– Нет! – раздался со стороны глухой вскрик, помогший ясносветлому немного прийти в себя.

В следующий миг оглушительный звон заставил звезду скорчиться и окончательно стряхнуть с себя вражье наваждение. Осколки крупными градинами сыпались на пол. Глеб самоотверженно боролся с зеркалами при помощи швабры – первое, что попалось под руку.

– Как ты? – Арина обняла Пересвета за плечи, заглядывая в лицо. – Что здесь произошло?

– Я же говорил, – хрипло промолвил ясносветлый. – Тут побывала юда-вила. Пока ты отвлеклась, она обратила зеркалицу во зло. Нельзя нечисть пускать за порог… запомни – пока сама не пригласишь, нечисть войти не посмеет.

– Прости! Прости меня! – искренне воскликнула Арина. – Я не знала, что так получится! Я была уверена, что могу различить всякое зло!

– Не переживай! – мягко улыбнулся Пересвет. – Здесь нет твоей вины. Противник очень силён. Вряд ли даже более опытная, чем ты, ведунья разгадала бы морок, выполненный со столь поразительным умением и дерзостью.

– Что за противник? – спросил Глеб. – Гаввахем?

– Нет, – отрицательно покачал головой Пересвет. – За зеркалицей стояла женщина.

Он описал своё видение, в котором юноша и девушка узнали Ольгу, бывшую вначале спутницей Гасителя звёзд, а после – Гаввахема.

– Любопытно, – задумался ясносветлый. – Кажется, они теперь действуют поодиночке.

– И оба воплощены в Яви, – заметил Глеб.

– Да, к сожалению, это правда, – вздохнул Пересвет. – Ольга по мощи превосходит даже обычного тёмного змея, а Гаввахема я сам наделил силой.

– Увы, – сказала Арина. – Придётся сражаться на два фронта. Но ты можешь на нас полностью положиться!

– Благодарю, – ответил Пересвет и поднялся с места. – Что же, противник совершил дерзкую вылазку и сотворил ловушку в нашем же убежище. Вызов брошен – вызов принят.

– Но как ты собираешься найти её?

– Очень просто. Где вход – там и выход. Соприкоснувшись с чарами Ольги, я смогу проследить их и отыскать исток.

– Тебе следовало бы восстановиться, – порекомендовал Глеб.

На его слова Пересвет отреагировал улыбкой, полной теплоты.

– Негоже свету отступать пред тьмой, ибо свет имеет свой источник, а тьма всего лишь доказывает отсутствие оного. Когда является источник света, тьма растворяется бесследно. Так нам ли дожидаться часа?

Гаввахем стоял на балконе тринадцатого этажа и созерцал город. Он был человеком, во плоти, как любой, кто рождён простой земной женщиной от земного мужчины. Через распахнутую дверь доносились звуки телевизора – Хорь смотрел футбольный матч по спортивному телеканалу. Поправив шляпу на голове, тёмный змей опёрся на перила. Чёрный вязаный свитер пришёлся по размеру, но раздражал тем, что покалывал тело. Джинсы сковывали движения, Гаввахем привык больше к брюкам. Город будоражил его, заставлял проснуться новые, неизведанные доселе чувства – труднообъяснимая беззащитность и вытекающая из неё агрессия, готовность дать отпор и вместе с тем стремление найти укрытие во взаимной любви, в сумерках полупустой квартиры, в деньгах и в причудах. «Я стал человеком, – думал Гаввахем. – Удобно же люди устроились – из Нави в Новь только через них можно пройти. Идя из Праха, их не минуешь, идя из Прави, снова только через них. Удобное это место, ровно выверенная середина. Поэтому все хотят воплотиться в Яви, среди людей – есть куда расти, есть куда падать. Ну, вот я и человек… и что? Фарфоровая куколка!».

