— Надо откачать воду,— сказал Джеффри.— Может, ты этим займешься, Артур? Прекрасная мысль, между прочим. Ты откачивай воду, а я посижу с Памелой. Не согласен? Ну, как хочешь.

Джеффри вышел из каюты, сел на нижнюю ступень­ку трапа и принялся качать помпу. Он качал минут пят­надцать, потом крикнул:

— Ну как, лучше?

— Да, осталось совсем мало.

— Покачаю еще немного.

Джеффри качал, не торопясь, глядя на горизонт. Ве­тер совсем почти стих — просто зефир, по сравнению с тем, что было. Солнце уже грело весьма ощутимо. Соб­ственно говоря, сидеть на солнышке и качать помпу бы­ло просто приятно. Джеффри взглянул на часы.

— Ну вот, проволынил два часа,— подумал он.— В конце концов, я не на сдельной оплате.

— Воды почти не осталось!— крикнул Кросс.— По­ехали!

Джеффри зашел в каюту, забрал трубку.

— Почему бы тебе не прогуляться по палубе, Ар­тур?— спросил он.— Тебе это будет полезно — мозги проветришь.

— Меня всегда тошнило от твоих шуточек,— ответил Кросс.— С каким удовольствием я всадил бы в тебя пулю!

— Я тоже не умираю от любви к тебе,— отозвался Джеффри.— Можешь не заблуждаться на этот счет. А болтаю я для поддержания бодрости духа.

Джеффри вышел из каюты, поставил трубку на мес­то. Спаяна она была на славу — прочней прежнего. Он подключил подачу топлива и запустил машину.

— Поднимаю якорь,— сказал он, приоткрывая дверь каюты.

— Давно пора. Ты знаешь, что мы тут проторчали больше двух часов?

— Знаю. Но местечко уютное, отдохнули, пришли в себя. Разве нет?

Джеффри пошел к лебедке и принялся вытягивать якорь. Работа была нелегкая — с востока по-прежнему одна за другой шли высокие волны, и «Беглянка» натя­гивала якорную цепь всей своей тяжестью. С напряже­нием проворачивая ручку лебедки, Джеффри подумал, не попробовать ли разбить стекло верхнего люка и прыгнуть на Артура сверху. Нет, не стоит и пытаться, решил он, Артур все равно успеет выстрелить в Памелу.

Якорная цепь была выбрана. Джеффри затащил якорь на палубу и хорошенько укрепил его на месте. Надо было убить еще час. Он включил мотор на малую скорость. Далеко к югу в воде виднелся высокий бакен. Джеффри наклонился к карте. Да, это — бакен, отмеча­ющий выход в море. Прилив почти достиг верхней точ­ки, и глубина везде будет порядочная. Надо будет часок покрутиться вокруг этого бакена.

Отдохнув и поев, Джеффри почувствовал себя значи­тельно лучше. Памела спала, так что о ней пока можно было не беспокоиться. Джеффри набил трубку — впер­вые после выхода из Ричмонда — и с наслаждением за­тянулся. «Беглянка» бежала по ветру, и ее не так силь­но качало. Джеффри смотрел на догоняющие ее волны и любовался легкостью, с которой его маленькое суде­нышко приподнималось и пропускало их под собой.

Когда они выйдут в открытое море, их опять начнет трепать. Но шторм с каждым часом утихал, и в душе Джеффри укреплялась надежда. Несмотря на пистолет, он не хотел бы поменяться ролями с Артуром.

— Гнусная тварь,— подумал он.

Но в характере Артуру не откажешь.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Целый час Джеффри кружил с «Беглянкой» вокруг бакена. Один раз Кросс вышел на палубу и оглядел ок­рестности.

— Что-то мы недалеко ушли,— подозрительно ска­зал он.— По-моему, это тот же берег, что и тот, когда мы стояли на якоре.

— Нет, мы оттуда ушли. Очень даже далеко. На море, знаешь, глаз легко обманывается. За час мы прошли три или четыре мили.

На лице Кросса было написано сомнение, но он слиш­ком плохо разбирался в морском деле, чтобы уличить Джеффри. Он остался бы на палубе, чтобы понаблю­дать, как меняется береговая линия, но у него страшно болела голова, и при виде набегающих на яхту высоких и крутых валов ему делалось дурно. Он спустился в каюту.

