— Раньше здесь были поля, когда мы были детьми, помнишь? — вздохнула Эллисон. — Мы всегда здесь играли.

Бен помнил, хотя вместе, на самом деле, играли Эллисон и его сестра, Карен. Он таскался следом за ними пару раз, но всегда против их желания. Большая разница в возрасте закончила эту дружбу. Как только Карен пошла в старшую школу, то подумала, что дружба с ребятами из младших классов будет социальным суицидом, так что Бен автоматически повысился до лучшего друга Эллисон, которая зачастую имела склонность переписывать историю, отдавая все свои воспоминания с Карен ему, что в каком-то смысле льстило.

— Жалко иву, — сказала Эллисон, указывая на теннисный корт и маленькую игровую площадку для детей, — но всё равно, я была бы не против жить здесь.

— А тут ничего так, — сказал он, разглядывая трёхместные гаражи и фасады с арочными окнами, которые раскрывали двухэтажные лестничные площадки внутри. Было что-то в новом районе, что Бен считал и обескураживающим, и заманчивым. Ему не нравилось то, что дома были слишком новыми, чтобы обладать каким-то характером. Ни один из них ещё не перенял черты хозяина, типа баскетбольного кольца, смелых цветовых гамм, вышедших из-под контроля разросшихся кустов или замысловатых украшений на газоне. То, что все дома были построены лишь по трем, четырем разным моделям, казалось слишком очевидным. Так было в большинстве районов, но единообразие затмевалось, когда индивидуальные штрихи со временем превращали здания в жилые дома.

То, что нравилось Бену, вытекало прямо из того, что ему не нравилось. Общий шаблон был как чистый лист бумаги, и от этого было легче представить жизнь в одном из этих домов. В своих мыслях парень мог выбрать цвет, в который покрасил бы дом, мог выбрать, как обустроил бы его изнутри, и даже на какую бы пошёл работу и с кем бы жил. Эта идея вызвала у него жажду закончить школу, чтобы наконец-то можно было начать собственную жизнь.

Послышалось гудение газонокосилки, совпадающего со звуком поломанного автомобильного двигателя, когда они повернули за угол. Знакомая фигура толкала аппарат по двору, на котором ещё едва выросла трава.

— Остановись! — закричал Бен. — Нет! Не здесь! — крикнул он, когда Элиссон направилась туда, где стриг газон Мистер Синие Кроссовки. К счастью, тот стоял к ним спиной и не заметил, как машина дёрнулась от бордюра обратно на середину дороги.

— Какого чёрта? — пожаловалась Эллисон. — Я думала, тебя тошнит или ещё что-то!

— Прости, — Бен ёрзал на своём сидении, поворачиваясь, чтобы посмотреть в заднее окно. — Просто высади меня в конце квартала.

— Хорошо, — сказала девушка, подозрительно глядя в зеркало заднего вида. — Ты знаешь того парня?

— Ещё нет, — с улыбкой ответил он, пока машина замедлялась.

Эллисон удивлённо рассмеялась.

— У тебя сегодня смелый настрой! Тогда зайди ко мне попозже забрать вещи. То есть, если не будешь занят.

— Заткнись, — усмехнулся молодой человек, выскакивая из машины. Он помахал ей рукой, когда девушка уезжала, прежде чем пойти по направлению к своей безрассудной страсти.

Бен привык, что этот маленький ритуал происходит вечером. Яркий дневной свет заставлял его нервничать. Молодой человек переживал, что будет слишком выделяться, просто идя по дороге без какой-либо явной цели. Бен хотел бы, чтобы у него было... Что? Планшетная доска или что-то ещё? Он мог бы хотя бы выгуливать собаку.

Парень мысленно проклял себя. Уилфорд! Бен мог бы выгуливать своего пса всеми этими вечерами, когда не так уж случайно проходил мимо Мистера Синие Кроссовки. В журналах всегда утверждали, что собаки умели растапливать лед при первых знакомствах. Может быть, Мистер Синие Кроссовки был любителем животных. Возможно, он бы остановился погладить пса уже несколько месяцев назад. Было ли слишком поздно начинать брать с собой собаку?

Теперь жужжание газонокосилки стало ближе, но Бен не смел поднять взгляд. Чем он думал? Это было слишком очевидно! Вместо этого молодой человек смотрел на ряд домов справа и притворялся, что ищет конкретный адрес. "Я отсюда, я отсюда, — повторял он в своей голове. — Ничего странного, что я здесь, не обращай внимания".

