Эдуард Эррио

Эпизоды 1940-1944

Перевод с французского Э.Р. Селимханова

Предисловие Е.В. Рубинина

ИЗДАТЕЛЬСТВО

Института международных отношений

МОСКВА 1961

EDOUARD HERRIOT

DE L ACADEMIE FRANCAISE

EPISODES

1940-1944

Flammarion, Bditeur

26, rue Racine, Paris

Предисловие

О чем рассказывает и о чем умалчивает Эдуард Эррио?

«Эпизоды» Эдуарда Эррио были изданы в 1950 году, то есть до опубликования двух томов его мемуаров, охватывающих события и политическую деятельность Эррио до 1936 года. Между тем настоящая книга освещает – отрывочно и далеко не полно – события второй мировой войны, то есть более поздний период.

Такое «опережение» не должно нас удивлять. Давно известно, что государственные деятели издают свои мемуары не столько для того, чтобы помочь будущему историку, сколько для того, чтобы предстать перед потомством в наиболее желательном для них виде.

Эдуард Эррио (1872-1957 гг.) – один из самых крупных политических деятелей французской буржуазии в первой половине XX века. В течение 50 лет он занимал посты мэра города Лиона, министра, председателя совета министров, председателя палаты депутатов, представлял Францию на международных конференциях, был членом Французской академии. Этого достаточно, чтобы понять, что в глазах французского общественного мнения Эррио является одним из тех, кто несет ответственность за судьбы Франции в недавнем прошлом. Именно поэтому Эррио, как и подавляющее большинство его коллег (бывшие председатели совета министров Поль-Бонкур, Поль Рейно, Фланден, бывший президент республики Лебрен, бывшие министры Боннэ, де Монзи, бывшие послы Франции Франсуа-Понсэ, Шарль Ру, Леон Ноэль и целый ряд других), публикует свои воспоминания, и в частности, воспоминания о годах второй мировой войны – мрачной главы в истории Франции. Много политических репутаций пострадало в эти годы, со многих политических деятелей война сорвала пышные тоги, в которые они драпировались.

Эррио, конечно, не мог не сознавать, что и в его политическом формуляре есть темные места, есть моменты, требующие «объяснения», чтобы не сказать оправдания. В этой книге, как и в изданных впоследствии воспоминаниях, он задался целью доказать, что его поведение как политического деятеля в годы второй мировой войны было безупречно.

Эррио озаглавил свою книгу «Эпизоды», желая этим подчеркнуть, что он не претендует на сколько-нибудь целостное освещение событий политической жизни Франции в годы второй мировой войны. Он начинает свое повествование с 14 мая 1940 г., то есть с того момента, когда военное поражение Франции уже стало фактом. Вне поля зрения автора остаются предыдущие девять месяцев войны, вошедшие в историю под названием «странной войны». Вступив формально в сентябре 1939 года в состояние войны с Германией после нападения последней на Польшу, Франция ничего не сделала, чтобы ослабить удар гитлеровской армии по Польше, не оказала «союзной» Польше никакой реальной военной помощи. Правящие круги Франции явно рассчитывали на то, что гитлеровцы выполнят обещание, данное Риббентропом 3 сентября 1939 г. при прощании с французским послом в Берлине Кулондром, что Германия не предпримет военных действий против Франции, если последняя сама не нападет на Германию[1].

В действительности, в «странной войне» не было ничего странного. Она была продолжением той политики сговора с гитлеровской Германией, которая нашла свое яркое выражение в Мюнхене в сентябре 1938 года. Поэтому-то Эррио и умалчивает о ней.

Вообще, настоящая книга поражает читателя тем, что касается весьма узкого круга событий и написана явно и исключительно для оправдания деятельности ее автора.

