быть на работе через сорок пять минут, а я все еще в пижаме. Скатываюсь с кровати, натягиваю
джинсы и облегающий свитер, после чего направляюсь в ванную умыться.
Входная дверь открывается и закрывается, а на лестнице раздаются шаги. Я высовываю
голову в коридор и машу вернувшемуся с пробежки Келлану.
– Хэй.
– Хэй, – кивает он в ответ.
Я быстренько умываюсь и вытираю лицо, а убрав полотенце, обнаруживаю стоящего в
дверном проеме Келлана.
– Господи! – я вешаю полотенце у раковины и беру в руки увлажняющий крем. – Ты меня
напугал.
– Прости, – он изучает свои пальцы в носках и выглядит так, будто ему неловко, из-за
чего и у меня возникает аналогичное чувство.
– Что происходит? – спрашиваю я, втирая лосьон в кожу. – Прошу, только не говори, что
нужно еще пробовать подливку.
Он любезно улыбается на мою глупую шутку и наконец поднимает глаза, чтобы
встретиться с моим взглядом в зеркале.
– Это ты, – произносит он.
Я смотрю на свое отражение.
– Ну да.
Он долго удерживает мой взгляд, прежде чем изречь:
– Красный Корсет.
Эти слова произносятся так тихо, что на секунду мне удается убедить себя, что я их не
расслышала.
– Я… Ч-что? – запинаюсь я. Рука, держащая кисточку от туши, вдруг начинает так сильно
трястись, что я вынуждена опустить ее на умывальник или рискую потерять глаз.
– На вечеринке, – говорит он. – В чулане. В корсете. Это была ты.
– Как ты…
– Ты говорила о периодической таблице, Нора. Уверен, никто другой никогда не
использовал это раньше в качестве прелюдии.
Боже мой. Почему я не подумала об этом, прежде чем трещать вчера как самая глупая в
мире всезнайка?
– Келлан, я…
– Ты знала? – спрашивает он, наклонив в сторону голову. – Знаю, что мы много выпили в
тот вечер, но ты что-то помнишь о той ночи?
Я едва держусь на ногах. Ноги подкосились, и я вцепилась в умывальник, словно он
может телепортировать меня отсюда. Мне бы хотелось солгать и заверить его, что он ошибся,
черт, хотелось бы мне, чтобы это было правдой, но я не могу этого сделать. Теперь я произношу
шепотом:
– Я знала.
Его лицо лишь на секунду искажает гримаса.
– Нора.
– Прости.
– Ты просишь прощения? Это я ничего не помню. Я поместил твое имя на тот чертов
мольберт и сказал… то, что сказал.
Я слабо пожимаю плечами.
– Ты же не знал.
– Когда ты появилась тут впервые, ты уже тогда знала?
– Я не знала, что это будешь ты. Ты сказал, что тебя зовут Мэтью.
– Но ты меня помнила? С тех пор?
Я виновато кивнула.
137
N.A.G. – Переводы книг
– Клянусь, я не собиралась переезжать, когда поняла, что это был ты, но ты явно забыл о
случившемся, к тому же все эти льготы с оплатой и я… я просто…
– Господи.
– Пожалуйста, не… – я быстро моргаю, стараясь не расплакаться как идиотка. –
Пожалуйста, не…
– Говорить Кросби?
Я киваю, зная, как сильно это разобьет ему сердце. Как ужасно для него будет узнать, что
он по-прежнему пришел вторым, даже в этом.
– Конечно же, не скажу. Я никому не собираюсь говорить.
Я так тяжко выдыхаю, что чуть не падаю.
– Спасибо.
– Я просто скажу, что вычислил Красный Корсет и это не она. – Он делает паузу. – Ведь
это не ты меня заразила, верно?
– Нет. Честно. Я проверилась.
Он вздыхает.
– В любом случае, думаю, я знаю, кто это был. Мне наконец удалось связаться с одной из
туристок, и она сказала, что уверена, ее подруга поняла, что чем-то больна, когда они
вернулись домой, так что…
– Значит расследование завершено.
– Почти.
– Это хорошо.
Он качает головой.
