Она не считала их хомяками. Просто она их не понимала.

Для нее завтрашний день будет не хуже и не лучше остальных. И пройдет точно так же, как все праздники до него. Оставив после себя налет разочарования, который, судя по всему, выветривается у большинства особей уже к следующему году.

Девушка вышла на улицу. Солнце ударило ей в глаза, и она сгорбилась, наклонила голову, втянула ее в воротник куртки и смотрела только под ноги и только на ноги, свои и чужие, идя вперед.

Она отвыкла от солнца. У нее появилась на него аллергия.

Пока она шла, она пару раз вынырнула из своего капюшона и взглянула пару раз на лица прохожих. Ради интереса. Это были какие-то одухотворенные лица. И ей показалось, что все они, встречаясь с ней глазами, словно выжигали на ней клеймо. Знак того, что она не с ними. Она чувствовала себя предательницей, преступницей, совершившей какое-то злодеяние и теперь находящейся в бегах. Она чувствовала себя так, будто совершила что-то постыдное, достойное порицания. Она чувствовала себя блудницей в окружении них, а их взгляды были камнями. И, пока она шла, она думала: «А может, они правы? Может, ей тоже стоит сделать что-то из их списка? Может, ей это поможет?»

И она предприняла попытку – она зашла в магазин и бесцельно ходила между витрин, думая, что если она купит Pringles и засядет с ними дома за книгой – сделает ли это ее счастливой? Или если она купит тот творожный торт – совсем недорогой и довольно аппетитный на вид – и поздравит саму себя – сделает ли этот короткий миг радости (и радости ли?) всю ее жизнь легче? Принесет ли ей все это хоть какое-то удовольствие? Она прошла мимо кассира. Она ничего не купила.

К ней вернулось сознание собственной правоты. Она опустила капюшон. Она больше не смотрела в их лица. Она стояла и ждала маршрутку, думая о чем-то своем.

В пакете у нее лежала книга.

Она разочаровалась в ней на следующий день.

23:04:13

Она оглядывается по сторонам и видит толпу неинтересных, предсказуемых людей. Людей? Людишек.

У нее нет мании величия – она не прочь ошибиться. В них.

Иногда.

Она хочет ошибиться.

Она хочет ошибаться.

Наверное, она врет самой себе, когда говорит, что ей никто не нужен.

Ей нужны

ЛЮДИ.

Ей нужен

ЧЕЛОВЕК.

Со своей оригинальностью, со своей индивидуальностью, со своими мыслями. Новыми мыслями. Пусть у него будет свое мнение, свое объяснение, свои ценности, пусть он будет способен высказывать его. Пусть он не будет похож на нее. Пусть он не будет с ней согласен. Пусть он будет ее презирать, пусть будет над ней насмехаться. Пусть он захочет ее убить. Пусть он ее убьет.

Но пусть он БУДЕТ.

Ей хочется знать, что он ЕСТЬ.

Она знает, что он БЫЛ. Ей хочется знать, что он БУДЕТ.

Ей хочется увидеть

ЧЕЛОВЕКА.

Ей хочется потрогать

ЧЕЛОВЕКА.

Она хочет услышать

ЧЕЛОВЕКА.

Она хочет

ЧЕЛОВЕКА.

Но она его не получит.

Ей нужен Человек, а не размазня. Ей нужны Люди, а не скопище мертвечины.

Вполне вероятно, что ее растерзают за эти слова.

Пусть не беспокоятся – иногда она сама такой же ходячий труп.

Она ненавидит себя в эти моменты. Она ненавидит себя, когда ей приходится жалеть о том, чего она не сделала, жалеть о том, чего она не сказала. В такие моменты, как этот, она ненавидит себя настолько, что желает себе смерти. Но потом она понимает, что для нее придумано наказание получше – она понимает, что она уже мертва, но продолжает жить.