Город пугал его ещё больше, чем люди, – это холодное и бездушное порождение человеческого общества напоминало некую безликую гибельную стихию сродни лавине или камнепаду. Человек по естеству своему – альтернатива и творит он альтернативы. Город – альтернатива природе. Город – глыба железобетона и асфальта. Гаввахем чувствовал в себе силы, чтобы одним взмахом сокрушить устоявшийся уклад, перевернуть вверх дном повседневную жизнь и устои. Люди умоляли бы его остановиться, их техника ни на что не годна против настоящих возможностей. Такой большой город, и так мало зрячих! Здесь нет достойных соперников, кроме… Ольги. Но её черёд скоро настанет. Гаввахем взглянул на сжавшиеся кулаки – одного движения достаточно, чтобы перемолоть в труху несчастный район или завладеть эмоциями и, следовательно, умами нескольких тысяч. А если напрячься чуть-чуть, то можно играть всем населением, как неуклюжей тряпичной куклой.

Но когда власть оказалась доступной и безграничной, тёмный змей отчего-то смутился, исчез запал, внутри что-то перегорело.

– А зачем мне это делать? – Гаввахем спросил не то себя самого, не то возникшего из ниоткуда седеющего гитариста, что молчаливо встал по левую руку. – Люди всё делают сами – сами жрут себя, сами отсеивают и решают, кому в Прах, кому в Правь, кому в Навь, кому в Новь. Что толку кромсать их? Ведь никто из паскуд не поднимется в полный рост, никто мне не плюнет в лицо, ни одна же тварь не возмутится! Что делать-то?

Он сильно хлопнул раскрытой ладонью по ограждению. Гитарист криво усмехнулся в ответ, пальцы его пробежали по тугим струнам, и он запел песню рок-группы «Белая гвардия»:

– Заткнись! – рыкнул Гаввахем.

– А мне особенно нравятся строчки про второй эшелон Забайкалья, – без издёвки откликнулся гитарист.

– Со-ман, чего тебе надо?

– Просто решил посмотреть, чем занимается наш Великий и Ужасный, – пожал плечами Старый Со-ман.

– Посмотрел? Доволен?

– Ну, в принципе, да. Кстати, в современной одежде ты обычный смазливый парнишка.

Пропустив слова Со-мана мимо ушей, Гаввахем произнёс:

– Гаситель звёзд хотел стать человеком, он даже не понимал, насколько это глупая, пустая затея. Человек не может ничего, даже обладая могуществом бога.

– Вижу, тебе понравилась моя песня, – Со-ман оставался беспристрастен. – Там есть ещё один куплет, хотя, наверное, не стану я его воспроизводить, а то ты и без того грустный.

Гитарист исчез так же, как и появился – бесшумно и бесследно. Через минуту на балкон вышел ничего не подозревающий Хорь.

– Чего-нибудь хотите? – услужливо поинтересовался он.

– Заводи машину, – приказал Гаввахем.

– Куда едем?

– Платить Ольге по счетам.

Без приключений они добрались до девятиэтажного дома, от подвала до чердака заселённого представителями полуявной нечисти. Яркое лучистое солнце заливало округу радостным светом, благодаря чему картина выглядела вполне безобидной и безмятежной. «Ну, что ж, пойдём!» – привычным движением коснувшись шляпы, Гаввахем захлопнул дверь автомобиля. Хорь рассказал, что есть чёрный ход через подвал и лучше всего воспользоваться этой лазейкой, чтоб не попасть в засаду. Тёмный змей предполагал, что Ольга, будучи наделённой недюжинными возможностями, уже узнала об их визите, но спорить с чернокнижником он не стал.

В это же время с парадной стороны к дому приближались Пересвет, Глеб и Арина. Ясносветлый не хотел подвергать друзей какой бы то ни было угрозе, однако и юноша, и девушка настояли на своём и последовали за звездой. Обычная девятиэтажка солнечным днём не вызывала никакого смятения, но только до тех пор, пока не посмотришь на неё сквозь полуявь. В такие моменты Глеб начинал жалеть, что обладает универсальной зрячестью. Столько мерзости одновременно он не видел никогда и нигде. Здание казалось облитым чем-то вязким и чёрным, наподобие смолы, и сквозь этот слой прорастали призрачные бледные растения. На крыше громоздились крылатые нечестивцы – вроде курдуш и бесов.