…Фролова с Гупаловым ночью на катере отбуксировали к финскому берегу так, чтобы финны не услышали шума мотора. Дальше разведчики отправились на своих шлюпках. Им предстояло высадиться на берег, провести там день или два под колючей проволокой, изучить систему огневых точек, нанести их на каргу. Следующей ночью к берегу должен был подойти катер и по условной световой сигнализации принять разведчиков на борт.

Катер в свое время подошел к финскому берегу. До самого рассвета ходил параллельными курсами, но никаких световых сигналов ни с берега, ни с воды обнаружено не было. Когда рассвело, финны заметили катер и начали обстреливать его из орудий. Полным ходом, маневрируя между разрывами снарядов, катер ушел в глубь залива.

На вторую, на третью и на четвертую ночь повторилось то же самое. Ребята как в воду канули. Сообщить о себе они ничего не могли: рацию при таких кратковременных береговых операциях брать с собой не полагалось.

…Достигли вражеского берега Фролов с Гупаловым лишь под утро. Дул встречный северный ветер с берега, и шлюпки то и дело сбивало с курса. На переход ушло слишком много времени. Уже совсем рассветало, когда разведчики ступили на намытую песчаную отмель. Они осмотрелись, прислушались и, не обнаружив ничего подозрительного, поползли к проволочным заграждениям, оставляя на гладком и мокром песке глубокие вмятины. Потом они подкопались под колючую проволоку и пробрались на противоположную сторону, поближе к траншеям, которые тянулись так же, как и проволока, по побережью залива.

У финнов началась смена караула. Из траншей доносились короткие команды, слышались четкие шаги. Звякало оружие. Потом все стихло..

Из-за ребристой водной поверхности выплыло солнце. Лучи его заскользили по гребням волн, сверкнули тысячью песчинок на отмели, пересекли берег, зарумянили макушки чудом уцелевших сосен. Как будто и не было совсем войны. Сырой песок приятно холодил тело, и оно не ныло от водолазного костюма, не пропускавшего воздуха.

Финны вскоре начали завтракать: загремели котелки, и разведчики напрягли слух - по звукам можно было Определить расположение огневых точек и наблюдательных постов. Однако ни того, ни другого поблизости не оказалось. Из траншей доносились только шаги проходящих людей и их разговоры. Надо было на следующую ночь перебраться на несколько десятков метров правее или левее.

Так они и решили, шепотом обменявшись короткими фразами, как вдруг Гупалов крепко схватил Фролова за руки и застыл: вдоль берега по песку шли трое финнов - впереди офицер, следом - двое солдат.

Финны приближались к разведчикам. На мокром песке предательски зияли оставленные разведчиками вмятины. Фролов сразу понял, что это идет специальный береговой обход, чтобы осмотреть песчаную отмель - не высадился ли кто ночью. Иван высвободил свою руку из руки Гупалова, приготовил пистолет.

- Я возьму офицера, а ты любого из солдат. Третий убежит.

- А может, не заметят?

- Зачем же они идут вдоль берега?

Офицер увидел следы первым. Остановился, беспокойно зашарил глазами по камням, по проволочным заграждениям. Как только он вскинул автомат в сторону разведчиков, Фролов выстрелил. Финн упал. Солдаты растерялись и с криком бросились бежать назад вдоль берега. Один из них свалился, подстреленный Гупаловым. Третий бежал и кричал:

- Русс, русс, русс…

Траншеи сразу же ожили. В сторону кричавшего солдата затопали сапоги. Слышались беспорядочные голоса.

- Пошли! - приказал Фролов.

- Куда?

- В лес.

Гупалов замешкался. Иван рванул его за руку.

Пока финны расспрашивали солдата, разведчики, никем не замеченные, перескочили через траншею и, пользуясь тропами, сделанными в завалах, устремились в лес.

Бежали они долго, пока не выдохлись. Но останавливаться было нельзя. Финны вот-вот разберутся, в чем дело, и пойдут по следу. Со стороны залива уже нарастал шум. Лаяли собаки.

