— Тогда пойдём, — спустя мгновение подтвердил Тим, решив не спрашивать, откуда незнакомец знает, где он живёт.

Попытки держать Тима в вертикальном положении были приятным отвлечением, и для самоуничижительных мыслей в голове Бена, и для волнения от такой интимной близости с ним. Сейчас было не место и не время возбуждаться от физического контакта, и Бен намеревался закончить день всего с двумя ударами по здравомыслию, а не с тремя.

Они пробрались через небольшой массив деревьев, пока не дошли до деревянного забора — единственного, что стояло между ними и цивилизованным пригородом впереди. Взгляд налево и направо подтвердил, что возле каждого из соседних домов установлен такой же барьер против дикой природы за пределами забора.

— Чёрт, — выругался Тим. — Как далеко ещё идти, если бы здесь не было забора?

— Полквартала, — сказал Бен, отводя взгляд, чтобы скрыть смущение.

— Подстрахуй меня, — произнёс Тим, подскочив на шаг ближе к забору и потянувшись, чтобы ухватиться сверху за его край.

Бен подумал, что парень хочет перелезть, но покрепче схватился за его торс, когда Тим начал вместо этого тянуть забор на себя. Он чуть не упал назад, когда доска поддалась попыткам Тима и разболталась, отскочила в сторону и упала. Этот процесс повторился во второй раз, а затем в третий, создавая как раз достаточный зазор, чтобы они смогли протиснуться.

Тим пошёл первым, для поддержки держась за верхушку забора, как только Бен отпустил его. Парень, спотыкаясь, пробрался внутрь, приземлился на свою лодыжку и закричал, когда выпрямился. Бен поспешил через забор к нему на помощь, чувствуя, что хозяева дома услышат суматоху во дворе и выйдут помочь. Пройдя половину газона, они увидели через раздвижные стеклянные двери, что дом пуст — не продан. По крайней мере, им не придётся объяснять причину вандализма.

Они прошли через ворота на передний двор, не столкнувшись ни с одной живой душой, пока двигались вперёд по тротуару. В пригороде это было забавно. Столько проблем ушло на то, чтобы окрестность выглядела как можно более презентабельно, но редко кто был здесь, чтобы это оценить. Наняли парня, чтобы стричь траву и подъезжать к почтовому ящику, прежде чем припарковаться в гараже. Бен задавался вопросом, ступало ли когда-нибудь на свой собственный газон большинство его соседей. Нет, пригород был принаряжен и оставлен в одиночестве, как королева красоты, ожидающая публику, которая никогда не появится.

Бен попытался сгладить своё раннее откровение, притворяясь дурачком, когда они подошли к дому Тима.

— Который твой? — спросил он.

— Это у тебя надо спросить, — бойко ответил Тим, когда они повернули, чтобы проковылять мимо его машины.

— Кто-нибудь дома? — спросил Бен, отчасти из-за беспокойства, но по большей части для того, чтобы сменить тему.

— Нет.

— Тогда нам разве не нужно сразу ехать в больницу?

— Мне просто нужно скинуть груз, — раздражённо произнёс Тим, когда они подошли к входной двери, которая оказалась открыта.

Они вошли в прохладное, тёмное помещение, обдуваемое кондиционером. Занавески в доме по большей части были закрыты, чтобы сдерживать жар Техаса. Тим щёлкнул парой выключателей и провёл Бена в гостиную, которая была обустроена со вкусом, но очень, очень неприветливо. У комнаты был бездушный вид шаблонного дома. Конечно, всё выглядело мило, но было очевидно, что настоящая жизнь здесь не проходит.

Они добрались до бледного персикового дивана, на который опустился Тим. Устраиваясь на мебели, которую, вероятно, использовали впервые, молодой человек довольно вздохнул.

— В ванной есть аптечка, — сказал он. — Принеси мне мокрую тряпку. И полотенце тоже.

— Где это? — спросил Бен.

— Я удивлён, что ты ещё не знаешь. Прямо по коридору слева.

Бен поспешно вышел из комнаты, мысленно ругая себя за то, что запустил серию событий, которые будут преследовать его последующие годы в старшей школе. Он нашёл ванную, которая обычно предназначалась для гостей, и собрал требуемые вещи.

