— Продолжай,— сказал Джеффри,— кончай свою повесть. Не пойму только, к чему ты клонишь.
Кросс слегка приоткрыл дверь каюты и прислушался.
— По-моему, ветер утихает. И вода поднялась. К чему я клоню? Ты тут заявил, что не поведешь «Беглянку» в море. Значит, мне надо тебя как-то заставить. И обеспечить свою безопасность. Ты, наверно, надеешься, что в какой-то момент тебе удастся застичь меня врасплох. У тебя, небось, руки чешутся схватить меня за горло. Или ты, может, собираешься позвать на помощь полицейский катер, окликнуть какой-нибудь буксир, как-нибудь повредить яхту или столкнуть меня за борт в открытое море? Так вот, я приму меры, чтобы ничего такого не случилось.
Джеффри приводил в бешенство его уверенный издевательский тон.
— Вот что я собираюсь сделать,— продолжал Кросс.
—Тебя, Джеффри, я вообще не собираюсь сторожить. Я буду держаться возле Памелы. Ты ведь влюблен в нее, разве не так? И она любит тебя. Вы строили красивые планы будущей совместной жизни. Наверняка, тебе не хочется, чтобы я причинил ей боль. Ты готов на все, чтобы ее защитить. И правильно — она этого стоит. Так вот, Памела будет моей заложницей. При первом же подозрении, что ты что-то замыслил против меня — первом!— я в нее выстрелю. Нет, я ее не убью. Я сделаю то, чему выучился в лагере. Я выстрелю так, чтобы причинить ей как можно больше боли и чтобы она как можно дольше мучилась. Мне не хочется так с ней обходиться, но, если ты меня вынудишь, придется. Поймите, что я выполню свою угрозу. Ну так как? Он навел пистолет на Памелу.
— Нет-нет, ради бога, не надо,— вскричал Джеффри. На лбу у него выступил пот.
Кросс ухмыльнулся.
— Ну вот и хорошо. Действуйте. Ты будешь последним дураком, если заставишь меня всадить ей пулю в живот, когда от тебя только всего и требуется, что отвезти меня в Голландию. Ну что, Джеффри, договорились? Первым делом я попрошу тебя ее связать. Я не могу воевать на два фронта. Где веревки, ты знаешь. Тогда можешь встать. Возьми из рундука веревку. Памела, пересядь на другую койку.
Кросс указал пистолетом, куда пересесть Памеле. Джеффри медленно встал, кивнул Памеле.
— Придется подчиниться — выбора у нас нет.
Памела неверными шагами перешла на другую койку и бессильно опустилась на нее. Ее темные глаза были широко раскрыты от страха.
Джеффри посмотрел на нее, посмотрел на Кросса, посмотрел на разделявший их стол, измерил глазом расстояние. Если он бросится через стол, загородив ее своим телом...
— Не советую,— сказал Кросс.
— Ты просто берешь нас на пушку,— сказал Джеффри. Его взгляд был устремлен на палец, лежавший на курке.—И я скажу тебе, почему. Ты не посмеешь ее застрелить. Если ты ее застрелишь, у тебя не будет заложницы, и тогда я постараюсь тебя убить. Тебе придется застрелить меня. Ну и куда ты тогда денешься? Кто поведет яхту?
— Ты все же туповат, Джеффри. Хуже, чем сейчас, мне уже не будет — даже если я лишусь твоей помощи. Мне нечего терять — и я сделаю все, чтобы заручиться твоей помощью. Если ты откажешься выполнять мои приказания, я застрелю Памелу — мне это никак не повредит. Все равно моя песенка спета. А вам есть, что терять — все. Если ты этого не понимаешь, то ты просто недоумок. Я обещаю вас отпустить подобру-поздорову, когда ты меня благополучно доставишь на голландский берег. И будете себе жить припеваючи. Разве игра не стоит свеч? Тебе не хочется поскорей пуститься в путь?
— Да разве твоим обещаниям можно верить?
— Ну подумай сам, милейший. Если я уже буду в Голландии, зачем мне вас убивать? Что мне от этого прибавится? Никаких секретных сведений, которые бы мне угрожали, у вас нет. Здешняя полиция повесит меня и без вашей помощи. Впрочем, как хочешь. Поговорили и хватит. Будешь ее связывать или нет? Считаю до трех, а затем... Раз!
— Стой,— закричал Джеффри.—Ладно, будь по-твоему.
— Я так и думал. Ну, принимайся за дело. Да смотри, свяжи ее покрепче.