Лес начал редеть. Мелькали тощие березки, показались ольхи и тальники. Почва стала мшистой и зыбкой. Где-то поблизости было болото. Разведчики обрадовались: в болоте собаки потеряют след, там легче укрыться, хотя бы на время, пока финны не прекратят поисков.

Под ногами хлюпала ржавая вода. Иногда за кочками, поросшими осокой-резухой, оказывались ямы, и разведчики ухали в них по грудь. По лицам ручьями катился грязный пот, к ним липла паутина и прошлогодняя черная листва. От перенапряжения дрожали ноги и руки.

Фролов остановился, передохнул. Он был по пояс в болотной тине и походил на сказочного лешего. Гупалову вода доходила лишь немного выше колен, а выглядел он еще страшнее. На голове, на плечах висели водоросли, все лицо было в грязи.

- Здесь останемся или дальше пойдем? - глотая воздух, спросил Фролов.

- Давай здесь.

На кусте тальника сидела пичуга; она не испугалась, не улетела, лишь глазом косила на людей. Разведчики выбрали два куста погуще, под которыми были глубокие ямы; в случае появления финнов в них можно было укрыться, забросав голову осокой.

Стояла тишина. Финны, очевидно, потеряли их след.

Непослушными руками Гупалов развязал на груди «аппендикс» водолазного костюма и полез в нагрудный карман за шоколадом; в кармане было месиво. Полизали пальцы, потом пожевали сладковатых корешков осоки.

Теперь можно было собраться с мыслями, обдумать, как вернуться к своим? А путей было только два - или тот, которым они пришли сюда, или через передовую. И тот и другой были крайне опасными.

Разведчики растянулись на нижних сучьях кустов и тут услышали приближающийся лай. Собаки остановились на краю болота и заметались, заливаясь до хрипоты.

Как быть? Идти дальше или оставаться здесь?

Болото могло скоро кончиться или оказаться непроходимым- засосет. Решили остаться: будь, что будет.

Через несколько минут разведчики пожалели о том, что не пошли дальше. Финны шли прямо на них развернутым строем, перекликаясь. Вода шумно хлюпала под их сапогами.

Гупалов почти весь залез в грязь под кустом, забросав голову осокой. Фролов тоже замаскировался, но руку с пистолетом оставил на поверхности. Прямо на куст, под которым он сидел, надвигался финн - рослый парень.

Автомат у финна болтался на Груди. Он не держал его руками, хватаясь то за кочки, то за кусты. И Фролов понял, что перед ним не ахти какой вояка. Финн его не видел и продолжал продвигаться вперед. Вдруг он споткнулся, выругался-и увидел ствол пистолета. Глаза его расширились, щеки и губы побелели. Он стоял окаменев, только руки ползли вверх.

По цепи справа и слева перекликались. Отозвался и финн, но настолько невнятно и тихо, что его окликнули еще раз. Теперь он крикнул громче и невольно, не разжимая губ, улыбнулся. Фролов заметил, что весь он дрожит. Стрелять в него не имело никакого смысла - это означало обнаружить себя и погубить. Иван отвел пистолет несколько в сторону, дав понять: проходи, мол.

Не отрывая глаз от Ивана, финн робко двинулся с места. А Фролов подумал: «А что если он пройдет, а потом поднимет тревогу? Тогда конец. Может, броситься на него и задушить?»

Он попробовал пошевелить скорченными ногами и понял: ил настолько засосал, что и самому-то нелегко выбраться из ямы. А финн медленно продвигался с поднятыми руками, огибая его, и все глядел и глядел в его сторону. Ствол пистолета следовал за ним. Бледные губы финна шевелились и, казалось, шептали: «Не надо, я не сделаю тебе ничего плохого. Мне тоже хочется жить».

Когда финн прошел, Фролов почувствовал, что по лбу у него течет холодный пот.

Из-под куста вылез Гупалов.

- Не заметил? - спросил он тихо.

Фролов молчал. Перед ним все еще стояли глаза финна, серые, застывшие в испуге, с большими зрачками, полные нечеловеческой мольбы…

Четверо суток пробыли разведчики в финском тылу. Питались они корнями осоки, зеленым горохом, который нашли на одном поле, молодыми побегами и листьями лип. Силы начали сдавать. Нужно было как можно быстрее возвращаться домой.