В Левшино батальон был доукомплектован. Кроме того, с учетом опыта предшествовавших боев была существенно изменена организационно-штатная структура батальона^[311].

Падение Перми поставило военных железнодорожников 1-го Уральского коммунистического железнодорожного батальона почти в безвыходное положение.

Станция Лсвшино сразу же оказалась в тылу колчаковцев. Путь на запад по железной дороге был перерезан. Воинам-железнодорожникам пришлось, как и в сентябре под Салкой, взрывать паровозы, выводить из строя подвижной состав и зимними проселками уходить за Каму.

Только на пятые сутки обмороженные и больные люди добрались до станции Чайковская. Однако несмотря на большие потери, командованию удалось сохранить основные силы батальона.

На станции Чайковская произошло знаменательное событие — на соединение со своей частью из окружения вышел командир батальона И. А. Бобылев с ротой подрывников. Сюда же вышли уцелевшие подразделения батальона охраны путей сообщения И. И. Некрасова.

Командование 29-й стрелковой дивизии объединило все эти силы и приказом от 6 января 1919 года назначило новым командиром 1-го Уральского коммунистического батальона Ф. П. Шатохина^[312], военным комиссаром — И. И. Некрасова.

А днем раньше (5 января 1919 года) в Вятку, где находился штаб 3-й армии, прибыли члены специальной комиссии ЦК РКП (б) и Совета обороны Ф. Э. Дзержинский и И. В. Сталин, которым было поручено оказать помощь в восстановлении боеспособности частей и соединений армии. Благодаря принятым мерам им удалось в короткий срок упорядочить работу штаба и тыловых учреждений, наладить снабжение войск, принять меры к пополнению и переформированию измотанных в боях соединений и частей, в том числе и 1-го Уральского коммунистического железнодорожного батальона.

В результате, в период ликвидации последствий «пермской катастрофы», роты батальона, проявляя мужество и героизм, успешно выполняли задания командования, нередко при этом непосредственно вступая в бой с противником и ведя боевые действия наравне со стрелковыми подразделениями.

Тем временем моральный дух воинских формирований противников советской власти падал. Чехословацкие войска пришлось снять с фронта и направить на охрану тылов Колчака, да и то лишь в тех районах, где дислоцировались чехословацкие части.

Попытка Антанты развернуть крупные силы своих войск в южных районах Советской России также окончилась провалом — несмотря на занятие английскими войсками в конце 1918 года Батума и Баку, 30 ноября военный министр Великобритании У. Черчилль вынужден был проинформировать своих представителей в России о том, что Великобритания из-за революционных настроений в войсках ограничится лишь занятием железной дороги Батум — Баку и удержанием Мурманска и Архангельска, в остальном же ее участие в интервенции сведется к снабжению белогвардейских армий и оказанию военной помощи прибалтийским государствам.

Франция, столкнувшись с теми же проблемами, вместо планировавшихся 12–15 дивизий смогла высадить на Южной Украине только 2 французские и 1,5 греческой дивизий, в состав которых вошли небольшие сербские, румынские и польские отряды. Кроме того, она взяла на себя снабжение армии Польши, навязав правительству украинской Директории кабальный договор.

31 января 1919 года франко-греческими войсками была предпринята попытка активизировать свои действия на Юге Украины. В результате им удалось занять Херсон, Николаев и продвинуться на 100 км севернее Одессы. Однако во Франции это вызвало мощные протесты с требованиями прекращения интервенции, а в войсках (где активно действовали подпольные коммунистические организации) началось брожение, приводившее зачастую к открытому неповиновению и даже неисполнению приказов командования.

В Сибири и на Дальнем Востоке войска интервентов, насчитывавшие почти 150 тысяч человек^[313], в соответствии с соглашением от 16 января 1919 года, были объединены под командованием генерала М. Жаннена. Однако фактически они подчинялись лишь своим правительствам. Помимо трудностей в управлении, положение усугублялось еще и тем, что, по мнению специалистов, вся эта многотысячная масса войск (за исключением японских) абсолютно не была способна к ведению наступательных действий.

Сложившаяся ситуация вынудила правительства Великобритании, Франции и США, готовя в начале 1919 года новый этап вооруженной борьбы против Советской России, рассчитывать на использование в качестве основной ударной силы армии Колчака и Деникина во взаимодействии с войсками Юденича и Миллера.

Изложение этого замысла содержится в письме А. И. Деникина к А. В. Колчаку, который с предельной откровенностью отмечает: «Я надеюсь встретиться с вами в Саратове... Поляки будут делать свое дело, что же касается Юденича, он готов и не замедлит ударить на Петроград»^[314].

При этом главный удар предполагалось нанести на Восточном фронте силами колчаковских войск.

В то же время советское Главное командование ожидало весной наибольшей активности противника на юге и западе. Им в январе 1919 года было развернуто успешное наступление войск Южного фронта против Донской армии Краснова, после разгрома которой ее остатки перешли в подчинение Деникину, а советское Главное командование и командование Южным фронтом начали длительную операцию на окружение казачьих войск в северной части Донской области под Царицыном.

17 февраля 1919 года войска правого крыла Южного фронта приступили к перегруппировке в Донбасс. Они вступали в бои с формированиями Добровольческой и Донской армий по частям и терпели поражения.

Положение осложнялось тем, что главные силы Харьковской группы Украинского фронта после овладения Харьковом двинулись в Крым и на Правобережную Украину, а это, в свою очередь, дало возможность Деникину перебросить значительные силы с Северного Кавказа в Донбасс.

В январе потерпели тяжелое поражение войска Каспийско-Кавказского фронта и были вынуждены отступить с Северного Кавказа в район Астрахани.

В конце января 1919 года в Прибалтике и Белоруссии буржуазные националисты, получив подкрепление от английского флота, русских, германских, финских и шведских добровольческих формирований, перешли в наступление. К концу января белоэстонские части при поддержке финских добровольцев и русских белогвардейцев оттеснили советские войска Западной группы 7-й армии за реку Нарву.

Начали наступление и польские войска, усиленные переброшенными из Франции польскими легионами генерала Ю. Халлера.

Несколько лучше дела обстояли на Восточном фронте. 22 января 1919 года от колчаковских войск был освобожден Оренбург, 24-го — Уральск.

На Северном фронте войска 6-й армии освободили Шенкурск.

Одновременно с осложнением обстановки росла потребность в транспортном обеспечении боевых действий частей и соединений Красной Армии, в восстановлении и заграждении железных дорог на многочисленных фронтах гражданской войны.

Отсутствие частей Железнодорожных войск остро ощущалось всюду. Как отмечали современники, «успешность» использования железных дорог в конце 1918 — начале 1919 года была не высока, что объяснялось острым недостатком, а зачастую и полным отсутствием восстановительных сил и средств. И только с появлением на театрах военных действий частей Железнодорожных войск и головных ремонтных поездов НКПС положение начинало меняться к лучшему^[315].

Учитывая складывавшуюся ситуацию и, как уже отмечалось, ожидая наиболее активных действий противника на южном и западном направлениях, советское Главное командование, командование Железнодорожных войск Республики приложили максимум усилий к обеспечению Южного и Западного фронтов железнодорожными частями.