ПЕРТСКАЯ КРАСАВИЦА

Аннотация

В историческом романе "Пертская красавица" Вальтер Скотт

создает колоритную картину средневековой шотландской жизни конца

XIV века, обстановку напряженной политической борьбы, рисует ори-

гинальные народные характеры.

Вольнолюбие, человечность, душевная теплота горцев, потомков

кельтского племени, резко контрастируют в романе с ограниченностью,

высокомерием «цивилизованных» жителей города Перт, где царит раз-

дор между сословиями, рыцарями, феодалами и членами королевской

семьи.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Труды Кристела Крофтэнгри*1 нашли продолжателей,

но хотя за последние годы в печати появилось немало

разных работ о шотландских гэлах, однако до сей поры не

было сделано ни одной попытки обрисовать нравы, какие

могли бытовать среди них во времена, когда «Книга ста-

тутов» и наряду с нею страницы летописцев начинают да-

вать нам свидетельства тех трудностей, которые постоянно

вставали перед короной, покуда на южной границе ее вла-

сти противостоял – едва ли не преобладая над ней – высо-

комерный дом Дугласов, а Север между тем раздирали на

части еще не укрощенная дикость горских племен и дерз-

кая заносчивость, с какою выдвигали свои притязания

иные из их вождей, особенно на далеких окраинах. Дос-

товерный факт, что два могущественных клана выставили

каждый по тридцать бойцов, чтобы в битве разрешить свой

давний спор пред лицом короля Роберта III, его брата

герцога Олбени и всего королевского двора Шотландии в

городе Перте в 1396 году нашей эры, видимо, с равной

отчетливостью обрисовывает как ярость племенной вра-

жды у горцев, так и упадочное состояние государственной

власти в стране, соответственно он и стал осью, на которой

могли бы вращаться главные события романтического по-

вествования. Характеры Роберта III, его честолюбивого

брата и беспутного сына, казалось, обещали благоприят-

ную возможность создания интересных контрастов, а тра-

гическая судьба наследника престола с ее прямыми по-

1 * – Пояснения к местам, отмеченным звездочкой, см. в «Комментариях»

следствиями позволяла завершить картину жестокости и

беззакония.

Две черты в истории этой битвы-турнира на пертском

Лугу – бегство одного из назначенных бойцов и безу-

держная отвага некоего горожанина, добровольно вы-

звавшегося за мелкую монету занять его место в смер-

тельном бою, подсказали образы вымышленных персона-

жей, которым и отведена в романе существенная роль.

Изобразить сбежавшего с поля кельта было бы нетрудно,

если бы был избран игривый стиль описания. Но автор

думал, что получится новее – да и глубже будет интерес, –

если удастся привлечь к этому герою некоторое сочувст-

вие, несовместимое с полным отсутствием уважения. Мисс

Бейли* изобразила труса по природе, который под дейст-

вием сильной сыновней любви способен вести себя как

герой. Казалось возможным представить себе и такой

случай, когда человека со слабыми нервами какое-то время

поддерживают на высоте чувства чести и ревности, а потом

он сразу сдает при таких обстоятельствах, что и самое

храброе сердце не отказало бы ему в сострадании.

Спор о том, какие именно кланы на самом деле участ-

вовали в варварской битве на Лугу, вновь оживился после

выхода в свет «Пертской красавицы», и, в частности, он

подробно разбирается мистером Робертом Маккеем из

Турсо в его весьма любопытной «Истории дома и клана

Маккеев». Отнюдь не притязая на то, что он в своем ис-

следовании хотя бы частично разрешил вопрос в пози-

тивном плане, этот джентльмен сумел вполне убедительно

доказать, что его собственный почтенный род не принимал

в деле никакого участия. Маккеи проживали в ту пору, как

проживают и ныне, на крайнем севере нашего острова, и

вождь их был в те времена столь влиятельным лицом, что

его имя и назначенная ему роль не могли быть опущены в

первых отчетах о происшествии. Был случай, когда он

привел от своего клана четыре тысячи человек* в помощь

королю против Властителя Островов. Этот историк при-

держивается мнения, что кланом Кухил Уинтоун называет

Камеронов, которые в те времена, кажется, чаще имено-

вались Мак-Юэнами и лишь сравнительно недавно полу-

чили прозвание «Камерон», то есть «Кривой Нос» – по

недочету на физиономии одного их героического вождя из

рода Лохиель. Той же точки зрения придерживается и Ду-

глас в своей «Книге баронов», где он часто отмечает

ожесточенность вражды между кланом Хаттан и кланом

Кей, отождествляя второй из них – применительно к со-

бытиям 1396 года – с Камеронами. Едва ли возможно

окончательно разрешить этот спорный вопрос, сам по себе

малоинтересный, особенно для читателей по эту сторону

Инвернесса. Уинтоун дает нам для тех двух враждовавших

кланов имена «Кланхивил» и «Клахиния» – причем второе,

возможно, искажено переписчиком. В «Скоти-Хроникон»

они даются как Кланкухил и Кланкей. Гектор Боэций пи-

шет «Кланхаттан» и «Кланкей», в чем ему следует Лесли,

тогда как Бьюкенен почитает недостойным осквернять

свои страницы гэльскими именами этих кланов и только

описывает их как два могущественных племени в диком и

беззаконном краю по ту сторону Грэмпианских гор. При

такой путанице может ли какой-то сассенах надеяться, что

ему удастся dare lu-cem2. Имя Кланхейл появляется только

в 1594 году – в одном из актов Иакова VI*. Нельзя ли

предположить, что это в конце концов просто искаженное

наименование клана Лохиель?

Возможно, читатель не без удовольствия прочтет здесь

строки из стихотворного рассказа Уинтоуна:

В тысяча триста девяносто

Шестом году, чтоб в битве просто

Решить издавний кровный спор,

Сошлись шотландцы диких гор –

По тридцать с каждой из сторон, –

И каждый местью распален

Всех – шестьдесят Клан Кухквил

Одним из этих кланов был,

Звался другой Клахинийя.

Их возглавляли сын вождя

Ша3 Ферквариса у одних,

Вождь Кристи Джонсон у других

На тридцать – тридцать с двух сторон,

И каждый злобой распален,

Под монастырскою стеной

Санкт-Джонстона вступили в бой.

2 Внести свет (лат.)

3 «Ша», как предполагают, должно означать «Тошах», то есть «Мак-Интош»; отцом

молодого вождя этого рода был в ту пору Ферчард. Боуар называет его «Шебег» – то есть

«Тошах Маленький». (Прим. автора.)

Ареной им – приречный луг,

Оружием – кинжал да лук,

Секира да двуострый меч,

И стали – к черту! – сечь да сечь.

Рубились яростно, доколе

Телами не устлали поле.

Чья одолела сторона,

Кому победа зачтена?

Одно я знаю – изнемог

И победитель. Вот итог:

Легло полсотни, остальных

Убрали с поля чуть живых.

Настоятель Лохливена* не упоминает ни о бегстве од-

ного из гэльских бойцов, ни о рыцарственной доблести