– Ничего в этом нет хорошего. Все это, черт побери, смехотворно. В смысле, ты когда-
нибудь выкапывала для себя такую глубокую яму, что уже не думала, что выберешься? А ведь в
прошлом году я сделал именно это. Так много кутил, расслаблялся, думал, что выше всего
этого и чуть не вылетел из команды. Именно поэтому так напился в ту ночь, когда мы… Я… Ну,
ты поняла.
– У каждого из нас были свои причины там находиться.
Наступает ужасно неловкий момент молчания. И затягивается.
– Прости, – одновременно выдаем мы.
Он грустно смеется и качает головой.
– Этого больше не повторится.
Я хмурюсь.
– Я и не ждала…
– Я имею в виду, что больше не буду валять дурака, как делал в прошлом году. У меня
было такое представление относительно пребывания в колледже, и я облажался по полной.
– Я тебя понимаю.
Мы долгую минуту смотрим друг на друга.
– Окей, – наконец произносит он. – Ладно.
Я облизываю пересохшие губы.
– Ладно.
– Так у нас все… хорошо?
Меня все еще трясет, шок от того что тебя вычислили чуть ли не хуже страха перед этим.
– У нас все хорошо.
– И это навсегда останется лишь между нами?
– Несомненно.
– Может, нам нужно поклясться на крови.
– Выметайся из ванной.
Он ухмыляется.
– Знаю кое-что получше кровной клятвы.
– Что-то мне с трудом в это верится.
Он уходит и вскоре возвращается с мольбертом в охапку и стиснутой в зубах зажигалкой.
После чего, как мне кажется, говорит:
– Давай сожжем это.
– Сожжем всю квартиру? Конечно, почему бы и нет.
– Ха-ха. Сожжем список в ванне.
– Это ужасная идея. – Но говоря это, я уже сгребаю занавески у ванной и перекидываю их
через штангу, а затем помогаю ему отодрать большие куски бумаги с первой партией имен.
Джулианна Киз
«Под вопросом»
Колледж Бернема # 1
– Я пока не могу уничтожить вторую партию, – говорит он. – Но как только получу
подтверждение, что Парочка туристок, прости, Жанна – именно та самая, мы сожжем
остальное.
– Жду не дождусь.
Я держу головку душа, готовая в любой момент затушить пламя, пока он аккуратно
поджигает один из смятых клочков бумаги. Спустя секунду бумага вспыхивает и начинает
морщиться и темнеть, сворачиваясь, поглощая все его грехи и наш общий секрет.
Огонь не выходит из-под контроля, просто перекидывается на следующий клочок, а затем
следующий, превращаясь по мере сгорания в крошечную кучку пепла, которую в итоге я просто
смываю в слив. Это так же легко, как закрашивать имя Кросби на стене в туалете: все
уничтожено, безоглядно и наверняка. Все закончилось.
Мы в безопасности.
139
N.A.G. – Переводы книг
Глава девятнадцатая
Благорождение приходится на воскресенье, семнадцатое декабря, как раз на середину
периода выпускных экзаменов. Официально последний день занятий в эту среду, но
некоторые, вроде Кросби, уже сдали все свои экзамены и готовы праздновать. Однако людям
вроде меня нужно сдавать тесты и сегодня, и в среду, и им бы очень хотелось, чтобы в их
квартире не проводили торжественный Благорождественский ужин.
– Пахнет вкусно! – заявляет Кросби, зайдя в дом. Он снимает куртку и направляется
прямиком на кухню, в которой Келлан и Марсела в одинаковых фартуках занимаются тем, что
заглядывают в духовку и потягивают вино. Я сижу на диване, судорожно перечитывая совсем
недавно просмотренные заметки по английской литературе и задаваясь вопросом, почему мой
мозг превратился в решето.
Полный страданий крик Кросби вынуждает меня оторваться от конспектов как раз
вовремя, чтобы заметить, как он сжимает свою руку, в то время как рядом стоит хмурый
Келлан с деревянной ложкой наперевес.
– Не тронь картофель! – приказывает он. – Брысь с кухни!
– А на этой вечеринке нет закусок? Благорождение – отстой.
– Благорождение – это замечательно, дурачина.
– С чертовым Рождеством.