Формирование частей Железнодорожных войск проходило в условиях жесточайшего дефицита времени, специалистов, восстановительных материалов, одежды, обуви, продовольствия. Дело в том, что из-за недостатка продовольствия и вооружения советскому правительству не удалось осуществить план создания к весне трехмиллионной армии. Армия испытывала острый недостаток обмундирования и вооружения, а текущее производство не покрывало расходов. Это задерживало формирование новых частей и соединений всех родов войск. Более того, несмотря на то что на 15 апреля 1919 года было призвано около 1,5 млн. человек (в том числе около 29 тыс. бывших офицеров), боевой состав РККА не превышал 450 тыс. человек^[316].

Однако в результате проделанной командованием Железнодорожных войск работы уже к 1 мая 1919 года на Южном фронте удалось сформировать 6 отдельных железнодорожных рот^[317] и 4 роты были сформированы на Западном^[318]. Правда, первоначально на Западном фронте военных железнодорожников привлекли к разборке и эксплуатации полевых железных дорог, сооруженных в годы Первой мировой войны. Лишь с началом активных боевых действий они приступили к эксплуатации, восстановлению и заграждению железных дорог широкой колеи.

В то же время, вопреки расчетам советского Главного командования первыми к активным действиям перешли на востоке войска А. В. Колчака.

Уже 15 февраля 1919 года Колчак издал директиву об осуществлении частных операций с целью занятия выгодных рубежей для проведения генерального наступления с началом весны.

К началу марта реорганизованным и оснащенным при активной материальной и финансовой помощи США, Великобритании, Франции и Японии колчаковским войскам^[319] (насчитывавшим 91 тыс. штыков, 26 тыс. сабель, 210 орудий, 1330 пулеметов, 5 бронепоездов) противостояли измотанные в предыдущих боях войска Восточного фронта в составе 1, 2, 3, 4, 5-й и Туркестанской армий (всего 94,8 тыс. штыков, 9 тыс. сабель, 362 орудия, 1882 пулемета, 9 бронепоездов)^[320].

Замысел Колчака сводился к следующему. Сибирская армия генерала Р. Гайды должна была овладеть Вяткой, Сарапулом и Ижевском.

Главный удар в направлении Уфа — Самара, с целью выхода к Волге и соединения с деникинскими войсками, наносила Западная армия генерала М. В. Ханжина. В дальнейшем она должна была обеспечивать последующие операции на северном направлении.

Южная армия генерала Г. А. Белова обеспечивала наступление главных сил с юга.

Оренбургская и Уральская казачьи армии должны были овладеть Оренбургом и Уральском.

На направлениях главного и вспомогательного ударов Колчаку удалось создать значительное превосходство в силах и средствах. Так, Западная армия генерала М. В. Ханжина превосходила в силах и средствах противостоявшую ей 5-ю советскую армию в 2–3,5 раза, а Сибирская армия генерала Р. Гайды, наносившая удар на Ижевск — Казань в стык 2-й и 3-й советским армиям, имела на направлении удара более чем двойное превосходство.

Начав наступление 4 марта, Сибирская армия в мае вышла к реке Вятка. Перешедшая в наступления 6 марта Западная армия довольно легко отбросила войска 5-й советской армии. Попытка контрудара войсками 1-й и 5-й армий южнее Уфы, с целью остановить наступление противника, успеха не имела.

К середине марта успешно развивавшееся наступление армий А. В. Колчака вынудило советские войска оставить Орск, Актюбинск и Лбищенск и отступить в районы Оренбурга и Уральска. Связь с Туркестаном была прервана. Колчаковские войска приближались к Самаре, Симбирску и Казани. Более того, между 2-й и 5-й советскими армиями образовался 150-километровый разрыв (от Сергиевска до Чистополя), который из-за отсутствия у командования фронта резервов закрыть было нечем. Возникла реальная угроза прорыва центра Восточного фронта.

По мнению некоторых исследователей, этот успех, вызвавший значительный международный резонанс (в определенных кругах Антанты, да и в самом белом движении он был расценен как решительный перелом в войне), был неожиданным для А. В. Колчака — его войска оказались втянутыми в генеральное наступление в тот момент, когда у них еще не было ни окончательно принятого плана операций, ни должной подготовки похода на Москву.

Сам А. В. Колчак считал необходимым сначала нанести главный удар в северном направлении и только после соединения с войсками Миллера и интервентов повернуть на Москву и Петроград.

Его начальник штаба генерал Лебедев, при поддержке генерала Жаннена настаивал на наступлении на Самару — Саратов для соединения с деникинцами. Неожиданный успех армии Ханжина определил дальнейшее развитие наступления^[321].

Продвижение колчаковцев к Волге создало серьезную опасность для всего Восточного фронта. Более того, под угрозой оказались заготовленные в Поволжье и Приуралье и жизненно необходимые Советской России запасы хлеба.

Военно-политическое руководство страны вынуждено было принимать экстренные меры. Восточный фронт им был определен как главный фронт Республики. 12 апреля 1919 года публикуются «Тезисы ЦК РКП (б) в связи с положением Восточного фронта», требовавшие мобилизации всех сил для ликвидации нависшей угрозы. В результате в 9 губерниях, прилегающих к Восточному фронту, было мобилизовано свыше 50 тыс. человек, а по партийной, комсомольской и профсоюзной мобилизациям — еще 46 тыс. человек^[322].

Как и для всей страны, Восточный фронт стал главным и для Железнодорожных войск Республики. Благодаря напряженной, целенаправленной работе Главного командования, штаба Железнодорожных войск уже к началу мая на Восточном фронте было сформировано и действовало 5 отдельных железнодорожных рот^[323] и 1-й Уральский коммунистический железнодорожный батальон (помимо этих подразделений до конца 1919 года на Восточном фронте было сформировано еще 6 отдельных железнодорожных рот).

В период наступления колчаковских войск главными задачами военных железнодорожников были эксплуатация, эвакуация и заграждение железных дорог.

Несмотря на большие трудности, успешно справлялся со значительным объемом работ личный состав 1-го Уральского коммунистического железнодорожного батальона.

Обеспечивая боевую деятельность 3-й армии, воины батальона осуществляли эксплуатацию железнодорожного участка Глазов — Балезино. Станция Балезино и разъезды № 18 и 19 находились под постоянным артиллерийским обстрелом неприятеля. В этих неимоверно сложных условиях воинам батальона удалось обеспечить бесперебойное движение поездов к станции Балезино, а когда того потребовала обстановка — осуществить своевременную эвакуацию оборудования таких крупных станций как Балезино и Глазов, уничтожить мосты через реки Лып, Убыть и некоторые другие^[324].

На одной из эвакуированных станций белогвардейцы захватили в плен военнослужащего батальона начальника станции Александра Оборина. Стремясь получить интересующие их сведения, колчаковцы сутки пытали его. Мужественный воин погиб, ничего не сообщив врагу^[325].

В исключительно сложных условиях пришлось действовать военным железнодорожникам 12-й отдельной железнодорожной роты, созданной на базе железнодорожного батальона 2-й армии. Обеспечивая боевую деятельность теснимой колчаковскими войсками 2-й советской армии, военные железнодорожники под огнем противника не только эксплуатировали, восстанавливали и заграждали железнодорожные участки, но и принимали непосредственное участие в боях, защищали бронепоезда, жесткими методами наводили порядок среди проявивших малодушие воинов пехотных подразделений.