Одно из самых темных мест в политической биографии Эррио – это его поведение как председателя палаты депутатов в июне и июле 1940 года. 16 июня, когда сообщения с фронта рисовали картину военного крушения Франции, Поль Рейно подал в отставку и одновременно рекомендовал президенту Лебрену в качестве своего преемника на посту председателя совета министров маршала Петэна. В этом не было ничего неожиданного. Силы французской реакции давно уже, по крайней мере с 1934 года, под лозунгом «Нам нужен Петэн» сплачивались вокруг маршала, симпатии которого к фашистским диктаторам были широко известны. С начала войны стало ясно, что Петэн – сторонник соглашения с гитлеровской Германией, что главную задачу он видит в борьбе с французскими коммунистами, в ликвидации демократических свобод и парламентского строя и в создании «нового» государственного порядка во главе с президентом, обладающим неограниченными полномочиями по типу фашистских диктатур Германии, Италии, Испании и Португалии. Именно эти хорошо известные взгляды Петэна побудили французское правительство назначить его в 1939 году послом Франции при фашистском диктаторе Испании Франко.

Поль Рейно, передавая бразды правления Петэну, отлично знал, что первым делом маршала будет капитуляция перед гитлеровской Германией. Столь же хорошо это знал и председатель палаты депутатов Эдуард Эррио, который, как и председатель сената, имел право голоса в вопросе о назначении председателя совета министров. Однако он не поднял голоса против Петэна. Эррио упоминает об этом вскользь: «С нами не советовались по поводу назначения маршала, поэтому мы не могли выступать против него» (стр. 49).

На самом же деле Эррио имел сколько угодно возможностей выступить против назначения Петэна. Но для него было ясно, что Петэн – та фигура, на которую решающие круги французской буржуазии делают ставку, и что поэтому ему, буржуазному деятелю, будет благоразумнее не выступать против маршала.

Сразу же после капитуляции Петэн принимается за «реформу государства», то есть за ликвидацию конституции и превращение Франции в подобие фашистского государства.

10 июля Петэн протаскивает через Национальное собрание, на котором не присутствовали арестованные еще во время «странной войны» депутаты и сенаторы-коммунисты, «закон», уполномочивающий его лично выработать и опубликовать новую конституцию «французского государства». (Само слово «республика», как видим, здесь уже исчезло.)

Проведение всех этих мероприятий было выполнением программы, давно и детально разработанной и всем хорошо известной.

Вот почему тяжелым камнем на совести Эдуарда Эррио должно лежать его «торжественное» выступление на заседании палаты депутатов 9 июля. Как сам Эррио отмечает, это заседание было подготовительным к созванному на следующий день объединенному заседанию обеих палат, которое должно было принять «закон о конституционных полномочиях» маршала Петэна.

И вот в такой исключительно острый и ответственный исторический момент, накануне открыто подготовляемого государственного переворота, председатель палаты депутатов обратился к депутатам не с призывом защищать республику, а с призывом… объединиться вокруг Петэна. Никакие апостериорные «объяснения» не могут изменить тот факт, что 9 июля Эррио выступил с речью, которая была безоговорочным восхвалением Петэна: «Сплоченная вокруг маршала, с чувством благоговения, которое его имя внушает всем (!), наша нация объединилась в своем горе. Не будем нарушать того согласия (?), которое установилось под сенью его авторитета» (стр. 79).

Итак, давайте беспрекословно повиноваться маршалу, который всем внушает «благоговение»… Вот краткий смысл речи Эррио от 9 июля. В ней содержатся и дополнительные уточнения. Эррио подготовляет депутатов к тому, что «придется реформировать себя» (все прекрасно знали, о какого рода «реформах» тогда могла быть речь). Еще более уточняя свои слова, он добавил, что надо будет «сделать более суровой нашу Республику, которую мы сделали слишком мягкой». Эта терминология давно имела хождение в реакционных кругах, добивавшихся усиления роли исполнительной власти и ослабления контроля над нею парламента, словом, создания «твердой власти», которая бы, не стесняясь в средствах, подавила рабочее движение и ликвидировала демократические свободы.