. Мы ехали по городской окраине, навстречу время от времени попадались запряженные экипажи и даже автомобили, пузатые, переваливающиеся по брусчатке, точно сошедшие с ретрооткрытки. Тревожно взвизгивали клаксоны, где-то гомонил рынок, по тротуарам прогуливались горожане, и я бы с удовольствием окунулась в эту новую для меня жизнь Фессалийской столицы, если бы не тяжесть на сердце.

— Вы можете довериться мне, — все тем же мягким голосом проговорил Ю Шэн-Ли. — Я еще ни разу не подводил моего друга, и вас не подведу. Расскажите, почему вы затеяли игру, госпожа. Можете не называть имен, я чту чужие тайны.

— Подслушала разговор, — наконец решилась я. — Говорил… некто говорил с послом Тураоном, чтобы тот добавил яд или зелье в бокал Дитера.

— Этот некто знает Ди?

Я утвердительно кивнула, должно быть, слишком резко, потому что и без того растрепанная прическа тут же лишилась последних шпилек, и я едва поймала ее ладонью.

— Да, знает, — подтвердила я вслух, крутя шпильку в руках.

— Яд на Ди не подействовал бы, — задумчиво ответил Ю Шэн-Ли, откинувшись на спинку сиденья и поглаживая складки своего черно-алого одеяния. — А вот магическое зелье… возможно. Если только оно, конечно, предназначалось моему ДРУГУ.

— Как? — я подняла непонимающий взгляд, и альтарец усмехнулся, отчего его узкие глаза превратились в щелки и блеснули как два темных уголька.

— Давайте поразмыслим, госпожа, — сказал он. — Ди сказал вам, что так или иначе заподозрил бы посла Тураона и вернул бокал, полученный из враждебных рук. Ди умен и хорошо знает уловки придворных интриганов, а придворные интриганы знают его. Что, если этот некто собирался отравить вовсе не моего друга, а кого-то другого? Например, меня?

— Вас? — я моргнула и нахмурилась. — Какой в этом смысл?

— Смысл убрать с дороги фессалийского генерала, — ответил Ю Шэн-Ли. — И, возможно, развязать войну. Некто знал про встречу послов, некто хотел подставить Ди-Тера, и некто передал послу Тура-Ону зелье окаменения. При этом неважно, кто выпил бы зелье. Я или кентарийский посол. Или даже вы, госпожа.

Я выпрямилась и ошарашенно глянула на Ю Шэн-Ли. Тот покачал головой.

— О, нет, нет! Не хотел вас пугать! Но посудите сами, кто бы ни выпил зелье, наш недруг остался бы в выигрыше! Убьют меня — Альтар объявит войну. Убьют Тура- Она — объявит войну Кентария. А если бы убили вас…

Он снова покачал головой и не стал продолжать, но я и так знала. Если бы умерла я, Дитер не пережил бы этого, снедаемый чувством вины за то, что не догадался, не защитил.

— Я стала бы седьмой статуей в его саду, — прошептала я. — Очередной неудавшейся женой проклятого генерала. Зачем короне василиск без его смертоносного взгляда? Он живое оружие короля. Всегда озлобленный, всегда несчастный, всегда на войне…

— Таким и нужен королю, — подхватил Ю Шэн-Ли. — Или не нужен вовсе. Но тогда наш недруг играет за чужую партию, не находите?

Я задумчиво кивнула. Если я правильно поняла подслушанный разговор, королева метила сразу на два трона, Фессалии и Кентарии. Могла ли она ради этого убить собственного союзника, а заодно воспользоваться моментом, чтобы отомстить несговорчивому фавориту и поставить его на место? Я горько усмехнулась, решив для себя: могла.

— Вот мы и приехали, госпожа, — сказал Ю Шэн-Ли, и я увидела, как за окном потянулся резной заборчик с повторяющимся орнаментом дракона и звезд, и замелькали цветущие сливовые деревья. — Добро пожаловать в мою резиденцию!

Мне выделили роскошные покои в приятной персиковой гамме. Пышная кровать под балдахином, гобелены ручной работы, бумажные цветы в высоких вазах и запах сандала создавали атмосферу расслабленности и уюта. Служанка в пестром наряде, украшенном причудливыми цветами, принесла мне зеленого чая и на плохом фессалийском предложила сделать массаж стоп. Я было отказалась, но увидела лукавую улыбку на губах Ю Шэн-Ли.

— Только в здоровом теле может родиться здоровый дух, — вежливо проговорил он.

— Не отказывайтесь от удовольствия, госпожа. Вам нужно снять… как это? — он пожевал губами, вспоминая подходящее слово, — да, снять стресс. Не думайте сегодня ни о чем более, позвольте мне подумать за вас.

— Спасибо, дорогой Шэн! — грустно улыбнулась я. — Я тронута вашей помощью!

— Мой дом — ваш дом, госпожа, — поклонился Ю Шэн-Ли и вышел.

Я позволила служанке снять с себя чулки, и откинулась в кресле, прикрыв глаза ладонью. Мягкие ванночки и масла благоухали свежестью, прикосновения массажистки были нежными и успокаивающими, и вскоре я совершенно расслабилась, плывя по волнам блаженства. Все страхи и тревоги отступили, наваливалась дремота, и я не заметила, как уснула, подложив под голову шелковую подушку.

Проснулась я от тихоньких мелодичных напевов на фессалийском о маленьких гусятах, у которых нет башмачков. Приоткрыв ресницы, я увидела Жюли, порхающую по комнате и обмахивающую метелкой пыль с гипсовых статуэток, точно она никогда и не уезжала из поместья.

— Жюли! — радостно позвала я, приподнимаясь с кресла.

— Госпожа! — девушка обернулась и присела в реверансе, ее улыбчивые глаза заблестели. — Рада снова служить вам. Спасибо, что не забываете свою верную Жюли.