— Здесь, — пробубнил он.

— Вижу, Стейеру удалось закончить летнюю школу, — подшутил тренер, посылая в сторону Леона улыбку, похожую на улыбку мопса.

— Привет, тренер! — счастливо отозвался Леон. — Меня хотели отправить обратно в младшую школу, но я сказал, что буду слишком по вам скучать.

Тренер улыбнулся и продолжил перекличку. Как Леон это делал? Если бы Бен попробовал так сказать, его бы назвали педиком и велели пробежать несколько кругов.

Оставшееся время ползло медленно. Им на заполнение раздали бланки для физкультурной формы, которые нужно было принести на следующий день. К отчаянию Бена, раздали и мятно-зелёную униформу, которая всегда пахла потом, несмотря на то, сколько раз её стирали. Но, к счастью, не осталось достаточно времени, чтобы переодеться и поиграть во что-то. Вместо этого Бен провёл время, слушая разговоры Леона о "Звёздных войнах", которые тот воспринял очень серьёзно. Накурившись, он относился к событиям фильмов так, будто это происходило в настоящем, наряду с остальными мировыми событиями.

— Йода должен знать, что Люк не сможет одолеть Вейдера. Он только играет на эмоциях и надеется заставить Вейдера сломаться и заплакать или что-то ещё, верно?

Бен не успел ответить, потому как раздался звонок. Он практически сиганул с трибун вниз одним прыжком, так ему не терпелось добраться до коридоров и поискать Эллисон. Или Тима. Очередной урок означал ещё один шанс, что они окажутся в одном кабинете. Ни одной из его целей в коридоре замечено не было, как и на уроке английского. Следующий урок был его первым факультативным, испанский, на котором тоже не оказалось ни одного из тех людей, которых он искал. По крайней мере, там произошёл весёлый конфликт между учителем и пареньком из Мехико, который надеялся легко получить "пятёрку".

Время ланча принесло облегчение в виде Эллисон. Бен нашёл её на их обычном месте встречи, рядом с торговыми автоматами в большом кафетерии, который соединял оба крыла школы. Они выбрали себе места, так как оба принесли ланч с собой, в то время как большинство других детей выстроились в очередь, чтобы купить горячую еду. Как бы сильно Бену ни надоели сэндвичи с белым хлебом, они были лучше, чем любой набор еды, который предлагала школа. Существовал перечень соседних школьных округов, где гигантам фаст-фуда разрешали продавать еду ученикам, но этот округ не был одним из них. Эта "здоровая" еда была сырой и безвкусной. Даже автоматы с безалкогольными напитками были наполнены только лимонадом без сахара и подобием шоколадных напитков, которые не содержали ни крупинки какао-порошка.

— Ронни Адамс! — пропела Эллисон, когда они садились за столик.

— Кто?

Бен начал доставать свой ланч из коричневого бумажного пакета, задаваясь вопросом, почему это имя прозвучало так знакомо.

— Прекрасный чёрный брат из автошколы? — подсказала Эллисон. — Он ходит со мной на урок домоводства.

Бен фыркнул и вытащил изо рта соломинку для сока.

— Ты говоришь мне это потому, что считаешь, что он может быть геем?

— Нет! — возразила Эллисон. — На уроках домоводства всегда рыскают натуралы. Бог свидетель, это единственная причина, по которой я на них хожу. В любом случае, рехнувшаяся старая училка рассадила нас по алфавиту, и каким-то чудом, у него у одного фамилия на "А", а у меня у одной на "К", и между нами никого больше нет.

— Видишь? Хорошо, что я отказался ходить на этот урок.

— Ты прощён, — благородно произнесла Эллисон. — Так как дела с твоим "Т"?

— Технически, правильнее "У", раз мы отталкиваемся от фамилий, — исправил её Бен. Он уже давно рассмотрел почтовый ящик Тима и узнал, что фамилия его семьи —Уаймэн, хотя до сих пор он сопротивлялся желанию нацарапать "Бен Уаймэн" в какой-нибудь из своих тетрадей. — К несчастью, дела никак. Я надеялся, что ты его видела.

