– Может, ты пересмотрел свои взгляды.

– Из-за того, что девушку расстроил секс-список ее соседа, в котором у девчонок имена

значатся как Фиолетовые волосы и Пахнет как картошка фри? Нет, я это понимаю. А также я

понимаю Келлана. Порой ты трахаешься напропалую, и это ничего не значит, лишь

развлечение на час или два, а потом ты просто об этом забываешь. Но порой… – Он подходит

ближе, но недостаточно, чтобы прикоснуться. – Порой ты мутишь с кем-то и не можешь

перестать об этом думать. А после оказывается, что ты вовсе не мутишь. – Он подхватывает мой

подбородок пальцами и заставляет посмотреть в глаза. – Мы не просто мутим, Нора. По

крайней мере, не я. И я не сплю с кем попало. С тех пор как увидел тебя и до сегодняшнего дня

– никакой другой не было. Я не могу выразиться лучше.

Полагаю, он вообще не обязан был это говорить. Он мог просто открыть дверь и

выставить меня, шлепнув по заднице и поблагодарив за приятные воспоминания. Но он этого

не делает. Он не срывается на меня за то, что вот так заявилась и обвиняю его, не особо

протестует и не оправдывается, он ничего не делает, разве что остается парнем, которого я

узнала за прошедшие три месяца. Он настоящий и он старается.

– Прости, – жалобно бормочу я. – Я просто…

Он ждет, но когда я не заканчиваю фразы, спрашивает:

– Зачем вообще ты туда ходила? Что искала?

Я неловко кошусь на потолок.

– Свое имя.

– И?

– Его там не было. Но порой люди пялятся на меня или перешептываются, и я начинаю

беспокоиться, что декан снова заведет беседу о сексе или просто… – перевожу дыхание. –

Думаю, в прошлом году мне было бы плевать, если бы оказалась в том списке, я была бы

просто счастлива, что меня приметили. А теперь меня это волнует. Я сказала, что изменюсь в

этом году, и на самом деле даже не полагала, что у меня особо получается, однако это так.

– Я знаю, что ты не хочешь быть «Кросбабой». Я тоже этого не хочу. Мне не нравится это

прозвище, и я им не пользуюсь, хотел бы даже чтобы его вообще не существовало. Но я не могу

стереть прошлый год, впрочем, как и ты, как бы сильно ни старался. Я просто фокусируюсь на

том, чтобы в этом году все делать лучше. И полагал, что мне это удавалось.

Джулианна Киз

«Под вопросом»

Колледж Бернема # 1

Я встречаюсь с ним взглядом.

– Так и есть. Прости меня.

С мгновение он молчит, а затем кивает.

– Хорошо. Побудь тут чуток. Мне надо принять душ, а потом нужно, чтобы ты погоняла

меня по экзаменационным вопросам по химии.

– Я думала, его не будет в ближайшие две недели.

– Верно, но это самый паршивый предмет, что я когда-либо выбирал, и мне нужно

включить голову. – Он подхватывает полотенце и сменную одежды, после чего открывает

входную дверь. – Никуда не уходи. Буду через пять минут.

– Ладно.

Я делаю вдох и медленно выдыхаю, заставляя себя расслабиться. Все могло пройти и

лучше, но могло быть и гораздо, гораздо хуже. Хотя вроде как унизительно сознавать, что мне

преподает уроки зрелости парень, чье представление о сокрытии порядком зачитанного

экземпляра «Хастлера»18 – это сунуть его в собственную наволочку.

Я прибираю постель, усаживаюсь у стены и в ожидании играю игру на своем телефоне.

Когда пару минут спустя возвращается Кросби, его волосы еще мокрые после душа, и он

переоделся в спортивные штаны и футболку. От него пахнет мылом.

– Тебе не холодно от открытого окна? – спрашивает он, бросая полотенце в направлении

своей бельевой корзины и кивая в сторону окна.

– Нет, все в порядке.

– Ладно. – Он берет с эллиптического тренажера свой учебник по химии и

присоединяется ко мне, скидывая в сторону недавно взбитые подушки и садясь у изголовья

кровати.

– Откуда хочешь начать? – спрашиваю я, листая страницы, которые он отметил неоново-

зелеными закладками. – Без разницы?