— Ты уверен, что не нужно ехать в больницу? Или как минимум к доктору? — произнёс он, возвращаясь в гостиную.

— Нет необходимости. — Тим взял мокрую тряпку и начал прикладывать к корке засохшей крови на своей ноге. — В первый год со мной случилось то же самое. У меня наверху до сих пор есть бандаж и всё остальное. Ничего особенного. Пару дней с этой штукой, и я снова буду в порядке.

Бен вынужден был признать, что теперь нога выглядела лучше, когда большая часть крови смылась. С бандажом, вероятно, медицинская помощь не понадобится. С лодыжкой всё было иначе, она опухла с обеих сторон, став похожей на щёки бурундука, и приобрела тёмный, нездоровый цвет.

— Просто...

— Спасибо, что помог мне добраться до дома, — перебил его Тим. Решительность в его голосе была очевидной. Он ожидал, что Бен уйдёт. Молодой человек развернулся, чтобы так и сделать, бормоча по дороге неловкие извинения. В дверях он остановился и повернулся. — Ты уверен, что всё будет в порядке? Когда возвращаются твои родители?

— Недели через две, — Тим состроил гримасу, обматывая тканевой бандаж вокруг голени. — Они в Швейцарии.

Покидая этот дом и направившись в сторону своего, Бен сглотнул, но избавиться от вкуса вины во рту не удалось.

Глава 4

Бен снова стоял у входной двери в дом Тима, держа под мышкой книгу. Вроде бы он не сделал ничего такого, но переживал с тех пор, как ушёл несколько часов назад. Сначала Бен вернулся на место преступления, где так небрежно оставил свои ролики. Они всё ещё лежали на дне рва, недалеко от острого, забрызганного кровью камня, торчащего из земли. "По крайней мере, нашёлся виновник раны голени", — подумал Бен, хорошо осознавая, что пытается снять вину с себя.

Оказавшись дома, молодой человек отказался от маминого приглашения перекусить и вместо этого пошёл в свою комнату. Бен страдал от глупости своих действий больше получаса, прежде чем его жалость к себе уступила место растущему беспокойству за самочувствие Тима. В голове Бена разыгрывался миллион кошмарных ситуаций, худшая из которых о том, что Тим подхватит какую-нибудь инфекцию, и ему ампутируют ногу, или он умрёт. Отвратительные медицинские фантазии множились, пока Бен не решил найти факты в семейном медицинском справочнике своей мамы.

В детстве эта отвратительная книга веселила Бена часами. Там не только демонстрировались тошнотворные картинки заболеваний в их наиболее прогрессивных и отталкивающих стадиях, но и дополнительные признаки для самодиагностики, где было очень легко ориентироваться. Раньше Бен пользовался этой мудростью, чтобы диагностировать у себя всё: от грибковой инфекции влагалища до критической опухоли головного мозга. Теперь он впервые обращался к этим признакам со всей серьёзностью.

То, что Бен узнал, заставило его броситься бегом обратно к дому Тима. В желудке нервно бурчало, на ладонях выступил пот. Молодой человек позвонил в звонок. Кто-то крикнул в ответ. Думая, что Тим где-то заснул и остался беспомощным, он открыл входную дверь и произнёс неуверенное: "Привет?"

— Привет! Проходи!

Тим определённо говорил веселее. Бен поспешил в гостиную и нашёл парня лежащим на том же неудобном диване, будто Тим совсем не двигался, что не могло быть правдой из-за открытой банки колы и бутылочки таблеток на кофейном столике. Нога теперь была перевязана и лежала на подлокотнике дивана, но Тим выглядел бледным и замерзшим. На нём всё ещё были его беговые шорты и майка, и это было не удивительно с работающим на всю мощность кондиционером. Лодыжка была такой же опухшей, как и раньше, но теперь приобрела глубокий бордовый оттенок.

— Хорошо, что ты здесь, — произнёс Тим хриплым голосом, похожим на голос Леона, прежде чем прочистил горло. — Думаю, всё может быть хуже, чем я думал.

— Да, — Бен поднял вверх книгу, размахивая ей так, будто это была медицинская степень. — Я думаю, у тебя вывих третьей степени. Или это, или перелом. Тебе действительно нужно в больницу.