Бывают и другие моменты. Периоды, когда она гордится собой. Периоды, когда ей хочется разделить с кем-то свою радость. А потом она понимает, что по городу ходят тысячи людей, они везде – куда ни посмотри, но вокруг никого нет.

Тогда она вспоминает один ясный весенний денек со времен ее молодости. Ей лет семнадцать, не больше, и она живет в Аду. Тепло, солнце светит ярко, дует легкий, приятный ветерок, она идет по улице и заключает с Господом завет. Она проговаривает внутри себя:

«Господи, пусть у меня никогда не будет семьи, пусть я не смогу иметь детей, пусть я всегда буду одна, только дай мне уехать отсюда».

Жертва с ее стороны не большая. Семья, дом, дети – этого ей не нужно.

– А ведь ты хотела обмануть меня, не так ли?

Обмен был неравнозначен: творчество вместо семьи.

Он сделал его таковым.

В Его мире, где заклинания имеют силу, где слова не менее материальны, чем предметы, ими обозначаемые, Он понял ее буквально, Он воспроизвел их дословно, воспроизвел каждую ее букву.

Уж он-то знал ее слабое место.

Он дал ей идеи для творчества.

И Он отнял у нее всех.

А ведь это очень забавно, если так посмотреть.

Это даже подтверждает ее собственную теорию о людской жадности, о вечной людской неудовлетворенности. Если раньше она чувствовала себя как единственная здоровая, попавшая в сумасшедший дом, то теперь у нее ощущение, что ее изолировали от общества, как буйнопомешанную. Как социально-опасную.

Прокаженную.

Заразную.

Проклятую.

Проклинающую.

Возможно, на то были причины.

Теперь она уже не так уверена, что она здорова.

Она не уверена, что и они не больны.

Теперь у нее только две мысли: «Я сошла с ума» и «Они сошли с ума». И последнее мало отличается от первого.

«Заткнись.

Все это похоже на бред сумасшедшего. Сумасшедшей, которой ты и являешься.

Потому что продолжаешь верить.

В Человека.

Надеяться.

На Человека.

Так что заткнись.

Ты читала «Атлант расправил плечи»?»

Да, она читала. Затем она прочла «Источник». Совсем недавно она закончила читать «Мы – живые». Последняя книга произвела на нее большее впечатление. Ее книги следует читать именно в такой очередности.

«И какой ты из этого сделала вывод?

Первые две – красивые, желанные утопии. Утопии о том, каким мог бы быть человек.

Последняя – реальность.

Так что пойди выпей, что ли».

Она пошла и напилась.

«К черту их всех.

Если они хотят быть свиньями – мне какое дело? Если хотят быть хорьками, бурундучками, дождевыми червями, упырями, оборотнями, Сверхлюдьми, суперменами, новым видом – какая мне разница?

Может, потенциал человека и человечества сильно преувеличен? Все эти идеалистические картинки – может, это они карикатуры? Может, эти там, за дверью, такие, какими должны быть?

Так что забудь про Человека.

Забудь про секс и родственные души.

Забудь про всю ту сентиментальную хрень, на которую тебя потянуло.

Ты пишешь.

Пока.

Разве не этого ты хотела?

Разве не такое было условие?

Ты всегда будешь одна.

Вечно.

Так что расслабься.

Пока ты будешь тем человеком, каким ты хотела бы быть, чье-то приятное общество тебе не грозит. Возбуждение, влечение, совокупление тебе не грозит. Родство, понимание, нежность, согласие, уважение, взаимоуважение – все это тебе не грозит. Еще большее разочарование тебе не грозит.

Тебе ничто не грозит.

Так что расслабься.

Либо они, либо ты.

Третьего не дано».

P.S.

И это оптимистичное окончание, даже если вам так не кажется.

Сноски

1. Слова песни «The trick is to keep breathing» группы Garbage. назад

2. Слова песни «Condemnation» группы Depeche Mode. назад

3. Чарли Макги – героиня романа Стивена Кинга «Воспламеняющая взглядом». назад