Джеффри посмотрел на часы. Шел второй час попо­лудни, вода быстро отступала с отливом. По его расче­там в три часа на Гёрдлере глубина уменьшится до трех футов, а к пяти часам отмель обнажится полностью. На­до там быть часа в четыре — тогда он сможет осущест­вить свой план. До Гёрдлера оставалось только десять морских миль, так что времени у него было достаточно, даже учитывая, что в таком бурном море «Беглянка» будет продвигаться очень медленно. Однако, он решил, что пора прибавить скорость.

Они шли на северо-восток, и здесь, на глубине, на «Беглянку» опять обрушились огромные волны. Джеф­фри был прав, не рассчитывая, что море успокоится, как только стихнет ветер. Волнение было такое сильное, что он боялся просмотреть бакены, или, заметив их, спутать один с другим. У него оставался один надежный ориентир — маяк на Шиверинг сендз. Он держал курс на него.

Мотор ровно гудел у него под ногами. Несколько волн накрыли «Беглянку», но насос быстро откачал во­ду. В море появилось довольно много судов, но боль­шинство виднелись далеко к северу. Из каюты не до­носилось ни звука. Казалось, Джеффри был на яхте один.

В половине четвертого он вдруг увидел прямо по но­су бакен и узнал его по черно-белым горизонтальным полоскам. В двух милях к востоку виднелся силуэт пла­вучего маяка, отмечавшего вторую оконечность треугольной отмели Гёрдлер. Джеффри держал курс на тре­тий северный угол. Кругом было полно ориентиров, и теперь он точно знал, где находится.

У него еще было в запасе немного времени, и он ре­шил повернуть к северу, а оттуда уже спуститься к Гёрдлеру так, чтобы яхта оказалась около высокого об­рывистого подводного кряжа. Далеко по правому борту появилась черная точка и дымок — грузовой пароход шел в Эстуарий против отлива. Джеффри пошел попе­рек его курса, высматривая в волнах бакен Ноб, но про­пустил его и опять "свернул "на юг к маяку. Пароход быстро его нагонял. Ему представлялась возможность привлечь к себе внимание. Он повел яхту наперерез пароходу. Вглядываясь вперед, он, наконец, увидел еще один ориентир — тот самый, который он жаждал обнаружить и на котором зиждился весь его план. Из покры­той водой отмели торчал черный остов давно потерпев­шего крушение судна.

«Беглянка» и пароход постепенно сближались. На пароходе еще не заметили яхту, да и когда заметят, ре­шат, что Джеффри вовремя освободит им путь. Но он не собирался этого делать. Ему надо было обратить на себя внимание. Вот с парохода раздалась серия коротких гудков — его увидели. Джеффри опасался, что услы­шав гудки, Кресс опять выскочит из каюты, но все бы­ло тихо.

Пароход надвигался на «Беглянку» со скоростью восьми или девяти узлов. От носа расходилась высокая волна. На пароходе негодующе взвыла сирена, и Джеф­фри было видно, как на мостике кто-то размахивал ру­ками. И вдруг, когда ржавый нос судна уже угрожаю­ще навис над «Беглянкой», Джеффри услышал, как на мостике парохода раздались удары колокола и судно из­менило курс. Оно пронеслось всего метрах в пятнадца­ти от «Беглянки», и капитан — если это был он — пог­розил Джеффри кулаком. Пароход дал три гудка — два коротких и один долгий. По международному коду это означает: «Вы в опасности».

— Знал бы ты, как ты прав,— пробормотал себе под нос Джеффри и помахал рукой. Он надеялся, что капи­тан доложит о случившемся и засечет его координаты. Он, наверняка, будет наблюдать за яхтой, пока она не скроется из вида.

Теперь «Беглянку» настигла кильватерная волна от парохода. Море вскипело у нее за кормой. Полминуты яхта подпрыгивала и крутилась, как бешеная. Стиснув зубы, Джеффри мертвой хваткой держался за руль. Волна хлестнула через борт и полилась в каюту. Посте­пенно волнение утихло, «Беглянка» вынырнула из вспе­ненного моря, и, казалось, отряхнулась.

Тут Джеффри услышал новый звук впереди — шум прибоя на Гёрдлере. Он даже различил белую полосу, пены. Ему было видно, как огромные волны разбиваются об остов погибшего корабля.

Пришло время действовать. Джеффри отключил на­сос, приводимый в действие машиной, и отчаянно зак­ричал:

— Артур, поди сюда!

Через несколько секунд Кросс появился в дверях каюты. Вид у него был измотанный, лицо — желтое, как старый пергамент. Но он по-прежнему сжимал в руке пистолет. Он перегнулся через борт, и его вырвало. За­тем он выпрямился и оперся спиной о дверной косяк.