– Конечно.

– Хорошо. Давай начнем с чего-то полегче. Назови десять самых распространенных

элементов во Вселенной.

– Э-э, гелий, водород, кислород… азот… углерод… – Он дергает заусенец. – Кальций?

– Нет.

– Гелий я уже называл?

– Хммм.

– Подскажи.

Я указываю жестом на лежащие в углу гантели.

– Ты любишь тягать…

– Железо.

Я отклеиваю одну из закладок в книге.

– Какого она цвета?

– Зеленая.

– Более конкретно.

Он насупил брови.

– Ярко-зеленая.

– Я подразумевала неоновая.

– Напомни, что такое неон, черт бы его побрал?

– Благородный газ. – Сейчас у меня нет уроков химии, но она мне очень нравилась в

старшей школе, я выбрала тогда усиленный класс по этому предмету просто так. – А ты в курсе,

что тот, кто составил периодическую таблицу, отрицал существование благородных газов…

Я прерываюсь, когда вижу, как Кросби зажимает себе переносицу, будто ему больно.

– Ты в порядке? – спрашиваю я и тянусь, чтобы прикоснуться к его ноге. – Химия не

такая уж сложная. А эта история довольно занимательная.

– Знаешь, во что мне не верится? – он отводит ногу, и теперь я не могу до нее дотянуться,

с мгновение я просто таращусь на опустевшее место на одеяле.

– Что?

18 Hustler («Хастлер») — ежемесячный порнографический журнал для мужчин, издающийся в США

129

N.A.G. – Переводы книг

– Когда ты пришла сюда в первый раз и гоняла меня по предмету, я поклялся, что в

следующее твое появление здесь мы займемся далеко не «вопросником». И вот она ты, моя

девушка, на моей кровати, а я просто…

Я закусываю губу.

– Взбешен?

– Да, Нора! – Он хлопает рукой по подушке, и мы оба притворяемся, что не слышим

шорох журнала внутри. – Какого черта?

Я дергаю нитку на подоле моей майки.

– Я же попросила прощения.

– Ну, тебе и следовало. Открыть дверь и увидеть тебя за ней это сродни пробуждению в

рождественское утро, когда под елкой находишь огромный подарок, а после ты открываешь его

и там просто… банан.

Я очень стараюсь не рассмеяться.

– Банан?

– Да, банан. Разочарование.

Я ахаю. Конечно мои обвинения по поводу того, что он спал направо и налево во время

поездки не были лучшей частью его дня, но называть меня разочарованием? Я наслушалась

этого определения в прошлом мае столько, что хватит мне до конца жизни.

– Кросби, – произношу я с нажимом. – Я сожалею. Я старалась быть цивильной, когда

пришла сюда, ну а что мне еще было делать? Надпись на стене говорила сама за себя, и

нравится тебе твоя репутация или нет, но нельзя сказать, что ты ее не заслужил.

– Ты шутишь? – он сдвигается и садится на колени, будто стена не может выдержать веса

его раздражения. – Во-первых, я даже не знаю, чьи имена находятся в том списке, но в любом

случае никто из них не был моей девушкой. Знаешь, откуда мне это известно? Потому что у

меня не было девушки. Может, список на стене и «говорит за себя», но я ничего плохого не

делал. Я никогда никому не лгал и не обманывал тебя.

– Я же сказала, что сожалею!

– Кто это был? – резко спрашивает он.

Я замираю в замешательстве.

– Кто был?

– Парень. Ты сказала, что в прошлом году был какой-то парень. Он явно сделал что-то,

отчего ты такая.

Я таращусь на него, разинув рот. Такая? Какая именно такая? Такая кто видит, что ее

парень якобы переспал с тремя девушками и осмеливается спросить его об этом? Вот какая? Я

швыряю в него книгой и опускаю ноги на пол, но меня удерживает его хватка на моей руке.

– Серьезно? – вопрошает он. – Собираешься смыться? После того как сначала

примчалась сюда? Разве только ты можешь задавать личные вопросы?

– Никто не «сделал меня» такой, – говорю я сквозь сжатые зубы, вырывая руку и вставая.