Джеффри прошел в нос, принес моток веревки и принялся связывать Памеле руки.
— Не волнуйся,— сказала она.— Потерплю. Джеффри связал ей ноги.
— Я что-нибудь придумаю,— шепнул он ей.
— Если вы шепчете друг другу любовные пустячки, то с ними можно подождать,— одернул их Кросс.— А если вы что-то против меня замышляете, то вам известно, какие будут последствия. Надеюсь, что ты вяжешь прочные морские узлы, Джеффри. Обмотай ее веревкой по поясу, чтобы она не могла шевелить руками. Да потуже!
— Она не сможет дышать,— проговорил Джеффри охрипшим голосом.
— Сможет-сможет! Подумаешь — небольшое неудобство! Во имя вашего же счастья. Дня через два вы будете смеяться, вспоминая эту историю. Теперь уж я буду печься об ее благополучии. Мы станем неразлучными друзьями.
Джеффри угрожающе выпрямился — всего в десяти футах от дула.
— В чем дело?— насмешливо спросил Кросс.— Что еще придумал? Не беспокойся — на ее честь я не покушаюсь. Не до того. Теперь надо вам поудобнее устроиться. Обойди стол, Джеффри. Стой!— Кросс окинул взглядом каюту.— Сначала я перейду к Памеле. Ну вот, теперь иди и помни, куда направлено дуло моего пистолета. Это последнее предупреждение. Ты можешь свободно передвигаться по яхте. В каюту не заходи. Если что будет нужно — крикни. Твое дело привести яхту в Голландию. При первом же подозрении я стреляю, и ты будешь слушать, как твоя возлюбленная верещит от боли. Запомни — при первом же подозрении! И не вздумай спустить бензин или что-нибудь в этом роде — я проверял уровень. Если бензин кончится прежде, чем мы достигнем Голландии — я стреляю. И не буду слушать никаких оправданий. У тебя только одна надежда — быстро добраться до голландского берега. Мне терять нечего.
— Все понятно,— сказал Джеффри.— Хитер же ты, Артур. Если бы мне сказали, что ты сумеешь заставить меня связать Памелу...
— Мы заставляли заключенных делать и не такое. Как-нибудь я тебе расскажу.
Уходя из каюты, Джеффри оглянулся.
— Терпимо, Памела?— спросил он.
— Страшный сон,— отозвалась Памела.— Я стараюсь не думать.
— Вот и правильно,— заметил Кросс.— Давай, Джеффри, пора сниматься с якоря.
Джеффри включил бортовые огни, нажал на стартер. Мотор загудел и он прогнал его на малых оборотах. Проверил, сколько в банке бензина. Пожалуй, хватит. Много уйдет при выходе из Эстуария в штормовое море, но когда они лягут на курс, ветер будет попутный.
Он включил лампу над компасом.
— Мне надо проложить курс!— крикнул он Кроссу.
— Если я этого не сделаю сейчас, пока мы в затишье, потом может не получиться.
Кросс подошел к дверям каюты.
— Сколько тебе на это надо времени?
— Минут двадцать, если ты не будешь махать у меня под носом пистолетом. Как я могу делать расчеты, когда ты стоишь у меня над душой и того и гляди нечаянно нажмешь на курок.
— С пистолетом у меня ничего не может случиться нечаянно. Твое дело — соблюдать договор, тогда и я сдержу слово. Поторапливайся однако — уже десять часов.
Джеффри склонился над маленьким столиком с картой, стоявшим сбоку от штурвала. И в отсутствие Кросса ему было трудно сосредоточиться. Сначала он посмотрел таблицу приливов. Около Лондонского моста высшая точка будет в полночь. Сейчас они уже свободно пройдут малый шлюз. Сила ветра — примерно пять баллов. В Эстуарии ветер будет еще сильнее. Яхту будет сильно относить. До моря они дойдут часов в пять-шесть утра. Это будет самый конец отлива. После этого в течение шести часов приливная волна будет против них. Если они с ней справятся, дальше все будет проще. Джеффри разглядывал карту Эстуария, хотя он знал основные протоки на память. Карта была давняя, и это грозило опасностью налететь на вновь образовавшуюся мель. Надо будет держаться фарватера.
— Где ты хочешь высадиться?— крикнул Джеффри.
— Решай сам,— отозвался Кросс.— Где-нибудь в спокойном месте, желательно с дюнами. Чтобы поблизости не было ни деревень, ни городов. Если мы высадимся в населенном месте и нас заметят, нам обоим не поздоровится.