Газонокосилка гудела слева от него, затем исчезла позади, пока Бен продолжал идти. Быстрый взгляд через плечо открыл ему вид на вспотевшую спину Мистера Синие Кроссовки, который развернулся, чтобы продолжить стричь газон, двигаясь ему навстречу. Бен повернул голову, надеясь, что остался незамеченным, и ускорился. Боже, как он молился, чтобы Эллисон действительно поехала домой, а не развернула машину, чтобы наблюдать за ним. Иначе это бессмысленное занятие стало бы унизительным. Она ожидала, что Бен будет обходительным и разболтает горячего парня, тогда как на самом деле он едва мог собраться с мужеством, чтобы посмотреть на него.

По крайней мере, всё уже позади. Бен дошёл до угла улицы и повернул, слыша, как женский голос кричит что-то неразборчивое. Звук газонокосилки затих, и голос повторился.

— Тим, телефон!

Бен отважился ещё раз оглянуться и увидел, что Мистер Синие Кроссовки направляется к входной двери, пока женщина протягивает ему беспроводной телефон.

Как только «горизонт стал чист», Бен побежал вниз по улице, смеясь. Теперь он не только знал, где живёт этот парень, но и узнал его имя!

 Эллисон вовсю усмехалась, бросая ему пакет с покупками со своего места на водяной кровати.

— Ну? Как все прошло?

— Его зовут Тим.

Бен плюхнулся на кровать, создавая волны, которые раскачали их вверх-вниз.

— Хорошее начало. Так что ты сказал?

— Ну...

Лицо Эллисон осунулось.

— Ты ведь поговорил с ним, да?

— Работала газонокосилка. Что я должен был сделать, остановить его, просто чтобы сказать "привет"? Кроме того, его мама тоже вышла из дома.

— Значит, ты тусовался рядом и подслушивал? — фыркнула девушка. — Я бы назвала тебя жалким, если бы сама не поступила так же.

Бен улыбнулся и потянулся к полке над изголовьем кровати, где Эллисон держала свои CD-диски в виниловых сумках. Он выбрал первую попавшуюся и начал её пролистывать.

— Так что по-твоему я должен делать?

— Не знаю. Ты должен придумать оправдание, чтобы поговорить с ним, — Эллисон саркастично приподняла бровь. — Можешь постучать в его дверь и сказать, что ты продаёшь печенье гёрл-скаутов.

— Не искушай меня, — ответил Бен. — Хм. Я всегда могу сказать, что у меня пропал кот.

— Конечно, не учитывая того, что у тебя нет кота. И, в любом случае, что бы он делал в его доме?

Молодой человек отбросил сумку с дисками в сторону и со стоном перевернулся на спину.

— Должно быть что-то.

— Ну, через две недели в школу. Может быть, он окажется в одном из твоих классов.

— Две недели? Я не хочу ждать так долго!

— Выживешь, — Эллисон бросила взгляд на цифровой дисплей своих часов. — Папа будет дома через десять минут. Хочешь вернуться и поискать те майки?

Эти два предложения были связаны. Отец Эллисон ненавидел Бена. Чувство было взаимно, но Бен боялся, что когда-нибудь произойдёт столкновение. Мужчина часто сердился, выступающие вены на его шее и висках предупреждающе пульсировали каждый раз, когда он заставал Бена в гостях. Отец Эллисон никогда не разговаривал с Беном, даже когда его вежливо приветствовали. На самом деле, единственным, что он когда-либо сказал Бену, были слова "белый педик", когда тот однажды выходил из их дома.

— Шоппинг, точно, — произнёс Бен, с беспокойством взглянув на часы. — Но давай на этот раз сходим в торговый центр. Там больше людей.

— На всякий случай? — спросила Эллисон.

— На всякий случай.

Глава 2

Оставалось всего два дня до начала учёбы, а Бен ни разу не видел Тима, несмотря на то, что гулял рядом с его домом практически дважды в день. Во время последних попыток он обязательно использовал Уилфорда в качестве маскировки. Молодой человек просто выгуливал своего пса, как и любой другой болван в мире. От этого Уилфорд был очень счастлив, но не делал для Бена ничего, только увеличивал его чувство безысходности. Парень винил возмутительно жаркую погоду августа, которая заставляла всех закрывать жалюзи и включать кондиционеры.