— Неа, — сказала Эллисон, меняя свои "Читос" на "Принглс" со сметаной и луком, которые были у Бена, даже не спросив. — Может, он ходит в частную школу или что-то в этом роде.

— Может быть, — произнёс Бен, оглядывая столовую. В любом случае, перерывов на ланч было три, так что имелись хорошие шансы, что Тим будет на одном перерыве с ними. Бен был рад, что у них с Эллисон ланч был всё ещё общим третий год подряд. Парень решил переключить всё своё внимание на неё и как мог вытеснил из своего разума эту тему. Как и очень многие другие вещи в жизни; ведь, может быть, то, чего он хотел, не произойдёт, если он будет думать об этом слишком много.

Четвёртым уроком стояла математика, которая началась довольно многообещающе. В классе был привлекательный парень по имени Крейг, который смутно напоминал Зака Морриса (прим. пер.: Марк-Пол Госселаар — американский телевизионный актёр и модель, наиболее известный благодаря роли Зака Морриса в подростковом ситкоме NBC «Спасённые звонком»), если правильно прищуриться. Бен не разговаривал с Крейгом с младшей школы, после того, как провёл ночь в его доме.

То, что встало между ними, было довольно распространено в грязной истории Бена. Всё началось в седьмом классе, когда обыденная ночёвка в доме друга трансформировалась в кражу порно. Совместный просмотр видео привёл к обмену мастурбацией. Это действо повторялось в течение ещё нескольких ночёвок, до тех пор, пока его друг не сказал, что слишком устал от беспорядка, и настоял на том, чтобы вместо этого они пошли спать. Это привело Бена в замешательство, пока после менее-чем-случайной суеты и поворотов не стало очевидно, что от него чего-то ждут. Бен с радостью сделал своему другу минет в ту ночь, в первый из многих раз, хотя тем же ему никогда не отвечали.

В конце концов, слава о благородном поступке Бена начала распространяться по школе, и парни, которых он едва знал, начали приглашать его к себе. Одно и то же повторялось снова и снова — хозяева обычно притворялись спящими. На спине. С опущенными штанами. Нет нужды говорить, что это было очень волнующее время его жизни. Требования его услуг резко прекратились, когда Бен решил признаться в своей ориентации посреди учебного года. Внезапно все парни, включая его друга, с которым он впервые начал экспериментировать, перехотели иметь с ним дело. Крейг был одним из последних парней, с которыми Бен развлекался до публичного признания, и с тех пор они не разговаривали.

До сегодняшнего дня, вот в чём дело. Вместо того, чтобы отказаться контактировать, Крейг тепло его поприветствовал и даже выбрал место рядом с собой. Грудь Бена начала жечь надежда на то, что Крейг разобрался со своей собственной ориентацией, которая оказалась правильной, но не в том смысле, в котором он ожидал. Вскоре Крейг начал разглагольствовать о своей девушке, с которой познакомился летом. Очевидно, их отношения подтвердили его гетеросексуальность и сделали возможным справиться с экспериментальной фазой, которая теперь была позади. Без сомнений, регулярный секс в этом помог. Бен был слегка разочарован, но счастлив найти друга, чтобы скучный урок стал более весёлым.

Пятый урок — пение — означал, что Бен не только снова будет с Эллисон, но и в окружении людей, которых знал много лет. Хор состоял либо из странных эстетов, либо из религиозников, которые пели и в церкви. Несмотря на два разных фона, все поладили, и атмосфера всегда была расслабляющей.

Их учительница, миссис Хаммонд, чуть раньше в своей жизни получила незначительный успех на сцене, поэтому также преподавала драматургию. Она воспринимала пение и актёрское мастерство очень серьёзно, но ещё и являлась очень безалаберным человеком, который редко заботился о том, чтобы направлять класс. Сегодня, казалось, ей не хотелось начинать учебный год так же, как и её ученикам, и женщина спокойно позволила целому часу пройти без её вмешательства. Бен и Эллисон это время провели за разговорами со всеми, кого не видели с весны, обмениваясь пикантными сплетнями о том, что произошло за лето.