Найти место, куда кто-нибудь мог отправиться на пробежку, в Вудлендсе было особенно сложно. Бесчисленные мощёные велосипедные дорожки пересекали весь город, и большая часть из них вели вокруг многочисленных деревьев, которые прятали фасады зданий. Было практически невозможно кататься по городу, не видя ничего, кроме деревьев. Тим мог торчать на той самой дорожке между своим домом и маленьким озером, когда только переехал сюда, но теперь он, возможно, исследовал город в разных направлениях. Несмотря на это, Бен начал переживать, что Тим приехал в Техас на лето только навестить семью и уже уехал обратно туда, откуда прибыл.

Надеясь, что ему всё же повезёт, Бен ещё раз прошёлся по району Тима на пути домой. Благодаря белке, которой надоело жить, Уилфорд натянул поводок так сильно, что Бен даже не заметил волнения, пока не раздался восторженный крик.

— О, вау! Чёрт побери, не могу в это поверить! Ох, прости, мам. Просто это так че... невероятно потрясающе! Спасибо!

Бен последний раз отчаянно потянул за поводок и поднял взгляд. Тим стоял на своей подъездной дорожке, прыгая вокруг сияющей чёрной спортивной машины. Небольшое количество людей наблюдало за ним с весёлым выражением на лицах. Бен заметил шарики, привязанные к гаражной двери, как раз когда кто-то произнёс: "С днём рождения". Уилфорд выбрал этот момент для того, чтобы покружиться вокруг островка травы, прежде чем присесть, благослови его Господь, позволяя Бену стоять на месте и таращиться открыто.

— Спасибо огромное! — Тим с сияющими глазами посмотрел поверх машины на мужчину, подходящего по возрасту и фигуре на роль его отца, прежде чем открыл дверь и нырнул в салон. Спустя секунду двигатель с рычанием ожил. Тот взревел несколько раз, и опустилось пассажирское стекло. — Хотите прокатиться?

Бен чуть вслух не ответил "да". Слышалось бормотание членов семьи, пока они спорили, кто поедет, или обсуждали важность безопасного вождения. Бен не слышал ничего из этого, да и, в любом случае, у него вышло время. Уилфорд уже тащил его прочь, вниз по улице.

Бен должен был чувствовать себя счастливым. Ему, наконец, удалось снова увидеть парня своей мечты, но у него почему-то сосало под ложечкой. Он узнал это ощущение и понял, что чувствует что-то сродни проигрышу в игре. Спорт-кар промчался мимо, слишком быстро, чтобы можно было бросить последний взгляд, прежде чем свернуть за угол. Такая машина на день рождения! Его родители, должно быть, купаются в деньгах. Беспокойство в желудке Бена увеличилось.

Вот так. У кого-то такого, как Тим была красота, идеальное тело и богатая семья. Он, вероятно, был спортсменом и сразу же станет популярным, несмотря на то, что новенький в этой местности. Шансы на то, что Тим вообще заметит тощего аутсайдера, такого как Бен, были равны нулю. Фантазировать было забавно, но Бен резко почувствовал, как ворвалась реальность и испортила вечеринку.

Первый день учёбы шёл не так, как планировалось. Машина Эллисон сломалась в тот же день, когда Бен стал свидетелем потрясающего подарка на день рождения Тима. Парень предположил, что в этом была какая-то космическая гармония. Один автомобиль покинул мир, в то время как другой родился на свет. Разве машины проходят реинкарнацию? Он в этом сомневался. В любом случае, это было довольно драматично. Машина Эллисон не умерла. Ей просто нужен был новый трубопровод радиатора. Или свеча зажигания? Бен не имел ни малейшего понятия, в чём проблема. Он только знал, что неисправность машины означала, что ему придётся ехать на автобусе с кучкой нервных новичков и недоразвитых десятиклассников. У него даже не было уюта компании Эллисон, так как её отец настоял на том, чтобы самому отвезти девушку в школу.

На выходе из автобуса у Бена появилось такое чувство, будто его могли запросто принять за новичка. Он был худым и низким для своего возраста. Пять футов и девять дюймов (прим. пер.: сто семьдесят пять сантиметров) на самом деле было не так плохо, но становилось очевидно, что выше он не вырастет. Одинокий и рассеянный, Бен, вероятно, выглядел так, будто приехал в старшую школу впервые в жизни. Сбитый с толку новичок это подтвердил, подстроившись к нему сбоку и спросив:

— И как мы, по их мнению, должны найти эти кабинеты? Что вообще значит "3В2"?

Бен только пожал плечами и опустил взгляд на своё расписание, хотя знал, что "3" означает этаж, "В" — восточное крыло здания, а последняя цифра — номер кабинета. У него у самого напротив первого предмета стояло "1З0". Ему не нужно было читать описание урока, чтобы понять, что это физкультура или, как он предпочитал это называть, физнеловкость. Бен еле слышно выругался и направился к спортзалу, где будет терпеть унижения на протяжении часа каждое утро до конца семестра.

Молодой человек искал любой признак знакомого лица, проталкиваясь через переполненные коридоры, но судьба сегодня не благоволила ему. Он узнавал много людей, но большинство из них были качками и снобами, которых молодой человек презирал. Пока он заходил в зал, прозвенел звонок, но коридоры всё ещё были переполнены сбитыми с толку новенькими. Бен находил в этом утешение. Тренеру придётся подождать, пока они все найдут дорогу до зала, а остальное время, если повезёт, будет занято проблемами с формой и другими мелочами.

Он с опаской оглядел трибуны, приближаясь к ним, и чуть не рассмеялся от облегчения, когда увидел высокую, ссутулившуюся фигуру Леона, который сидел в верхнем ряду, лениво играя с одним из своих дредов. Бен проделал кратчайший путь к тому человеку, который делал его уроки физкультуры в прошлом году довольно сносными. Молодой человек добрался до верхнего ряда трибун невредимым — хотя какой-то идиот пытался по дороге поставить ему подножку — и сел рядом с Леоном, наслаждаясь ароматом марихуаны, которая окружала его, как одеколон.

— Эй, как оно, здоровяк? — прохрипел Леон своим типичным голосом курильщика.

— Ничего особенного. Не могу поверить, что мы должны приходить сюда утром первым делом. Это жестокое обращение с детьми.

— По крайней мере, это последний год. У выпускников нет физкультуры.

— Везучие придурки, — пробормотал Бен. — Эй, может быть, тренеры будут слишком уставшими, чтобы заставлять нас заниматься.

Бен понял, что Леон, вероятно, будет всё ещё слишком обкуренным, чтобы заниматься. Это значило, что Леон будет расслабляться за боковыми линиями вместо того, чтобы участвовать в каком-то идиотском спорте, который стал выбором этой недели. Пару раз в прошлом году, когда запасы Леона иссякали, он оставался трезвым и превращался в активного и способного атлета. Бен ненавидел эти времена, потому что это означало, что он остаётся один и беззащитный, тогда как обычно прятался за волшебной аурой Леона, которая позволяла ему выходить сухим из воды. Бен не был уверен, в чём именно дело, но тренерам, казалось, искренне нравился Леон, несмотря на то, что он являлся современной версией людей, которые выступали против войны во Вьетнаме.

Бен выдохнул, когда один из этих бывших военнослужащих промаршировал в спортивный зал, а следом за ним с видом маленьких утят протопала кучка нервничающих новичков. Физкультуру преподавали четыре разных тренера, но различить их можно было исключительно по причёскам. Они все были коренастыми, с широкими как стволы деревьев конечностями. Может быть, в молодости они были горячими, но война и слишком большое количество пива наградило их всех уставшими лицами и выдающейся выдержкой.

Этот тренер, с редеющими рыжими волосами, проводил перекличку, выкрикивая их фамилии. Леон в это время не переставал говорить, нетерпеливо описывая Бену коллекцию лазерных дисков своего дяди, к которой у него был доступ всё лето. Фильмы были любимой темой Леона. Если ты знал его фильмы, ты был его другом.

— Бендли? — повторил тренер.

Бен вздохнул, зная, что если исправит мужчину, то только сделает из себя будущую цель.